Бог лабиринта - Колин Уилсон

В следующий понедельник я должен был снова столкнуться с проблемой сестер Донелли из одноименного замка. Пришло письмо, подписанное обеими Донелли, но, вероятно, написанное мисс Эйлин. Она уверяла, как ей было приятно познакомиться со мной и как она с первого взгляда убедилась, что я стою доверия и что репутация Эсмонда будет в надежных руках. Она была рада, что писатель с такой репутацией, как моя, наконец заинтересовался Эсмондом, и я как раз подходящая фигура, чтобы написать биографию ее предка. Я бросил письмо на кровать и напился чаю: моим первым побуждением было просто выкинуть письмо в мусорный ящик и забыть о нем. Я подумал, когда же, наконец, эта зануда оставит меня в покое. У меня куча других, более важных занятий, чем писать заурядные биографии. Конечно, возрождение интереса к Эсмонду Донелли принесет ей большую пользу; она сможет сбыть свои семейные архивы какому-нибудь американскому университету за приличную сумму.

Но проблема сестер Донелли раздражала меня. Я намеревался просто порвать с ними всякие контакты. В конце концов, их материалами я пользоваться не собираюсь, и я им ничего не должен. Теперь мне снова придется прибегнуть к обману, или проявить неучтивость и просто не ответить на письмо. Внезапно я решил покончить с этим делом раз и навсегда, а для этого самый простой путь – выложить им полную правду. Я накинул халат и поспешил в кабинет. Получилось длинное письмо – уделил много места деталям, так как собрался полностью сбросить с себя этот тяжелый груз и освободить свою совесть. Я начал с того, что «Лишение девственниц невинности» приписывается Донелли, что я даже видел эту книгу в доме у профессора в Гэлвее. Я рассказал все о нью-йоркском издателе Флейшере и объяснил, что тот не намерен отступать – буду я ему помогать или нет. Я прямо назвал рукопись Флейшера фальшивкой, и, по-моему, единственный способ защиты Эсмонда в этих обстоятельствах – опубликовать как можно больше его оригинальных работ. Я также искренне сознался, что не нашел ничего ценного для себя в тех бумагах, которые мне показывали, по крайней мере, его письма домой совершенно неинтересны.

По дороге к почтовому ящику я сказал себе, что, вероятно, поступаю глупо. Мне нужно было предварительно обговорить все это с Дианой, и она, конечно же, переубедила бы меня не писать такого письма: мисс Донелли перекроет мне все пути получения информации об Эсмонде. Но я решил рискнуть. Я опустил письмо в ящик с чувством человека, направившего себе в лоб пистолет.

На следующее утро я еще спал, когда раздался телефонный звонок. Диана подняла трубку и передала ее мне в постель, сказав:

– Мисс Эйлин Донелли требует тебя.

Я застонал. У меня было искушение попросить Диану сказать, что меня нет дома, но совесть помешала мне так поступить. Если Эйлин собирается поссориться со мной, то, по крайней мере, я буду чист перед самим собой.

Ее голос пролаял в трубке:

– Алло, мистер Сорм?

– Слушаю.

– Я только что получила ваше письмо. Я очень рада, что вы так искренни со мной. Очень мило с вашей стороны. Я звоню, чтобы сказать вам, что полностью разделяю вашу точку зрения.

– Правда? – У меня перехватило дыхание, и я насторожился: к чему это она ведет?

– Послушайте, из того, что вы написали, мне стало ясно: мы ничего не сможем сделать с этим бессовестным издателем.

– Боюсь, вы правы.

– Пусть так. Тогда лучшее, что мы сможем предпринять – не выпускать дела из своих рук. Мы должны держать с ним ухо востро. Тина и я согласны оказывать вам всевозможную помощь и поддержку.

Я сказал, что, конечно же, рад этому. Я не знал, что и подумать. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Но она не давала мне этой возможности.

– Мы хотели бы все это обсудить с вами. Когда вы сможете зайти к нам?

– В любое удобное для вас время.

– Тогда ждем вас сегодня.

Я согласился и почувствовал облегчение, когда телефон умолк.

Постепенно я начал понимать, что произошло. Сестры Донелли ничего не потеряют из-за публикации «сексуальных дневников» Эсмонда, особенно, если им удастся удачно продать дом. Я заверил их, что дневники не порнографические, они только вызовут подъем популярности Эсмонда, и что в наши дни сексуальной революции никто даже глазом не моргнет. Я процитировал дневники Босвелла и т. п. Мисс Эйлин решила, что они должны примкнуть к победителям. И полный доступ к ее архиву был бы действительно полезен для написания биографической части предисловия. Но если она собирается заставить Флейшера расстаться с еще пятнадцатью тысячами долларов за использование ее материалов, то тут, боюсь, ее ждет разочарование.

У меня было отвратительное настроение, когда я в полдень ехал в Лимерик. По дороге я заглянул к Кевину Рочу и взял у него на время книгу «О лишении девственниц невинности», с собой у меня был еще фрагмент из «Сексуального дневника», включая рукопись Флейшера, отпечатанную на машинке. Стоял прекрасный день, воздух дышал свежестью, и все вокруг выглядело таким праздничным, ярко-зеленым, что просто невозможно было не любоваться этой красотой. Как только я расслабился и решил забыть о сестрах Донелли, я испытал внезапно огромное радостное чувство богатства мира и безграничных возможностей, открывающихся передо мной. Я как-то сразу забыл о досадных мелочах повседневности. Это приятное чувство еще больше кристаллизовалось, когда я сидел и потягивал пиво прямо на улице, перед таверной, в нескольких милях к югу от Горта, слушая журчание текущей под мостом воды, бегущей дальше к озеру Лаф Сутре. Внезапно мне стало абсолютно все равно – приеду я в Лимерик или останусь сидеть здесь. Весело журча, подо мной бежал ручей, а над ним склонилось дерево, шелестя листвой. И мне пришло в голову, что именно в этом и состоит самое странное и самое важное свойство человеческого существования – способность нашего сознания отключиться от людей и событий, перестать идентифицировать все окружающее с человеческими эмоциями и приобщиться к вневременному миру природы. Я постоял у парапета моста и понаблюдал, как отражается в воде солнечный свет, и мне показалось, что я сам плыву по течению ручья, бегущего к озеру. Когда я вернулся к машине и поехал дальше, у меня возникло странное ощущение, будто моя душа освободилась от тела и летит, как птица, рядом, ныряя в воздухе вверх и вниз. Когда мои мысли обратились к сестрам Донелли, меня перестали преследовать плохие предзнаменования.

Опасения моментально вернулись, когда я увидел мисс Эйлин, спускающуюся по ступенькам навстречу мне. Но она их быстро развеяла своим крепким мужским рукопожатием, сказав:

– Мне приятно снова видеть вас здесь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});