Ночной Дозор - Сергей Лукьяненко

— Антон, я вас уже год знаю…

Тень — короткая тень растерянности в глазах девушки. Память услужливо заполняет провалы, память подсовывает объяснения, почему я, такой симпатичный и хороший человек, остаюсь для нее лишь пациентом.

— Пусть только по работе, но сейчас… Мне почему-то хочется с вами поговорить… как с соседом. Как с другом. Ничего?

— Конечно, Света.

Благодарная улыбка. Мое имя трудно сократить до уменьшительного, Антошка — это уже перебор, слишком широкий шаг.

— Спасибо, Антон. Знаешь… я и впрямь сама не своя. Уже дня три.

Конечно. Трудно оставаться собой, когда над тобой занесен меч Немезиды. Ослепшей, рассвирепевшей, вышедшей из-под власти мертвых богов Немезиды…

— Вот сегодня… да ладно…

Она хотела мне рассказать про Игната. Она не понимает, что с ней происходило, почему случайное знакомство едва не дошло до постели. Ей кажется, что она сходит с ума. Всем людям, попавшим в сферу деятельности Иных, приходит подобная мысль.

— Светлана, может быть, вы… может быть, ты с кем-то поссорилась?

Это грубый ход. Но я спешу, спешу, сам не понимая почему. Воронка пока стабильна и даже имеет тенденцию к снижению. Но я спешу.

— Почему ты так думаешь?

Светлана не удивлена и не считает вопрос слишком уж личным. Я пожимаю плечами и пытаюсь объяснить:

— У меня так часто бывает.

— Нет, Антон. Ни с кем я не ссорилась. Не с кем, да и незачем. Во мне самой что-то…

Ты не права, девочка. Ты даже не представляешь, насколько не права. Над тобой висит черная воронка таких размеров, что возникают раз в столетие. И это значит, что кто-то ненавидит тебя с такой силой, какая редко отпущена человеку… или Иному.

— Наверное, надо отдохнуть, — предположил я. — Куда-нибудь уехать… в глушь…

Я сказал это и вдруг подумал, что решение проблемы есть. Пусть неполное, пусть по-прежнему смертельное для самой Светланы. В глушь. В тайгу, в тундру, на Северный полюс. И там произойдет извержение вулкана, упадет астероид или крылатая ракета с ядерными боеголовками. Инферно прорвется, но пострадает лишь сама Светлана.

Как хорошо, что подобное решение для нас столь же невозможно, как предложенное Темным магом убийство.

— О чем думаешь, Антон?

— Света, что у тебя случилось?

— Антон, слишком резко! Уводи разговор, Антон!

— Неужели так заметно?

— Да.

Светлана опустила глаза. Я все ждал крика Ольги о том, что черный вихрь начал свой последний, катастрофический рост, что я все испортил, сломал и на совести моей отныне — тысячи человеческих жизней… Ольга молчала.

— Я предала…

— Что?

— Предала свою мать.

Она смотрела серьезно, без всякой гнусной рисовки человека, совершившего подлость и кичащегося этим.

— Не понимаю. Света…

— Моя мать больна, Антон. Почки. Требуется регулярный гемодиализ… но это полумера. В общем… мне предложили… пересадку.

— Почему тебе? — Я еще не понимал.

— Мне предложили отдать одну почку. Матери. Почти наверняка она приживется, я даже анализы прошла… потом отказалась. Я… я боюсь.

Я молчал. Уже все стало понятно. Что-то и впрямь сработало, что-то нашлось во мне такое, расположившее Светлану к столь полной откровенности. Мать.

Мать!

— Антон, ты молодец. Ребята выехали. — Голос Ольги был ликующим. Еще бы — мы нашли Темного мага! — Надо же… а при первом контакте никто ничего не ощутил, сочли пустышкой… Молодец. Успокаивай ее, Антон, говори, утешай…

В сумраке уши не заткнешь. Слушай, что говорят.

— Светлана, такого никто не вправе требовать…

— Да. Конечно. Я рассказала маме… и она велела забыть про это. Сказала, что с собой покончит, если я на такое решусь. Что ей… все равно умирать. А мне калечиться не стоит. Не надо было ничего говорить. Надо было отдать почку. Пусть бы потом узнала, после операции. Даже рожать с одной почкой можно… были прецеденты.

Почки. Какая глупость. Какая мелочь. Час работы для настоящего белого мага. Но нам не позволено лечить, каждое настоящее исцеление — индульгенция Темному магу на проклятие, на сглаз. И вот мать… родная мать, сама того не понимая, в секундном порыве эмоций, говоря на словах одно, запрещая дочери даже думать об операции, проклинает ее.

И вспухает чудовищный черный вихрь.

— Я теперь не знаю, что и делать, Антон. Глупости какие-то творю. Сегодня чуть не прыгнула в постель с незнакомым человеком. — Светлана все же решилась это сказать, хотя, наверное, сил потребовалось не меньше, чем на рассказ о матери.

— Света, можно что-то придумать, — начал я. — Понимаешь, главное не опускать руки, не казниться понапрасну…

— Я же специально сказала, Антон! Я знала, что она ответит! Я хотела, чтобы мне запретили! Ей проклясть меня надо, дуру чертову!

Светлана, ты не знаешь, насколько права… Никто не знает, какие механизмы тут задействованы, что происходит в сумраке и какая разница между проклятием незнакомого человека и проклятием любимого, проклятием сына, проклятием матери. Вот только материнское проклятие — страшнее всего.

— Антон, спокойно.

Голос Ольги отрезвил меня вмиг.

— Слишком просто, Антон. Ты работал с материнскими проклятиями?

— Нет, — сказал я. Сказал вслух, отвечая сразу и Светлане, и Ольге.

— Я виновата. — Светлана покачала головой. — Спасибо, Антон, но я и впрямь виновата.

— Я работала, — донеслось из сумрака. — Антон, милый, это не так выглядит! Материнский гнев — яркая черная вспышка и большая воронка. Но рассеивается она вмиг. Почти всегда.

Может быть. Я не стал спорить. Ольга специалист по проклятиям, и она повидала всякое. Да, конечно, родному ребенку не пожелают зла… уж надолго — не пожелают. Однако бывают исключения.

— Исключения возможны, — согласилась Ольга. — Сейчас ее мать проверят полностью. Но… я не стала бы рассчитывать на быструю удачу.

— Светлана, — спросил я. — А иного выхода нет? По-другому помочь твоей матери? Кроме трансплантации?

— Нет. Я врач, я знаю. Медицина не всесильна.

— А если не медицина?

Она замешкалась:

— О чем ты, Антон?

— Неофициальная медицина, — сказал я. — Народная.

— Антон…

— Я понимаю, Светлана, трудно поверить, — торопливо начал я. — Полно шарлатанов, аферистов, психически больных людей. Но неужели все — ложь?

— Антон, покажи мне человека, который вылечил действительно тяжелую болезнь. — Светлана с иронией посмотрела на меня. — Только не рассказывай про него, а покажи? Самого человека и его пациентов, желательно — до и после лечения. Тогда поверю, во все поверю. В экстрасенсов, в хилеров, в магистров белой и черной магии…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});