Падение Предела - Эрик Ниланд

5. В случае невозможности избежать захвата все корабли ККОН ОБЯЗАНЫ самоуничтожиться.

Нарушение этой директивы считается ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ и будет преследоваться в соответствии со статьями военного кодекса JAG 845-Р и JAG 7556-L. Наказанием за подобные преступления является пожизненное заключение или смертная казнь.

/конец файла/

Нажмите клавишу «Ввод», если поняли приказ.

Энсин Ловелл нажал «Ввод».

В ККОН не собирались рисковать. И после всего, что Ловелл видел, он не мог их в этом винить.

На обзорном экране зажглись окна с показаниями сканеров, наполненные спектроскопическими и радиолокационными данными… и обилием помех. Станция «Архимед» контролировала три зонда, нырявших в пространство скольжения. Каждый из них был оборудован радарами и датчиками, анализировавшими весь спектр, от радио до рентгеновских лучей. Собрав информацию, зонды возвращались в реальное пространство и передавали данные на станцию.

Беда была только в том, что законы физики в пространстве скольжения не соблюдались подобающим образом. Местоположение, время, ускорение и даже массу объекта невозможно было установить с достаточной точностью. Корабли никогда не могли с уверенностью сказать, где сейчас находятся или где именно вынырнут.

Каждый раз, когда зонды возвращались из своего двухсекундного прыжка, они могли появиться прямо в том же самом месте, откуда отправлялись, или в трёх миллионах километров оттуда. Иногда они и вовсе не возвращались, и тогда по их следу приходилось посылать дроны, прежде чем продолжать слежение.

Из-за подобных нюансов межпространственного измерения корабли ККОН порой сбивались с курса на полмиллиарда километров. И эта особенность пространства скольжения делала нынешнюю работу энсина просто смешной.

Ловеллу полагалось выслеживать пиратов и контрабандистов, пытающихся проскочить мимо него, или же искать корабли ковенантов. Но в окрестностях «Архимеда» никогда не фиксировались даже ложные сигналы появления чужаков. Поэтому энсин и постарался получить столь бесперспективное назначение. Тут он чувствовал себя в безопасности.

Приборы станции регулярно ловили только мусор, оставленный судами ККОН, и водородные облака. А один раз засекли комету, каким-то образом угодившую в пространство скольжения.

Ловелл зевнул, закинул ноги на пульт управления и прикрыл глаза. И чуть не упал со стула, услышав оповещение об обнаружении объекта.

— О нет, — прошептал энсин, почувствовав, как в его животе от страха и стыда за собственную трусость образовался холодный ком.

«Только не ковенанты. Только… не здесь».

Он поспешил перехватить управление и отследил сигнал обнаружения — его подавал зонд «альфа». Датчики устройства зафиксировали приближение массивного объекта, на траекторию которого накладывало отпечаток гравитационное поле сигмы Октана. Объект был огромен. Может, скопление пыли? Если так, то оно вскоре должно было изменить очертания и плотность.

Энсин Ловелл выпрямился на стуле.

Вернулся зонд «бета». Объект никуда не делся и сохранил параметры. За всю свою карьеру дежурный не видел ничего настолько огромного: двадцать тысяч тонн. Это не мог быть корабль ковенантов — те просто не бывали настолько большими.

Кроме того, объект оказался сферическим и имел бугристую поверхность; в базе данных не нашлось таких кораблей чужаков. Скорее всего, зонды зафиксировали блуждающий астероид.

Энсин пощёлкал карандашом по столу. А что, если нет? Тогда Ловелл был обязан стереть все архивы и запустить механизмы самоуничтожения «Архимеда». Но что могло бы здесь понадобиться ковенантам?

Вернулся зонд «гамма». Параметры объекта остались без изменений. Спектроскопические данные оказались неотчетлитвыми, что было нормально при сканировании с такого расстояния. Учитывая текущую скорость объекта, тот должен был пройти мимо «Архимеда» через два часа.

Расчётная траектория объекта была гиперболической; он должен был проскочить рядом со звездой и улететь, навсегда покинув систему.

Энсин отметил, что «незваный гость» пройдёт в непосредственной близости от четвёртой планеты Сигмы Октана. Это могло бы послужить причиной тревоги, перемещайся тот в реальном космосе. Но в пространстве скольжения он мог пролететь «сквозь» планету, и никто бы этого даже не заметил.

Расслабившись, Ловелл активировал дроны и отправил их за зондами. К моменту их возвращения объект должен был давно уже пройти мимо.

Офицер, не отрываясь, смотрел на последний из снимков на экране. Следовало ли срочно доложить командованию сигмы Октана? Они наверняка прикажут повторно отправить зонды, не дожидаясь их полноценного восстановления, и те, скорее всего, будут потеряны. Затем командование пришлёт корабль снабжения, чтобы заменить зонды, на станцию прибудет инспекция, а самого Ловелла заставят выслушать подробную лекцию о том, что достойно срочного оповещения, а что — нет.

Нет, не стоило никого беспокоить. Этот объект по-настоящему мог заинтересовать только отдельных умников из астрофизического корпуса ККОН, да и то когда заняться будет больше нечем.

Зарегистрировав аномалию, энсин прикрепил данные к своему ежечасному отчёту.

Энсин Ловелл закинул ноги на пульт и расслабился, вновь ощутив себя в полнейшей безопасности в этом крошечном уголке вселенной.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Время: 03:00, 17 июля 2552 (по военному календарю)

Эсминец ККОН «Ирокез», плановое патрулирование звёздной системы Сигмы Октана

Коммандер Джейкоб Кейс стоял на мостике «Ирокеза», облокотившись о латунное ограждение и всматриваясь в далёкие звёзды. Ему хотелось бы, чтобы первое его назначение в коммандерском качестве было более перспективным, но он понимал, что опытных офицеров не хватает. И к тому же — приказ есть приказ.

Он обошёл круглый мостик, всматриваясь в мониторы и проверяя, как работают двигатели. Кейс немного задержался возле экранов, отображающих пространство спереди и сзади судна; он никак не мог вновь привыкнуть к картинам открытого космоса.

Звёзды были очень яркими, и их узор серьёзно отличался от того, который можно было увидеть возле Земли.

«Ирокез» сошёл со стапелей верфи Предела — одного из основных сборочных предприятий ККОН — только три месяца назад. На него даже не успели установить ИИ; как и хороших офицеров, сложнейших компьютерных систем, обладающих искусственным интеллектом, критически не хватало. И тем не менее «Ирокез» был быстрым, вооружённым до зубов и хорошо защищённым кораблём. Кейс не мог и мечтать о лучшем судне.

В отличие от кораблей «Мериуизер Льюис» [1] и «Летняя ночь», на которых Кейс ходил ранее, «Ирокез» был не фрегатом, а эсминцем. Новое судно оказалось почти таким же тяжёлым, как оба предыдущих, вместе взятые, но только на семь метров длиннее. Кое-кто во флоте полагал, что настолько массивные корабли не годятся для настоящей битвы — слишком медлительные и неповоротливые. Но критики забывали о том, что эсминцы ККОН несли два ОМУ, двадцать шесть усиленных установок «Лучник» и три ядерные торпеды. В отличие от остальных кораблей, «Ирокез» не был укомплектован штурмовиками — его масса достигалась за счёт почти двухметрового слоя брони из титана-А, покрывавшего судно от носа до кормы. «Ирокез» мог как причинять, так и выдерживать невероятные повреждения.

Кто-то на верфи тоже оценил корабль по достоинству — борта судна украшала боевая алая раскраска. Полное нарушение протокола, и за это стоило бы наказать… Но втайне коммандер Кейс признавался себе, что ему нравится, как расписали «Ирокез».

Опустившись в командирское кресло, он посмотрел на младших офицеров, сидящих за пультами управления.

— Получаю сигнал, — доложил лейтенант Доминик. — Отчёты с сигмы Октана IV и ещё с поста слежения «Архимед».

— Перешли их на мой терминал, — произнёс Кейс.

Доминик был одним из его студентов в Академии — парня перевели в лунную Академию из Парижского университета астрофизики после того, как его сестра погибла в бою. Лейтенант был низкорослым и обладал сухощавым, но атлетичным сложением. На лице Доминика редко доводилось увидеть улыбку — он всегда был погружён в работу. И Кейс ценил это качество.

Остальные офицеры, впрочем, внушали коммандеру куда меньше уважения.

За орудийным контролем сидела лейтенант Хикова. Венчающиеся длинными пальцами изящные ладони проверяли состояние боевых расчётов со всей неспешностью сомнамбулы. Да ещё к тому же на глаза ей постоянно падали пряди тёмных волос. Странно, но в её досье указывалось, что она выжила в нескольких сражениях с ковенантами, и, может быть, отсутствие энтузиазма в этом случае объяснялось простой усталостью от войны.