Вторая дочь (СИ) - Олейник Татьяна

— Для вас всё что угодно!

— Вы должны сохранить в тайне всё, что произошло между нами, иначе Повелитель увидит во мне конкурента и казнит.

— Ради вас я готов нарушить вампирские законы и сохраню всё в тайне до тех пор, пока вы не разрешите сделать официальное заявление, — выпятив грудь и задрав подбородок, сомелье приложил руку к сердцу.

— Что ж в таком случае возьмите мою кровь для пополнения запасов, чтобы у Его Высочества Олеандра не возникло подозрений. Наверняка, он уделяет этому вопросу пристальное внимание, — язык с трудом поворачивался называть второго принца именем брата. Каждый раз произнося его, я вспоминала нашу ночь, наполненную страстью, а беспокойство за его жизнь начинало терзать душу с новой силой.

Сомелье послушно проводил меня в лазарет, где были оборудованы специальные места для взятия крови у доноров. Он сам лично полоснул моё запястье когтем, когда я удобно устроилась в мягком кресле.

Ценная жидкость густой тягучей струйкой потекла в кувшин с высоким горлышком. После того, как сосуд наполнился, его запечатали магией для сохранения свежести.

Рану намазали заживляющим бальзамом и наложили повязку.

— Вот так заживёт намного быстрее, — вампир заботливо разгладил ткань.

— Спасибо. А теперь занимайтесь своими повседневными обязанностями и делайте вид, будто ничего не произошло, — остальных доноров давно увели, поэтому я могла говорить без опасений. — А принцу докладывайте о том, что всё идёт по плану.

— Как скажете, моя госпожа, — Армад согнул спину в поклоне.

— Обращайся ко мне, как и прежде, без госпожи и поклонов, — его поведение раздражало, я боялась, что кто-нибудь может нас услышать. — Иди!

Всё-таки слишком много лишней крови он выпил. Сильная привязанность и неспособность самостоятельно делать выводы ничем хорошим не закончится. Такое ощущение, что в моём присутствии и Маришка, и Армад теряют головы. Стоит им приказать убить высокородного, они, не раздумывая, сделают это.

Пользоваться этим преимуществом я не собиралась. За убийство вампира грозила смертная казнь.

Беспрекословное подчинение можно использовать более разумно.

— Господин Армад, подождите! — остановила его у выхода. — Вы можете достать мне словарь древневампирского языка? — спросив, затаила дыхание, страшась услышать отрицательный ответ.

— Словарь?! — он ненадолго задумался. — Это будет сложно. Единственный экземпляр находится у Повелителя. Но я попробую что-нибудь придумать.

— Только без глупостей. Действуйте осторожно и не рискуйте жизнью.

Отпустив сомелье с надеждой, что ему удастся заполучить словарь, я отправилась в людскую.

Доноры, что побывали в лазарете, большую часть времени дремали в креслах или на диванчиках. В столовой они бездумно ели, а потом медленно плелись в общую гостиную.

Грустно поглядывая на Риту, я так и не решилась к ней подойти. В таком состоянии ей не до разговоров.

До самого вечера я жила по расписанию, изнывая от скуки и навязчивых мыслей. Казалось, этот день никогда не закончится. Но когда на дворец спустилась ночь, то и она не принесла облегчения.

Произошедшее в кабинете Армада никак не выходило из головы, сводя меня с ума и не давая уснуть.

Если я обладаю такой силой, значит, и второй принц способен на это. Но тогда почему он решил сделать меня донором? Если мою кровь начнут пить придворные, то есть вероятность, что самые слабые станут моими обращёнными. А те вампиры, что сильнее, могут проникнуться снисходительностью ко мне. Поэтому-то вампирскую кровь пить запрещено. И кроме принесения клятвы верности Повелителю, есть ещё один обряд, когда вампир пьёт кровь вампира, это первая брачная ночь. Новоиспечённые супруги кусают друг друга, чтобы закрепить союз кланов. И только Повелитель не обязан этого делать, чтобы его отношение к вассалам было не предвзятым.

Ответов на этот вопрос было два: либо брат Олеандра не подозревает о свойствах крови таких, как мы, либо он что-то замышляет. И я не могла поверить в то, что он не знает о возможностях своей силы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Интуиция подсказывала мне, что всё крутится вокруг власти. Если он предал брата для того, чтобы занять его место, то почему бы ему не предать и отца. Насколько я знаю, ребёнок Повелителя не приносит ему клятву верности.

Я чувствовала, что разгадка лежит где-то на поверхности, но, как бы я не силилась распутать клубок заговора, в голову ничего разумного не приходило.

Сделав мысленную пометку, что завтра нужно попросить сомелье принести мне сборник законов, я, наконец-то, уснула.

Утро для меня пришло раньше, чем положено. Во сне я вспомнила интересный пункт в законе об управлении государством и резко проснулась, когда за окном только начало светать.

Не зря в своё время я перечитала весь сборник от корки до корки в поисках способа обрести свободу. Хоть там и не нашлось ничего полезного для меня, зато сейчас эти знания пригодились.

На основании одного из пунктов Повелителем не может быть тот вампир, который испил кровь сородича, так как в этом случае он утрачивает беспристрастность, и в любом конфликте будет принимать сторону избранного клана, даже если тот придерживается неправильной позиции или, и того хуже, нарушил закон.

Конечно, за всю историю такого прецедента не случалось, но тот, кто писал этот пункт, видимо, решил подстраховаться.

Не знаю, каким образом, но уверенна, что брат Олеандра решил воспользоваться именно этой лазейкой.

Взволнованная новым открытием, я встала с постели и вышла в пустую гостиную, а потом на балкон. Все доноры ещё спали, поэтому я могла насладиться спокойствием и одиночеством.

В предрассветной тишине раздавались далекие голоса караульных. Интересно, как там Робин? Наверное, опять прячется от стражников, чтобы пробраться к пруду и выгулять Тишку. Как жаль, что нельзя снова увидеться с ним.

Грустно вздохнув от нахлынувших воспоминаний, собралась возвращаться, но на балкон вышла Милли.

― Госпожа Лейла, как хорошо, что я вас нашла! ― тяжело дыша, будто от кого-то убегала, она испуганно озиралась по сторонам.

― Милли! Да, на тебе лица нет! Что случилось?!

― Я только что была у госпожи Мунлайт. Она спрашивала о вас, но я сказала всё, как вы велели.

― Умница. Но почему она не спит в такую рань, и почему ты такая напуганная?

― Ваша сестра готовится к свадьбе. Она слишком взволнована, поэтому и не может уснуть. А ещё она разговаривала со своей компаньонкой, и я всё слышала, ― глаза служанки наполнились слезами. ― На свадьбе вам поставят рабское клеймо, а вашу кровь будут разливать по бокалам прямо из ран на запястьях, ― она не выдержала и зарыдала в голос.

― О, Милли, прекрати, ― я порывисто обняла её. Стало приятно от того, что кто-то переживает за меня. ― Мне известны эти планы.

― Этого нельзя допустить! Нужно бежать, пока на вас нет клейма!

― Куда я пойду? Я не выживу в мире людей и горгулий. А теперь утри слёзы и ступай работать.

― Как скажите, госпожа, ― она отстранилась и, поклонившись, собралась уходить, но на пороге задержалась. ― Если вы смирились со своим положением, тогда я сама обязательно что-нибудь придумаю, ― бросила пылко и ушла.

Я даже умилилась её заботе, только жаль, что это всего лишь воздействие моей крови.

Оставшиеся дни до свадьбы тянулись ужасно медленно и сводили меня с ума. Сомелье так и не удалось добыть словарь, а я не смогла найти способ подобраться к Повелителю и сообщить ему о заговоре. Даже без доказательств он мог легко проверить, правду я говорю или нет, но до свадьбы у меня не было никаких шансов.

В день торжества весь дворец бурлил от обилия вампиров и снующих повсюду слуг. С самого утра мы с Ритой наблюдали с балкона, как то и дело рокалы заходят на посадку с очередными, запоздалыми гостями. Основная их часть предпочла прибыть заранее, но нашлись и те, кто задержался практически до церемонии.

В отличие от остальных обитателей замка наш день никак не изменился, всё шло как обычно по расписанию.