Те, кто уходят - Патриция Хайсмит

— Скажите, была ли у него причина остаться с вами наедине в ту ночь? В полиции мне сказали, что все разошлись, оставив вас за столом одних.

— Он сказал, что хочет кое-что объяснить мне. Я догадывался, что именно — что он сделал все возможное для Пэгги, пытался отвести ее к психиатру в Пальме, но она отказалась. И Рэй хотел, чтобы я знал: в этом нет его вины. — Коулмэн чувствовал, что Зордаю нисколько не интересно, почему Пэгги покончила с собой, и считал, что этих слов вполне достаточно.

— Как долго вы разговаривали?

— Минут пятнадцать.

Зордай не делал записей.

— Сегодня я осматривал его вещи в «Пенсионе Сегузо». На рукаве одного из пиджаков я нашел две дыры от пули. Она прошла навылет. — Он улыбнулся и прибавил: — Девушка, упаковывавшая его вещи в чемодан, не заметила этих дыр. Точно такие же я нашел и на одной из рубашек, на ней также остались пятна крови. Он, очевидно, пытался отстирать ее.

Коулмэн внимательно слушал.

— Он не говорил вам, что в него стреляли?

— Нет, ничего не говорил.

— Если человек захочет застрелиться, он выберет другое место, а никак не руку. Поэтому я считаю, что в него стрелял кто-то другой.

Коулмэн сделал вид, что задумался:

— В Венеции?…

— Да. Или в Риме. Или на Мальорке. Этого я не знаю. — Зордай сделал паузу. — У него были враги?

— Понятия не имею.

Единственное, что Зордай записал для себя, — это имена Смит-Питерсов, адрес их отеля и имя миссис Перри, проживавшей в «Эксельсиоре» на Лидо. Коулмэн подумал, что миссис Перри могла уже уехать из Венеции, и сообщил об этом своему собеседнику.

— А все-таки что за человек этот Рэй Гаррет? — спросил Зордай.

Коулмэн подумал, что Зордай, должно быть, уже располагает подробной информацией, полученной им от родителей Рэя, поэтому сказал:

— О, вполне интеллигентный, спокойный, сдержанный и, на мой взгляд, излишне робкий.

— То есть?

— Ну, очень сдержанный.

— Меланхолик?

— Ну, настолько хорошо я его не знаю. То, что интроверт, это точно. Любит проводить время в одиночестве.

— А что вы думаете о его планах относительно галереи? Они продвигались успешно?

— Последнее, что я слышал, — это то, что он пытался получить помещение в Нью-Йорке. Он хочет выставлять европейских художников. У него отличный вкус, и он прекрасно разбирается в искусстве. Кроме того, у него есть деньги, так что он может позволить себе многое.

— Как по-вашему, он практичный человек или легкомысленный?

Коулмэн добродушно пожал плечами:

— Когда у человека есть деньги, ему не обязательно быть практичным. Не так ли? До этого я никогда не слышал, чтобы он занимался бизнесом. Когда я познакомился с ним в Риме, он проходил где-то курс изящных искусств и рисовал понемногу.

— Насколько я понял, мистер Коулмэн, вы тоже художник? Рим прекрасный город для художника, не правда ли?

— О да! Когда-то я был инженером и очень устал от нью-йоркской жизни.

— В Риме у вас собственная квартира?

— Да, небольшая. В Трастевере. Когда у меня бывают гости, они остаются ночевать на софе в гостиной.

— И вы зарабатываете достаточно своими картинами?

— Не вполне. Но как-то все же управляюсь. Я еще подрабатываю изготовлением рамок, и это дает мне постоянный доход. Знаете ли, многие художники подрабатывают этим. Иногда этим можно даже заработать больше денег, чем живописью.

Зордай улыбнулся, потом поднялся и поблагодарил Коулмэна.

Коулмэн поднялся наверх и рассказал Инес о состоявшейся беседе.

Он чувствовал себя вполне спокойно — ведь, в конце концов, Рэй жив. Если Рэй когда-нибудь расскажет правду, его смогут обвинить только в покушении на убийство. Еще неделю назад все обстояло куда серьезнее, теперь же все переменилось. Коулмэн не сомневался, что Рэй рано или поздно объявится. Он не представлял в точности, какими могут быть причины, заставляющие человека скрываться всю жизнь, но чувствовал, что у Рэя таковых быть не может. Он не может прятаться всю жизнь. Оставался единственный вопрос — захочет ли Рэй в конечном счете рассказать правду?

— Интересно было бы послушать, что скажут этому Зордаю Смит-Питерсы, — проговорил он с усмешкой.

— О, Эдвард, не надо так шутить!

— Но ты же сказала, они на моей стороне?

В тот вечер Смит-Питерсы не позвонили, и Коулмэну показалось это странным, потому что у него сложилось впечатление, что Зордай после него направился прямиком к ним. Быть может, они не хотели обсуждать это по телефону?

Лора Смит-Питерс позвонила им на следующий день в девять утра. Коулмэн был в комнате Инес, хотя спали они этой ночью отдельно. Он сам поднял трубку. Лора предложила им выпить чего-нибудь в баре «Гарри» в одиннадцать.

— Мне бы так хотелось сегодня увидеться с вами, — проговорила она умоляющим тоном.

«Еще бы!» — подумал Коулмэн и договорился с ней о встрече.

В баре Инес с Коулмэном заказали себе кофе, а Смит-Питерсы — «Кровавую Мэри».

Выяснилось, что Фрэнсис сначала беседовал с частным детективом один в вестибюле отеля, так как Лора в этот момент принимала ванну. Но Зордай изъявил желание поговорить и с ней, поэтому она оделась и спустилась вниз. Как им показалось, Зордая больше всего интересовало душевное состояние Рэя.

— Мы с Фрэнсисом сказали, что Рэй, разумеется, не был весел, но и как-то уж сильно подавлен тоже не был.

Они сидели, дружно наклонившись вперед, словно кучка заговорщиков или заключенных, готовящих побег. Фрэнсис, поджав пересохшие губы и широко открыв свои маленькие глазки, с невинным видом внимал речам супруги. Правда, время от времени он поглядывал на дверь, когда она открывалась.

— Мне на самом деле очень жаль, что я втянул вас во все это, — сказал Коулмэн. И это была правда — ему действительно было жаль.

— О, в этом нет вашей вины! — проговорила Лора так серьезно, что Коулмэн было подумал, нет ли здесь издевки.

По лицу его пробежала нервная улыбка, которую заметила только Инес. Похоже, подумал он, Лора сама уверовала теперь в историю, которую насочиняла «властям».

— Он расспрашивал о вашем отношении к Рэю, — продолжала Лора, заговорщицки понизив голос. — Я сказала, что вряд ли вы его знали настолько хорошо. Разве это не так?

— Конечно, так, — согласился Коулмэн.

— На самом деле я знаю, что вы недолюбливали его, но не стала говорить этого — подумала, что это может вызвать проблемы.

«Это уж точно», — подумал Коулмэн. На этом история Лоры заканчивалась. Она сидела тихо, опустив глаза и разглядывая руки, сложенные на коленях, словно маленькая девочка, только что удачно сыгравшая роль в школьном спектакле. Коулмэну хотелось спросить, чем еще интересовался Зордай, но он удержался. Было ясно, что Зордай не упомянул о пулевых отверстиях на одежде, зато наверняка сказал о них в полиции.

— Я не сомневаюсь, Лора, что вы сказали все правильно, — проговорила Инес. — И давайте не будем беспокоиться.

— Действительно. Это нам ничего не даст, — согласился Фрэнсис.

Дверь открылась, и Коулмэн увидел на пороге миссис Перри в просторной накидке с капюшоном.

— По-моему, это миссис Перри, — сказал он и помахал ей рукой.

Она заметила его, заулыбалась и подошла. Ей нашли свободный стул.

— А я думала, вы в пятницу уедете, — сказала Лора. — Если бы мы знали, что вы еще здесь, мы бы навестили вас.

— Да, на Лидо погода вконец испортилась, — посетовала миссис Перри меланхоличным голосом, — и я решила прогуляться по Венеции.

Они сделали заказ, Коулмэн — чинзано, миссис Перри — шерри, немного поговорили о магазинах и покупках, и миссис Перри вдруг спросила у Коулмэна:

— Вы что-нибудь слышали о своем зяте?

— Нет. Его отец прислал сюда частного детектива.

— Да что вы говорите?! — проговорила миссис Перри, захлебываясь от удивления и хлопая тонкими веками. — Значит, его до сих пор не нашли?

— Нет, — хором ответили Фрэнсис и Коулмэн.

— А я думала: раз в газетах ничего нет, значит, его нашли. Знаете, как это бывает? Всегда пишут только о загадках, разгадки никого не интересуют. Ну надо же! Подумать только — до сих пор не нашли!

— Никто не знает, что и подумать, — заметил Коулмэн.

Миссис Перри перевела взгляд на Смит-Питерсов и Инес, словно пытаясь отгадать, что они думают.

— А кто-нибудь видел его после вас, мистер Коулмэн?

— Если и видел, то не пришел и не заявил об этом, — ответил Коулмэн.

— Так вы говорите, высадили его на Дзаттере?

— Да, там. А вчера я беседовал с частным детективом… э-э… мистером Зордаем.

— И что он сказал? — спросила Лора.

— Задавал вопросы. — Коулмэн достал сигару. — Надеюсь, никто не возражает?

Все, кроме Инес, ответили, что нет.

— Такие же, какие мне задавали в полиции. А что он еще мог спросить?