Брат, стреляй первым! - Владимир Колычев

— Да нет, не могу, — расслабился Никита. — Да и видок у меня…

— Видок у тебя точно, неважнецкий…

— Он у нас суперспецагент из батальона народного ополчения, — усмехнулся Светлов. — Все в засадах сидит…

— И вроде получается, — кивнул Лева. — Все, паря, можешь расслабиться. Повязали твоего Гирю. Раскололи…

Вчера ночью Никита вернулся к дому Гири. И вовремя. Гиря и Жлоб грузили в машину что-то завернутое в ковер. Никита сразу понял, что это такое. Он запомнил номера машины. И рванулся к ближайшему автомату. Позвонил Светлову. Тот должен был принять меры.

Вот почему Никита здесь. Ему нужно знать, что именно сделал Светлов.

— Ты прав оказался, — сказал ему Игорь. — Он девку грохнул, в ковер закатал. Только закопать не успел… И напарника он грохнуть собирался. Да мы помешали… Спасибо тебе…

— Ты хоть знаешь, за что «спасибо»? — спросил Никиту рыжий Лева. — За то, что снял с Игоря груз ответственности… Он своего коллегу подвел. Тебе в угоду Гирю сдал. Совесть его мучила… А теперь Гиря в дерьме с головой. Его уже никакая сила из этого дерьма не вытянет. Пускай он хоть на самого президента работает…

— Посадят его, — сказал Светлов.

— Понятное дело, труп на нем. И плюс покушение, — добавил рыжий Лева.

— Не отвертится?

— Исключено…

— Значит, можно спать спокойно?

— Ага. Но лучше где-нибудь подальше от Москвы. Время переждать тебе надо… Вот Вован, тот правильно сделал, — сказал Светлов. — К бабке в деревню подался…

— А ты откуда знаешь? — поймал его Никита. Именно поймал. Подловил. Про Вована Игорь сказал, что называется, не подумав.

— Мы все знаем! — спохватившись, выкрутился он.

— Да, и еще один мой тебе совет, — сказал Лева. — Завязывай с бандюками, ничего хорошего от них не будет. Бизнесом займись, например… Хочешь, мы тебе поможем?..

— Точно, поможем, — кивнул Игорь. — Возьмем тебя под свое прикрытие. Ни одна зараза тебя не тронет…

— В смысле, под свою «крышу» возьмете?

— Можно и так, — кивнул Лева. — Только, само собой, «крыша» эта бесплатная… Давай на эту тему за столом поговорим. А то встали здесь посреди подъезда…

— Да нет, спасибо. Мне уже пора…

— Ну как знаешь, — пожал плечами Игорь. — Телефон мой у тебя записан. Если что, звони еще…

Вчера Никита ему позвонил не зря. Если верить ментам, то Гиря влип всерьез и надолго. Это хорошо…

Плохо другое. Не надо было этого скота жалеть. Нужно было ему пулю в лоб вкатить. Тогда бы девчонка осталась жива…

Теперь Никита знал — нельзя жалеть негодяев. Это опасно для окружающих…

Глава вторая

Никита возвращался в приподнятом настроении. Он шел домой, к родителям. Теперь у него есть неопровержимые доказательства своей невиновности. Ни Кэп ему теперь не страшен, ни Горбыль. И Гири бояться нечего. Теперь можно расслабиться, отдохнуть.

Прежде всего он примет душ, затем постирает свое шмотье, пару деньков на диванчике поваляется. А там видно будет…

Он беззаботно поднялся на свой этаж, сунул ключ в замочную скважину. Дверь открылась. Он вошел в холл и нос к носу столкнулся с каким-то мужиком… Ба! Знакомые все лица!..

Это был охранник, которого им с пацанами пришлось успокаивать в офисе господина Чугунова. Только какого ляда он здесь?

Все встало на свои места, когда за спиной охранника возникло лицо самого Чугунова.

— Не понял, — зло протянул он.

— Да мы замок не успели сменить, — охранник во все глаза смотрел на Никиту.

Он был готов исполнить любую команду хозяина. В стойку встал, будто вот-вот последует«фас». Только Никита в зубы ему не дастся…

— Где мои родители? — спросил он.

— Как где?.. На помойке… Это моя квартира, — грязно расхохотался Чугунов.

И зачем-то почесал свое пузо.

— Совсем нюх потерял, да? — Никита сделал шаг в его сторону.

Ему показалось, что охранник зарычал. Еще бы зубами клацать начал.

— А ты мне не груби! — рыкнул на него Чугунов. Но при этом предусмотрительно отступил на шаг назад.

— Смотри, как бы отвечать не пришлось…

— А кто мне предъяву поставит? Ты, что ли?..

— Хотя бы я…

— Да без своих кентов ты фуфло.

— А кто тебе сказал, что я без них?

— Да они все на «крытке» чалятся. Вместе с твоими боссами… Все, вали отсюда, пока я добрый…

— Да не добрый ты! А просто ссышь со мной связываться…

— Я?! Зуб!

Никита был готов к нападению. А потому легко уклонился от удара. И ответил. Правой в корпус, левой в голову. Этого хватило, чтобы выбить охранника из колеи. И в заключение короткая подсечка… Противник с грохотом растянулся на полу. А дальше…

Дальше Никита решил сделать ноги. Охранника он не вырубил. Пара мгновений, и тот снова ринется в бой. И самого Чугунова со счетов сбрасывать нельзя. Серьезный дядя, к дракам ему наверняка не привыкать. В связке со своим цербером он опасен… Прикончат Никиту, закатают в ковер и вывезут куда-нибудь на помойку…

Никита резко подался назад, нырнул в дверной проем и был таков.

Он спускался по лестнице, когда сверху послышалось раскатистое:

— Только появись еще, урод!

Но слушаться Чугунова Никита не собирался. Этот гад снова отобрал у него квартиру, опять вышвырнул родителей на свалку. И за это он заплатит. Жестоко заплатит…

Через час он был в той помойной квартире, куда могли податься его родители. Он угадал: мать и отец были здесь.

Им нанесли страшный удар, вышвырнули из квартиры. Они были еще не настолько сильны, чтобы перенести его без бутылки водки. Но, к удивлению Никиты, оба были трезвы как стеклышко. И сами в порядке — чистые, аккуратные. И в квартире все в ажуре. Полы вымыты, на кухне прибрано. Ни пыли нигде, ни грязи.

— Сынок!.. — обрадовалась мать.

— Ты уже все знаешь, — тяжко вздохнул отец. И добавил: — Выпить бы сейчас…

— Хотя бы чуть-чуть, — вторила ему мать. Они бы уже давно выпили по чуть-чуть. И так раз десять, а то и двадцать. И поскакала бы звезда по кочкам. Весь процесс лечения насмарку…

Но пить им не давал антиалкогольный ангел с метровыми плечами и пудовыми кулаками.

— Я вам выпью! — прогрохотал Артемчик. Он вышел из ванной. Спортивные штаны, голый торс, мокрые волосы.

— Ты? — удивился Никита.

— Ага, я! — улыбнулся Артемчик.

— А я думал, ты в сторону…

— Зря ты так думал. Меня Витал на это дело поставил. А Витала я уважаю. И тебя, Ник, тоже… А тебя что, уже отпустили?

— Да вроде…

— Или сбежал?

— Ты мне льстишь…

— А Витал?

— Витал жестко влетел. Ему статью крутую шьют. Из-за Чугунова… Кстати, этот гад выгнал вас из квартиры.

— Он… — помрачнел Артемчик.

— Сволочь он, этот Чугунов! — сказал отец.

— Взашей из дома вытолкал, будто мы не люди, — закивала мать.

— Ничего, скоро обратно вернетесь. С Чугуновым разговор серьезный будет…

— Я тут… это… — замялся Артемчик. — Я пытался Чугунова придержать. Да куда там… Короче, я так понял, у него уже команда своя…

— Что значит — своя команда?

— Он разговаривал со мной. Говорит, давай ко мне в команду… «Охранником?» — спрашиваю. Да нет, говорит. У нас теперь все как у людей будет. Себе «крышу» сделаем, других под себя подомнем… Видел я его пацанов. Все крутые, с цепями, гайки золотые. Братва, короче… Серьезно у него все…

Вот, значит, откуда у него такая уверенность. Команду Кэпа ментам сдал, свою группировку сколотил, теперь ему сам черт не страшен. Благодаря его показаниям Виталу статью за вымогательство припаяли. И Кэпа с Горбылем долго в тюрьме продержат. А когда выпустят, Чугунов сам на них уже наехать сможет. Команда у него своя. И криминальный опыт будь здоров… Уж Никиту он не боится, это точно. Поэтому и квартиру забрал. Реванш, гад, взял…

— Ну и чего ты не пошел?

— Да ты чо, как я могу? — округлил глаза Артемчик. — Меня ведь Витал к себе обещал взять…

— Ну, когда это будет… Да и будет ли вообще? У Чугунова уже для тебя вакансия есть.

— Нет, я с Виталом… Я если за одними пошел, то к другим не примкну. Принцип у меня такой…

— Принцип?.. — удивленно посмотрел на него Никита. — А может, ты и про идею что-нибудь скажешь?

— И скажу, — кивнул Артемчик. — Как же без идеи?.. Думаешь, мне бабки нужны?

— А разве нет?

— Да с бабками у меня проблем нет. Родители греют… Хотя, конечно, бабки не последнее дело. Но главное — протест…

— Какой протест?

— Ну, хиппи там протестуют, рокеры, панки… Но все это чешуя, перхоть с глистами, А вот братки — это серьезно. Вот вы с Виталом крутые, все вас боятся. Но главное, вы как бы вызов этому миру бросаете. Прогнившему миру, занюханному до неприличия…

— Эй, ты что, философ?