Беркут (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

Но он поднялся к моему лицу, чтобы заглянуть в глаза.

— Что случилось? Ты боишься?

Я сглотнула, не зная, как себя вести. Я не могу сказать о своём таком желании, он ведь может этого не хотеть! Да и как признаться, какие шальные мысли лезут ко мне в голову?!

— Всё хорошо, — выдохнула я.

— А всё же? — его рука заскользила вниз и остановилась там, где недавно были его губы, вызывая во мне новую волну желания. Разумеется, он заметил такие изменения в моём теле, улыбнулся: — Рыжая… как же я мечтал, чтобы ты так на меня реагировала, — он подарил мне нежный поцелуй, не переставая ласкать меня рукой. — Останови меня, я хочу быть трезв…, — продышал он мне на ушко. — Но я могу попробовать кое-что, только скажи, что ты согласна….

— Я хочу, — прошептала я в ответ, согласная на всё, что только ему в голову взбредёт.

— Что хочешь?

— Вернись назад, — еле слышно прошептала я, совсем теряя голову от желания.

Он посмотрел на меня с такой любовью, что никаких сомнений больше не могло быть. Это мой мужчина, и он всегда знает, чего я хочу.

— Всё, что пожелаешь, — улыбаясь, подтвердил Руслан мои мысли.

А потом, когда он стал выполнять моё желание, я и вовсе перестала думать. Меня не волновало даже то, что мои стоны может услышать Даня, а я, оказывается, умею стонать! Этот невероятный мужчина, с виду такой суровый, оказался безумно нежным и так умело доставил мне неземное удовольствие, что я смогла почувствовать себя самой красивой и желанной в мире. Доведя меня до пика наслаждения, он поднялся к моему лицу и довольно улыбнулся:

— Всё хорошо?

— Очень, — промурлыкала я.

Руслан устроился рядом, повернул меня к себе и прижал к груди.

— Тогда засыпай, моя рыжая. Ты невероятная.

— В смысле? — растерялась я, тут же приходя в себя.

А как же продолжение? Это же не честно, удовольствие получила только я.

Руслан погладил меня по щеке:

— Засыпай, дальше мы зайдём, когда я буду трезв окончательно.

— Но….

— Ещё? — хитро улыбнулся он.

— Но ведь ты… хорошо ведь было только мне….

— Неправда. Это лучшая ночь в моей жизни. Тебе ведь понравилось?

— Да, —  прячась на его груди, ответила я.

— Это главное. Чуть позже будет и остальное, хорошо? Я не должен быть пьяным.

— Но ты ведь уже не пьян, — Боже, кажется, я сейчас уговариваю мужчину, чтобы он занялся со мной сексом! Он, конечно, уже это сделал, но….

— Позже, рыжая. Я объясню тебе завтра, ладно?

— Ладно, — согласилась я. Не буду с ним больше спорить. Если Руслан сказал, что не сейчас, то так тому и быть. Он выглядит счастливым, значит, ему действительно тоже было приятно, и это всё так удивительно. И он имеет право знать о моих чувствах. — Это была и моя лучшая ночь, Руслан. Ты знаешь, что сделал невозможное?

— Что же?

— Я снова чувствую… я жива. Нет, не снова. Это так ново для меня, никогда раньше я не испытывала столько всего к мужчине, клянусь, — я сказала это, чтобы Руслан понимал, что я ни в коем случае не сравниваю его и свои прошлые отношения. Я ведь не хотела, чтобы он знал о Ване, но он знает, и теперь я должна доказать, что Руслан — это совсем другое, более взрослое и сильное чувство. Ему доказать. — Оказывается, я умею, — улыбнулась я сама себе.

— Не нужно клясться, моя девочка, — он прижал меня крепче. — Мне достаточно того, что ты сейчас в моих объятиях, что ты улыбаешься, а твои глаза светятся счастьем. Ты просто будь рядом и дальше, мне больше ничего не нужно.

— Я люблю тебя, Руслан, — закрывая глаза, прошептала я, прижимаясь ушком к его груди и засыпая под ускоряющееся сердцебиение Беркута.

ГЛАВА 23

ГЛАВА 23

Это утро было самым добрым из всех, что случались в моей жизни. Я впервые проснулась в объятиях любимого мужчины и жалела сейчас только об одном: будильник сигналит мне о том, что пора собираться на работу. А мне так хотелось остаться, понежиться в постели, прижимаясь к Руслану, и, возможно, всё же завершить то, что мы начали замечательной прошлой ночью. Но нужно было вставать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тихо высвободиться из стальных объятий не вышло, Руслан открыл глаза и сонно мне улыбнулся:

— Доброе утро, рыжая.

— Доброе, — улыбнулась я в ответ, смущённо опуская глаза. Между нами ночью такое было, как я буду смотреть ему в глаза?! — Мне пора….

— Выпиши себе больничный и оставайся, я подпишу его, когда доберусь до работы, — он не дал мне сбежать из кровати, схватил в охапку и стал целовать, а я поняла, что могу опоздать даже сейчас, когда будильник прозвенел на два часа раньше.

— Руслан, мне надо ехать.

— Тогда я провожу.

— Нет. Ты придёшь в себя, и только потом появишься на работе.

Он, нехотя, отпустил меня, я встала, и, стараясь не стесняться, стала одеваться. В конце концов, он меня видел вчера и в более откровенной позе, так что не страшно. Да и нужно привыкать, я же собралась жить с этим мужчиной, так что, Веснушка, засунь своё стеснение в… так, стоп. Я больше не Веснушка. Теперь я Рыжая. От этой мысли мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, и я повернулась к Руслану, замечая, что он всё это время за мной наблюдает глазами, горящими опасным огнём.

— Ты издеваешься, да? — усмехнулся он. — Одевайся быстрее, пожалуйста.

— Стараюсь, — кокетливо ответила я, наслаждаясь его взглядом. Как же приятно, когда он так на меня смотрит! — Приведёшь Даню в чувства, ладно? И завязывайте пить.

— Как скажешь, — Беркут тоже поднялся, демонстрируя мне свой голый торс, и снова заковал меня в объятия. — Как же я тебя люблю….

— Ты помнишь, что было ночью? — тихо спросила я, пряча взгляд.

— Конечно, — в его голосе послышалась улыбка.

— Прямо всё? — уточнила я. Ведь вчера я впервые призналась ему в любви, и очень хочу, чтобы Руслан помнил об этом.

— Прямо всё, — прошептал он. — И долго не мог уснуть после твоих слов, не верил счастью. Судьба ведь сложилась так, что я даже не надеялся услышать когда-нибудь от тебя именно такие слова, просыпаться с тобой в одной постели после того, как ты позволила ласкать тебя…, — Беркут зарылся лицом в моих волосах, глубоко вдохнул: — Ты не представляешь, как я благодарен Лёхе.

— Я тоже ему благодарна. Сожалею только о том, что не решилась раньше.

Руслан присел на кровать, усадил меня к себе на колени и заглянул в глаза.

— Я понимаю, что не имею права спрашивать, но… не могу больше молчать, меня это очень мучает, и я только накручу себя сильнее… я видел, как совсем недавно ты плакала… там, в части, в первый день. Ты жалела, что приехала, и плакала по… нему…?

— Руслан, — сглотнула я подкативший к горлу ком. И он возник вовсе не из-за напоминания о Ване, а потому, что Руслан переживает, а я не хочу, чтобы ему было больно. — Ты можешь спрашивать меня о чём угодно, я всегда отвечу. Да, тогда это было так, меня просто прорвало не вовремя, потому что больше не нужно было держать себя в руках и притворяться, потому что…, — я обессилено вздохнула, понимая, что любое моё оправдание сейчас его вряд ли убедит, Руслан видел моё состояние. И теперь я поняла, почему он себя так странно вёл — он сразу понял причину моей истерики. — Понимаешь, всё в прошлом. Я не знаю, как так вышло, но я забыла. Я забыла его, поверь. Да, я всегда буду помнить о Ване, но уже без той тоски, что была раньше, теперь я постоянно думаю только о тебе. То, что я сказала тебе ночью — правда. Я люблю тебя, Руслан. Я поняла это вчера, — я улыбнулась, заметив и его улыбку. — До того, как ты пришёл ко мне ночью! И сегодня — моё лучшее утро, правда. Не думай о моём прошлом, потому что я больше не думаю о нём!

— Прости меня, рыжая, — вздохнул он. — Я веду себя, как кретин. Вчера говорил, что мне ничего не нужно, и это действительно так, только ты будь со мной! Я знаю, что, как бы там ни было — моей любви на двоих хватит, и больше не буду что-то требовать от тебя, прости….

— Ты ничего и не требуешь! — перебила я. Он не верит в мои чувства. — Я хочу, чтобы мы выяснили всё, чтобы нас обоих больше ничего не терзало, понимаешь? И буду всегда честно тебе отвечать, потому что ты и так всё знаешь. Нам нужно поговорить, обо всём, и когда будет время….