Бедная Марта - Маурин Ли

Когда Лили умолкла, Джорджи испустил радостный вопль.

— Он пишет: «раньше, чем можно было ожидать». Так что совсем скоро наш Джо вернется.

Марта готова была поклясться, что от счастья сердце не помещается у нее в груди. Это письмо стало прекрасным завершением поистине чудесного, благословенного дня.

В понедельник Марта с нетерпением ждала Кейт под навесом зоомагазина и, едва завидев девушку, радостно замахала письмом.

— Оно от нашего Джо, из Франции! — выдохнула она.

Кейт схватила Марту за руки.

— Мне хочется поскорее прочесть его! — Она взяла Марту под руку и потащила за собой. — Но сначала давайте закажем кофе.

Пять минут спустя, сидя за столиком в кафе на Центральном вокзале, Кейт оторвалась от письма.

— Он скоро может вернуться домой, — проговорила она. Ее глаза сияли. — Ох, Марта, это было бы замечательно.

— Мне до сих пор не верится, — пролепетала Марта. — Прошлой ночью я не могла заснуть, думая о Джо. Как только он вернется, я тут же сдеру с него эту военную форму, и не успеет он оглянуться, как я надену на него старую одежду. А если война еще не закончится к тому времени, как ему исполнится восемнадцать, я привяжу его к кушетке, чтобы он и шага не смог ступить за дверь.

— А как же Франк? — напомнила ей Кейт. — Ему ведь уже семнадцать, не так ли? Разве вы не станете возражать, если он пожелает вступить в армию?

— Разумеется, стану, но Франк из тех, кто хорошо знает, что почем в этой жизни. — Ей не хотелось объяснять, чем в данный момент занимается ее старший сын. — Он ни за что не согласится пойти в солдаты за жалкий шиллинг в день, подвергаясь опасности быть раненым или убитым. — Марта содрогнулась при мысли о том, что с ее Джо может случиться что-нибудь из того, о чем она только что говорила. Только не теперь, когда он вот-вот должен вернуться домой.

После ухода Марты не прошло и минуты, как кто-то опустился на ее место за столиком.

— Вы наверняка чем-то очень довольны, мисс Келлауэй, — сказал Клайв Декстер. Он выглядел потрясающе в коричневом твидовом костюме и вязаном галстуке.

— Это из-за того, что Джо возвращается домой, мистер Декстер, — ответила Кейт, стараясь справиться с внезапно нахлынувшим чувством удивления и радости при его неожиданном появлении.

— Рад слышать. — Он улыбнулся, но она заподозрила, что думал молодой человек совсем о другом. Он лишь делал вид, что радуется вместе с нею. Но ведь она же любит его! При виде его красивого бледного лица, лукаво изогнутых губ, прямого носа безупречной формы, находящихся в такой близости от нее, Кейт стало не по себе. В животе у нее возникла сладкая ноющая пустота. Девушка так часто заглядывала в секретариат колледжа в надежде, что Клайв оставил ей записку, что там на нее уже смотрели с недоумением и жалостью. Ни одной записки, кстати, за все время так и не появилось.

— Вы искали меня? — осведомилась Кейт.

Нельзя сказать, что его ответ польстил ее самолюбию.

— В некотором роде. Собственно, я искал Марту. Она уже ушла или вы еще ждете ее?

— Ушла.

— Мне просто стало интересно, возымело ли какой-нибудь эффект мое письмо в Военное министерство.

— Если бы оно принесло хоть какие-нибудь результаты, Марта наверняка сказала бы мне об этом. Между прочим, она получила письмо от Джо. Из Франции.

— И он написал ей, что возвращается домой?

Девушка кивнула, жалея, что Клайв не проявляет к ней и половины того интереса, который вызывали у него Джо и Марта. Кстати, разве они не договорились обращаться друг к другу по имени? Но она ни за что не станет называть его Клайвом, пока он упорно именует ее «мисс Келлауэй».

Молодой человек оживленно потер руки.

— Когда это случится — то есть когда он вернется домой, — я устрою в его честь вечеринку. — Он добродушно взглянул на нее. — Разумеется, вы тоже приглашены, мисс Келлауэй.

— Благодарю вас, мистер Декстер. — Устроить вечеринку в честь Джо и пригласить ее. Как это мило с его стороны! Да если бы не она, он никогда бы не узнал о существовании Джо. И как же ее угораздило влюбиться в такого несносного человека?!

— Чуть не забыл, — продолжал между тем Клайв. — Я должен написать вашим родителям и пригласить их на ужин в самое ближайшее время. Или, скажем, на обед в воскресенье. Все-таки Омскирк находится достаточно далеко, чтобы возвращаться туда в темноте. Особенно если учитывать то, что дни становятся все короче и короче. Вы не заметили?

Кейт кивнула. У противоположной стены кафе, за барной стойкой загорелось несколько газовых ламп, и их ровные язычки отразились в зеркале на стене. Они создавали уют и напоминали о зиме и Рождестве, до которых оставалось совсем недолго. Скоро нужно будет покупать подарки. Обычно Кейт занималась этим с удовольствием, но только не в этом году. Собственно говоря, ей нравились все времена года: зима, на смену которой приходила весна; весна, возвещающая о наступлении восхитительного лета; лето, переходящее в осень; и, наконец, вновь зима, с морозным и чистым воздухом. Кейт обожала снег, новогоднюю елку, украшения и каракулевую шубку и шляпку, доставшиеся ей от матери, в которых она чувствовала себя заморской принцессой.

Но теперь прежние радости потеряли для Кейт всякую привлекательность, и все потому, что она влюбилась в этого отвратительного субъекта, сидящего напротив.

— Раз уж я приглашаю ваших родителей на обед, то, быть может, и вы захотите присоединиться к нам, мисс Келлауэй? — осведомился он. — Если мне не изменяет память, когда я имел честь ужинать в вашем доме, мое присутствие не доставило вам удовольствия. — Он улыбнулся ей всепрощающей улыбкой. — Но я не держу на вас зла. Если у вас возникнет такое желание, считайте себя приглашенной.

— Благодарю вас, мистер Декстер, но в воскресенье я обыкновенно навещаю своих друзей в… в другом месте. Однако я признательна вам за приглашение и ценю вашу любезность.

Иногда она готова была убить себя за несдержанность. Кто, спрашивается, тянул ее за язык?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда после встречи с Кейт Марта вернулась на фабрику, то обнаружила, что Мистер и Жакетта добродушно переругиваются. Повысив голос, Жакетта что-то втолковывала мужу на языке, который Марта не понимала, тогда как Мистер неторопливо отвечал ей по-английски.

— Не нервничай, — проговорил он в тот момент, когда Марта вошла в цех. Жакетта что-то неразборчиво пробормотала, сопроводив свои слова пожатием плеч, и Марта заключила, что та произнесла нечто вроде «ты еще пожалеешь об этом!». Сама она часто прибегала к таким выражениям, особенно в разговоре с Франком.

Парочка славно отдохнула на острове Мэн. Жакетта похвасталась Марте, что Мистер прикупил себе тросточку с набалдашником в форме орла, а ей подарил цветастый зонтик от солнца.

— Каждое утро мы гуляли по морскому берегу, — сказала она. — Мистер с тросточкой, а я — в своей лучшей шляпке и с новым зонтиком. Мы выглядели просто шикарно.

— Еще бы, — согласилась Марта. Она представила себе, как столь непохожие друг на друга мужчина и женщина идут под руку, а вслед им летят любопытные взгляды. Она вдруг вспомнила, что Карло порывался съездить на остров Мэн в гости к одному из своих двоюродных братьев, Фредди, который открыл там кафе. Но после злополучного «несчастного случая» муж перестал поддерживать отношения не только с ним, но и с прочими многочисленными родственниками, живущими в Италии.

Марта показала Мистеру письмо Джо, и тот трижды прочел его вслух, причем с каждым разом улыбка его становилась все шире. Такое впечатление, что он волновался о судьбе Джо больше, чем Карло. Вчера Марта оставила письмо на столе, чтобы муж прочел его утром, но тот ни словом не обмолвился о нем, посему она не могла с уверенностью сказать, читал ли он его вообще.

Вечером, вернувшись в Кингз-корт, Марта обнаружила у себя гостя. Лили и Джорджи развлекали Артура Хансона, помощника майора Нормана Брауна, депутата парламента от Центрального округа Ливерпуля.

Когда она вошла, он поднялся и приветствовал ее глубоким поклоном. Марта пришла в смятение, и не только оттого, что предстала перед в ним в замызганной рабочей одежде. Нет, ей было ужасно стыдно, что он своими глазами увидел, в какой жалкой дыре она живет последние десять лет.

— У вас очаровательные дети, миссис Росси, — начал он, прежде чем Марта успела извиниться. — Лили угостила меня чашечкой чая, а Джорджи нарисовал мне несколько картин, которые я завтра же повешу на стене в своем кабинете. — И он сложил несколько листов, вырванных из альбома Джорджи, в свой кожаный портфель.

Марта нерешительно улыбнулась. Мистер Хансон производил впечатление открытого, искреннего человека, да и детям, похоже, новый знакомый пришелся по душе. Ей стало интересно: что он тут делает? Жестом она показала гостю, что он может сесть, и сама опустилась на табуретку.