А я прожила 10 только жизней (СИ) - Четверт Снежанна

— Ты сама или с отцом?

— Сама, папа спит дома.

— Хорошо, сейчас позвоним Виталию Алексеевичу.

— Давай.

— Виталий Алексеевич, Маша снова пришла за покупками. — Администртор с кем-то разговаривала по телефону. А девочка, дальше продолжила махать ногами. — Сколько подождать? Хорошо. — Она выключила трубку. — Сейчас, подожди пожалуйста пять минут. — Девочка махнула головой. Администратор пошла по своим делам.

Мы с Алексом переглянулись. Странная ситуация и странная девочка. Подошла наша очередь. Алекс рассчитался, взяв еще одного сладкого медвежонка. Мы подошли к девочке. Алекс протянул ей Барни.

— Спасибо. — Взяла она и начала его разворачивать.

— Тебя как зовут? — Спросила я

— Маша, а тебя?

— Аля.

— Это твой муж? — Она ​​пальцем показала на Алекса.

— Нет, но возможно скоро им станет. Это Алекс.

Алекс удивленно поднял бровь и улыбнулся.

— Ты здесь одна? — продолжила интересоваться я.

— Да. Сейчас Виталик придет и заберет меня.

— Маша, вот где ты! — К нам подбежал запыхавшийся полицейский в полном обмундировании. Он снял девочку и посмотрел на нас.

— А они мне Барни купили! — Показала ему обертку Маша.

— Спасибо, вам. — сказал он с улыбкой. — Простите за неудобства, просто у нас Маша очень самостоятельная. Да? — Он с улыбкой на нее посмотрел. И кивнула головой. К нам подошла администратор.

— Виталий Алексеевич, добрый день, Вы уже оплачивали товар?

— Нет, минутку! — Он взял сумку со стола и одну обертку Барни. — Вы бы не могли постоять возле нее пока я рассчитаюсь?

— Да конечно. — Согласились мы с Алексом.

— Это папа? — Спросила я.

— Нет, папа дома спит. Это Виталик — мой друг. Ранее был и мамин, но сейчас только мой.

Мы с Алексом переглянулись. Мужчину тут явно знали, администратор видно в курсе этой ситуации, потому что звонила именно ему, а не отцу.

Мужчина тем временем рассчитался за покупки. Там был детский сухой завтрак, молоко, хлеб, яйца, колбаса, сыр и несколько помидор. Полицейский Виталик, еще взял несколько шоколадных батончиков и сок. Он рассчитался и быстро к нам подошел. — Спасибо за помощь. — Он взял Машу на руки.

Девочка охватила его за шею. Он держал ее на одной руке в другой — пакет. Алекс потянулся к пакету.

— Давайте немного помогу!

— Спасибо. — Сказал полицейский, он отдал пакет и перехватил одну руку с Машей другой. На парковке он посадил Машу на заднее сиденье партульнои машины и пристегнул ремень безопасности. Затем захлопнул двери и развернулся к нам.

— Страший лейтенант Прилучный Виталий Алексеевич, приятно познакомиться! — Он протянул руку Алексу.

— Алекс, а это Аля, моя невеста. — Он пожал руку и отдал пакет.

— Спасибо Вам за помощь.

— Не за что, но просто немного странная ситуация. — Сказал он. Я и сама волновалась за девочку.

Виталий Алексеевич молодой человек лет до тридцати, не высокий, чернявый с карими глазами, нос горбинкой, среднего телосложения — располагал к доверию, но убедиться стоило.

— Да, понимаю немного странно выглядит. — Он на минуту склонил голову вниз, колебался. — Вы за девочку не переживайте. Она дочь моей напарницы. Бывшей напарницы. Умерла полгода назад. Случайно, на дежурстве. Мы ночью патрулировали соседний район, когда нам по рации сообщили об ограблении банкомата. Кто-то бросил в него гранату и выгребал из него деньги. Мы были ближе всего. Быстро приехали и погнались за злоумышленником. Он побежал через дворы, я за ним. Марина побежала на перерез и выпрыгнула на дорогу. Маршрутка не успела затормозить. Злоумышленника я поймал, но потерял ее маму. — Он опустил на минутку голову. Видно было, что ему до сих пор больно это вспоминать. Он собрался с силами и продолжил. — Отец Маши смертельно болен — рак четвертой стадии. Когда поставили диагноз, то лечиться было уже поздно. Он тоже когда-то работал у нас в отделении, был следователем. Сейчас освобожден по состоянию здоровья. Принимает очень сильные обезболивающие, а они все в сон клонят. Засыпает часто так, что не добудишься. Вот Маша и гуляет, где хочет. Даже в магазин ходит за покупками. Здесь весь район ее знает. Я всюду телефон свой оставлял, чтобы мне могли позвонить, если что. Когда так случается, я забираю Машу на работу в участок. Отец потом просыпается и приходит забирает ее. Знаю, что это не гоже ребенка оставлять с таким больным отцом, но забрать ее у него у нас ни у кого рука не поднимается. Врачи давали ему три месяца, он держится уже полгода. Боится, что Машу не с кем оставить. У них с Мариной, родители умерли, а дальние родственники не хотят заниматься девочкой. После его смерти, девочку заберут в интернат. Я втайне всегда любил Марину. Мы знали друг друга много лет, работали бок о бок, но никогда даже жестом не выдал своих чувств. Она была замужем, растила дочь, приводила иногда ее на работу, когда у них с мужем совпадали смены. Я полюбил Машу, как собственного ребенка. После смерти ее отца хотел бы удочерить. Пробовал узнавать процедуру. Мне сразу сказали, что это невозможно. Не женат, иногородний, живу в общежитии, еще и работа такая опасная и посменная. По-этому мне откажут. Отец ее обо всем знает, даже о том, что я втайне любил его жену. Я признался ему после похорон. Он все понял и пытался помочь мне с будущим удочерением: писал согласия в службе по делам детей, пытался доказать им, что мне полностью доверяет и хочет, чтобы дочь после его смерти со мной осталась. Однако напрасно. Мне откажут. Это лишь вопрос времени. Вот такая история.

— Сочувствую. — Алекс похлопал Виталия по плечи. — Мы чем можем, помочь?

— Да, если не трудно, то зайдите по этому адресу и сообщите ее отцу, что она у меня в участоке. — Он быстро написал адрес на клочке бумаги. — Несколько дней назад, у него телефон разбился, не хочу чтобы волновался. Возможно он будет спать, попробуйте его разбудить. Я сам не могу, и так отпросился на несколько минут. Участок здесь с квартал. — На обратной стороне клочка написал адрес участока. — А еще здесь я свой номер телефона дописал, на всякий случай. Алекс посмотрел на меня, я махнула головой в знак согласия.

— Ладно. — Он пожал руку Виталию напоследок. Тот забросил пакет в багажник, потом сел в машину. Маша нам помахала через стекло.

У меня были полные глаза слез. Алекс прижал меня, успокаивая.

— Не плачь, обещаю, что мы постараемся помочь этой девочке.

— Честно? — Я заглянула ему в глаза.

— Да конечно.

Мы приехали по указанному адресу. Зашли на третий этаж девяти этажного дома. Входные двери были приоткрыты, пожалуй Маша, когда выходила не закрыла их. Зашли, оглянулись. Обычная трехкомнатная квартира. Ремонт, мебель не очень дорогие, но качественная. В детской Маши стенка — спальня в бело-розовых тонах. Много игрушек и рисунков на стенах. Всюду нарисована Светловолосая женщина. С низу подписано — «Мама». У меня сердце сжалось. В спальне стоял стойкий запах лекарств. На обоих тумбочках возле кровати, комоде — всюду были лекарства и упакованы ампулы со шприцами. Мужчина лет тридцати, одетый в спортивный костюм, совсем худенький, с желто-зеленым оттенком кожи крепко спал. Алекс потряс его за плечо.

— Эй! Просыпайся!

Мужчина не мог проснуться, он тихо стонал. Алекс несколько раз его потряс. Он наконец открыл глаза. Осторожно сел на кровать, свесив ноги.

— Как вы сюда зашли? — Настороженно взглянул на нас.

— Двери Маша не закрыла. — Сказал Алекс.

— Вы знаете Машу?

— Да, мы в магазине познакомились. Пока вы спали, она за покупками сходила.

— Вы ее привели. — С надеждой уже теплее спросил мужчина.

— Нет, ее Виталий в участок к себе забрал. Сказал, чтобы Вы не волновались, когда отойдет, придете, заберете. Нас просил сообщить.

— Спасибо за помощь. — Он попытался встать, но застонал. Алекс поддержал его за талию, закинув руку на шею. Мужчина попытался устоять, но не смог. Он снова сел. Алекс отпустил его.

— Я не смогу, даже на улицу выйти.