Прорыв реальности - Сергей Недоруб

– Мы скачем по пальмам навстречу великим делам… – бормотал он, словно молитву. – Мы скачем по пальмам навстречу великим делам…

Мертвая гнусь приотстала, все же с ориентацией у них было не слишком. Однако капитан волновался – ему не нравилась перспектива так и шляться по замкнутому кругу, да теперь еще и в столь недружелюбной компании. Реку-то он увидел, но вот выйти к ней… А теперь еще и автомат потерял.

Справа за деревьями мелькнули несколько зловещих фигур. Новая партия покойничков, это надо же… А вот и еще, на этот раз впереди. Отрезали дорогу к реке, падлы… Капитан суетливо заозирался и увидел еще одно подтверждение мудрых стихов отца Никона. Оно находилось прямо перед ним, на высоте метров пяти над землей, и, вполне вероятно, могло вести к спасению.

Если только не в очередную ловушку.

Хватаясь за вбитые в толстый ствол металлические скобы, Снифф взобрался на небольшую площадку, укрепленную в развилке. Подвесная дорога – толстый трос, натянутый между деревьями, чуть выше – две веревки вместо поручней и еще одна, страховочная, сверху. Когда-то тут под руководством инструкторов играли в Маугли ребятишки и верещали жаждущие острых ощущений девицы, которых инструкторы радостно хватали за телеса, надевая страховку.

Мертвогрызов внизу прибывало, появилась и давешняя девочка с Пятачком на футболке.

– По деревьям так по деревьям, – сказал Снифф и побежал по тросу, практически не держась за веревки-поручни, так, проскальзывая по ним ладонями.

Ч-черт!

Руки обожгло, словно кислотой. Боль была адская, точно как в тот раз, когда молодой и глупый Снифф случайно схватил рукой подземную сороконожку в Автово… Капитан зашипел и едва не свалился с троса. Балансируя, добежал до следующей площадки и только тут посмотрел, во что вляпался.

Темно-синие мелкие крупинки размером с маковое зернышко въелись в кожу намертво. Правая ладонь пострадала больше, включая пальцы. Боль была адская и, кажется, усиливалась. Скрипя зубами, капитан попытался смыть крупинки водой; стало немного легче, но почти все остались в коже, притом руки заметно начали распухать.

Мертвогрызы внизу стонали и скулили, словно бы радовались.

Сев на площадку и привалившись спиной к оградке из маскировочной сетки, Снифф нашел в рюкзаке аптечку, обработал ладони йодом и замотал бинтами. Съел антигистаминное. Посидел, прикрыв глаза. Боль сменилась терпимым жжением, но правая рука распухла еще больше. Пальцы торчали, словно сардельки, ногтей почти не было видно…

– Мать вашу, как же я стрелять буду?! – спросил Снифф у покойников. Те скребли дерево и подвывали.

Черт с ними, решил капитан, надо идти дальше. Судя по всему, на подвесной дороге аномалия не работает, его пока никуда не выбросило… Надо двигаться вперед до упора, а там уже смотреть – или по деревьям снова, или на землю-матушку спускаться. Хотя древолаз из него теперь хреновый, с одной рукой… С половиной руки, точнее сказать, – левую тоже ощутимо пекло, а мизинец не сгибался. Выстрелить из «макарова» с горем пополам еще получится, но за ветки цепляться и тем более повиснуть на них – черта с два.

Трос уводил дальше, маршрут когда-то проложили на славу, чтобы отдыхающие могли полноценно прогуляться. Веревки-поручни и трос местами были покрыты уже знакомыми синими крупинками, но теперь Снифф был аккуратнее. Хорошо хоть, штука не смертельная… Впрочем, мало ли, как проявится. Может, ожог – это еще так, цветочки.

На четвертой промежуточной площадке капитан оценил количество следующих за ним мертвогрызов. Их набралось уже около трех десятков, примагничивал он их, что ли… И чего они вообще тут шляются, любители природы и свежего воздуха?! Толклись бы в городе… Ладно, у реки разберусь, решил капитан. Двигаются они всяко медленнее, возможно, по берегу оторваться получится. Там вроде набережная окультуренная, бетонированная.

Но подвесная дорога закончилась совершенно неожиданным образом. Нет, она без обмана привела Сниффа к реке. Однако на финальной площадке, которая была больше остальных раза в три, был укреплен уходящий в воду трос, по которому желающие могли скатиться при помощи специального ролика с рукоятками. Ролик и сейчас болтался в специальном держателе, весь облепленный темно-синей крупой.

Вниз с дерева вела лесенка, однако спускаться по ней в приветливые объятия мертвогрызов было себе дороже. Более того, если по скобам на стартовом этапе подвесной дороги покойники взобраться даже не пытались, то здесь уже лезли, и довольно активно. Правда, оба попытавшихся сорвались на полпути, но своих попыток не оставляли.

Капитан отхватил ножом лоскут маскировочной сетки и, как мог, обтер ролик. Потом прикинул расстояние до спокойной речной глади. Главное – не свалиться… А как не свалиться, если одной рукой держаться вообще не получается, а вторая вес тела с рюкзаком явно не осилит? Да и без рюкзака тоже…

– Ы-ы-ы! – подтвердили снизу покойники. Один снова полез по лесенке, почти добрался до площадки, но угодил ногой мимо перекладины и сверзился.

– Споемте, друзья, ведь завтра в поход, – пропел капитан, вынимая из рюкзака кусок веревки. – Уйдем в предрассветный туман…

И принялся непослушными руками мастерить две петли.

21

Первого обитателя Зоны они встретили очень скоро.

Это оказался мужик в стеганой зеленой куртке со множеством карманов, какие любят обычно рыбаки, и в высоких болотных сапогах. Упырь сразу опознал в нем баклана и крикнул операторам:

– Снимайте, можно! Только близко лучше не подходите, хоть он и безопасный.

Игорь и пузатенький Костя тут же забегали вокруг баклана, который бесстрастно прошлепал мимо и убрел в кювет.

– Что это… кто это было?! – спросил продюсер несколько испуганно.

– Баклан, – сказал Сантехник и в двух словах объяснил, кто это такой и что с ним будет дальше.

– Отвратительно, – передернул плечами референт Эдуард, глядя вслед ушедшему.

– Вот и веди себя хорошо, чтобы таким не стать, чува-ак! – захихикал Аспирин.

– Никто его не знает? – уточнил Упырь.

– Неа, – ответил за всех Бармаглот. – Из мародеров, видать. По одежде ясно. Ну что, идем, что ли?

– Нет, не идем! Быстро под машины! – заорал Упырь, едва взглянув на небо. Схватив за шиворот стоявшего с раскрытым ртом актера Белова, он согнул его и буквально коленом в зад запихнул под фуру, благо та оказалась рядом. Места хватило для всех, только оператор Игорь почему-то закатился под соседний микроавтобус.

– Что такое?! – испуганно воскликнул продюсер, но Упырь бесцеремонно закрыл ему ладонью рот.

– Тихо… – прошипел он и осторожно выглянул из-под фуры, чуть отодвинув тяжелый грязный брызговик.

По небу над Можайским шоссе плыли несколько квадратных кусков полиэтилена. Они летели на высоте метров тридцати и слегка колыхались, почти не выделяясь на фоне синего неба. Если бы Упырь их не заметил вовремя, уже спикировали бы. А сейчас они неторопливо двинулись против ветра и скрылись за многоэтажкой на Беловежской, лишь один, самый большой, примерно пять на пять метров, некоторое время парил туда-сюда, словно высматривая дичь. Потом встрепенулся и тоже улетел.

Тем не менее Упырь не торопился вылезать.

– Да что там такое?! – уже раздраженным тоном спросил Михайловский, правда, очень тихо.

– «Пакеты», – буркнул сталкер.

– А что они…

Договорить продюсер не успел, потому что оператор Игорь до пояса вылез из-под микроавтобуса. Он снимал что-то в небе; Упырь кинулся к нему, но не успел. Совсем небольшой «пакет», прятавшийся где-то рядом, молниеносно спланировал сверху, окутал собой оператора и, свернувшись в плотный кокон наподобие сигары, так же молниеносно метнулся ввысь. Упырь успел увидеть, как Игорь корчится и бьется внутри, безмолвно разевая рот.

Камера осталась валяться на асфальте.

* * *

Под фурой они лежали еще с полчаса, потому что рядом могли притаиться еще несколько «пакетов» из мелочи, не торопившейся за основной стаей. Все молчали – некоторые, как и Упырь, успели увидеть захват незадачливого оператора, другим хватало и лежащей одинокой камеры. Наконец не выдержал Бармаглот и осторожно пополз наружу, проворчав:

– Да улетели они уже, молодняк не любит слишком далеко от стаи отрываться…

Никто не торопился последовать за ним. Вылезли, лишь когда Бармаглот обошел несколько раз вокруг фуры и постучал прикладом по ее борту.

Референта вырвало (молодец, подумал Упырь, под фурой не стал блевать вокруг себя и под себя). Толстенький оператор Костя, вытирая слезы, подобрал камеру. Михайловский сделал к нему шаг, явно намереваясь спросить, успел ли погибший снять монстров, но вовремя остановился.