Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции - Герхард Шиссер

в дальнейшем поддерживать связь с Гельфандом. Ведь деньги именно теперь по-настоящему и понадобятся.

Уже вечером 13 апреля компания по железной дороге отправляется в 1000-километровый путь до пограничного пункта Хапаранда. Карлу Радеку приходится остаться в Стокгольме: Ленин хочет использовать этого способного продувного человека в качестве надежного соратника в Швеции для целей зарубежной пропаганды, которая теперь должна усиленно агитировать за дело революции. Особенно в странах Антанты, Франции и Англии, и в США, которые всего неделю назад, 6 апреля, официально объявили войну Германской империи. О сепаратном мире на Восточном фронте эти противники немцев, разумеется, не желают знать — напротив, они вместе с остальными своими союзниками хотят победить Германию раз и навсегда.

Ленин хочет оставить в Стокгольме интеллектуала Карла Собельсона, взявшего себе псевдоним Радек по персонажу одного польского романа, и подругой причине. Он опасается, что Радек, уроженец Галиции, возможно, привлечет к себе особое внимание российских инстанций и, будучи формально гражданином Австро-Венгрии, т. е. одной из «враждебных» центральных держав, может подвергнуться политическим придиркам и даже интернированию. Во всяком случае, Ленину кажется более умным не брать с собой своего первоклассного сотрудника через шведско-российскую границу.

В то время как Ленин и сопровождающие его революционеры покинули Стокгольм и, наконец, спешно направляются в центр революции — Петроград, там начинает действовать майор Интеллидженс Сервис при британском посольстве Стефен Элли. Он неистовствует, т. к. трем послам стран Антанты в Стокгольме, недавно собравшимся на спешно организованную тайную встречу, не удалось побудить шведское правительство отказать Ленину и его людям во въезде в Швецию или в проезде через ее территорию. Теперь майор секретной службы на свой страх и риск продолжает работу и встречается с главой контрразведки Временного правительства в Петрограде. Он пытается побудить своего собеседника, российского полковника секретных служб Бориса Никитина, приказать российскому пограничному коменданту в Торнио не пропускать Ленина через границу.

Но российский полковник секретных служб оказывается довольно беспомощным: царская система секретных служб, страшная Охранка, распущена новым Временным правительством, и новую организацию еще только предстоит создать. Полковник Никитин вынужден работать с очень неопытными людьми и из Петрограда ничего не может организовать в Торнио-Хапаранде. Разочарованный и взбешенный британский офицер секретных служб упрекает российского полковника, что «с группой Ленина в Россию среди бела дня въезжает целая банда немецких шпионов».

Тогда Никитин пытается, со своей стороны, обратиться по этому вопросу к генералу Корнилову, т. е. в высшую военно-правительственную инстанцию. Но тут возражает соправитель — Исполнительный комитет Петроградского совета, препятствуя официальному правительственному запрету на въезд Ленина. Столь точно спланированная германской стороной акция «Поездка в Россию» все же едва не провалилась в последний момент.

В ту же субботу, 14 апреля 1917 г., когда Ленин и его товарищи въезжают в Россию, чтобы тотчас проследовать дальше до Петрограда, правительство США в Вашингтоне образует на заседании в конце недели «Комитет по общественной информации» (Committee on Public Information), первое правительственное информационное и пропагандистское ведомство для популяризации и истолкования политики США. Там шеф нового ведомства Джордж Крель, близкий друг президента Вильсона, им и предложенный для этой должности, планирует задействовать удачливого и честолюбивого публициста Эдгара Сиссона на щекотливой, но первостепенной зарубежной должности в Петрограде. Сданного момента этот человек будет неразрывно связан с «германо-большевистским заговором».

Почему поднято так много шума вокруг поездки в Россию Ульянова-Ленина, до сих пор еще относительно неизвестного в международном масштабе теоретика революции?

История поездки Ленина тоже имеет свою предысторию. Ее корни уходят, с одной стороны, в «стратегию апельсиновой корки» немцев. Она имеет корни в германских программах революционизации и инсургенизации. А те, в свою очередь, укладываются в совсем большое всеохватывающее переплетение политики военных целей крупных германских промышленников, банкиров, аграриев. И, естественно, ведущих военных в Генеральном штабе. В одном вопросе еще до начала войны, несмотря на острую конкуренцию концернов, все полностью едины: грядущая война должна принести трофеи.

Чтобы получить эти трофеи, необходимо захватить и оккупировать вражеские территории. Чтобы захватить их военным путем, эти страны должны до этого прекратить всякое военное сопротивление, и это происходит тем быстрее, чем дольше они размягчаются «изнутри». Чтобы размягчить Россию, немцы разработали свой антицаристский план революционизации, программу инсургенизации.

Согласно всем проверкам и исследованиям со стороны немцев, самой радикальной из антицаристских группировок представляется группировка вокруг Ленина. Ее поддержка сулит наибольший успех при осуществлении программы революционизации. В этом и состоит причина, почему именно большевики вокруг Ленина поддерживаются любым путем, в т. ч. и большими деньгами. Самым радикальным и именно потому важнейшим и полезнейшим для германских стратегов, по мнению Министерства иностранных дел, Генерального штаба, его секретной службы IIIb и руководства Рейха, является Ленин.

На «краткое мгновение» складываются воедино исторически идентичные интересы двух совершенно противоположных политических сил: обе по абсолютно разным причинам в равной мере заинтересованы в свержении царского режима.

Царь, правда, вынужден был отречься еще в ходе Февральской революции, но Временное правительство в Петрограде идет к тому, чтобы вновь консолидировать положение в стране. Оно твердо решило продолжать войну с Германией, и можно предположить, что через некоторое время ему это будет удаваться все лучше. Тем самым ставятся под угрозу германские цели войны, и немцам давно пора, наконец, вытащить карту «Ленин». Лишь находясь на месте, он и его люди могут взять власть, завершить войну с немцами так быстро, насколько возможно, и заключить сепаратный мир.

Германский кайзер и его стратеги, разумеется, меньше всего являются друзьями мира, а тем более друзьями российского революционера Ульянова-Ленина. Им нужен только «отдельный мир» на Востоке, чтобы напрячь все силы для своего «победного мира» на Западе. Революция на Востоке служит лишь стратегическим средством для большого выигрыша на Западе, к которому немцы после трех изматывающих лет войны все еще не приблизились. — А на Западном фронте дело плохо, хуже, чем когда-либо, и никто больше не знает, можно ли вообще чего-то достичь военными средствами.

С этой точки зрения, план поездки российских революционеров в 1917 г. непосредственно связан с большой официальной программой военных целей германского канцлера Бетман-Гольвега от 9 сентября 1914 г. — любимой программой германского кайзера.

И всемогущий в 1917 г. первый генерал-квартирмейстер и, собственно, главный стратег, «серый кардинал» германского Генерального штаба генерал Эрих Людендорф в ответ на телефонный запрос дает свое согласие на политический транзит российских революционеров через Германию. Позднее, в своих мемуарах, он почти весело выдаст, что, по крайней мере, он к этому моменту толком и не знал, кто, собственно, такой этот Ульянов-Ленин. В отношении избранных лиц он ведь мог целиком и полностью положиться на свое дельное отделение IIIb в Генеральном штабе,