Путь Чхоты - Сатсварупа Даса Госвами

- Ты и так повинуешься Богу, - успокоил его Нимай. - Я считаю, что ты стал очень благочестивой мышью. Но тебе не нравится слушать об этом, не так ли? Только твое смирение заставляет тебя думать, что я еще могу тебе чем-то помочь. На самом же деле, Чхота, я знаю не более того, что мой Гурудева открыл мне. Но я постараюсь тебе помочь. Ты так долго ждал возможности задать мне эти вопросы, и я не хочу ответить тебе на них необдуманно. Мне нужно подумать.

Нимай посмотрел на часы.

- О! Я должен ехать в центр города, - промолвил он. - Мне нужно отдать паспорт, чтобы в нем проставили визу и я мог получить его завтра.

Нимай предложил Чхоте поехать вместе с ним, спрятавшись в маленькую коробочку, чтобы они могли быть вместе, пока Нимай будет заниматься своими делами в Манхэттене. На бруклинской станции метро Нимай прошел в самый конец платформы, где не было ни души, и начал рассказывать Чхоте о том, что он делал все это время.

- По правде говоря, я впал в майю, - сказал он. - Такой, пожалуй, была вся моя жизнь в сознании Кришны. Я - живое доказательство способности материальной энергии сбить человека с толку даже после того, как тот вступил на духовный путь. Майя старается подчинить нас своей власти и заставить нас отказаться от духовной жизни. Однако, если я когда-нибудь достигну цели сознания Кришны, моя жизнь станет также свидетельством того, что нет ничего могущественнее милости чистого преданного… Оставив вас в Гайане, я почувствовал себя по-настоящему осиротевшим, так был очень привязан к общению с вами. Я был слишком расстроен, чтобы вернуться опять на ферму, где я жил до этого, потому что преданные там постоянно дразнили меня. Я встретил путешествующего преданного, Пуджу, и мы вместе отправились в Индию.

Нимая замолчал, так как в их сторону кто-то шел. Проходивший мимо человек очень странно посмотрел на него.

- И что было потом? - спросил Чхота из коробки.

Когда они вошли в вагон, все, что Чхота мог видеть, это тусклый свет и отдельные части лиц множества людей. Он слышал визг и скрип и ощущал сильную тряску. Он недоумевал, как он мог прежде подолгу сидеть в маленькой коробочке, и даже перенести перелет на Тринидад и в Гайану.

Чхота подумал, что, может быть, он стал менее смиренным и в какой-то степени утратил способность к полному преданию себя. Раньше он просто прыгал в коробку, стоило только Нимаю попросить его. И в то время, как другие мыши выражали недовольство, он всегда пребывал в радостном настроении и неустанно проповедовал им. Затем ему пришла мысль, что, может быть, в его былой способности к полному преданию себя было также много от беззаботности или простодушия преданного-неофита. Во всяком случае сейчас он не был уверен, что сможет долго просидеть в тесной и душной коробке. Помимо того, что он испытывал физическое неудобство, в его голове вертелась мысль, что он мог бы заняться чем-нибудь получше - его ждало преданное служение Нимаю и Господу Кришне, которое было намного важнее этого сидения в коробке. Поэтому ему было непереносимо сидеть в тесной коробке, следуя туда, куда направлялся Нимай.

Выйдя на нужной остановке в Манхэттене, Нимай задержался на несколько минут на платформе и продолжил рассказ.

- Мы отправились во Вриндаван, - говорил он сидевшему в коробке Чхоте, - хотя я никогда не ступал на землю Вриндавана в надлежащем состоянии сознания. Но я все равно никогда не забуду его и надеюсь, что когда-нибудь смогу вернуться туда, чтобы по-настоящему служить там Кришне. Все дело в том, что я действовал независимо… Так вот, во Вриндаване я сильно заболел и поехал в одну лечебницу, где на мое сознание сильно повлияли идеи философии майявади, которую мне там объясняли.

Мне стыдно рассказывать тебе о том, что там со мной было. Ты можешь потерять веру в меня. В конце концов в Южную Индию приехал мой Гурудев, он выручил меня из беды, а затем сделал своим личным слугой.

- И что было потом?

- Мы побывали с ним во многих местах, я слушал, как он проповедует, наблюдал за его образом жизни - образом жизни чистого преданного, и это подействовало на меня очищающе. Потом, когда мы были в Канаде, мы попали в авиационную катастрофу. Мы оказались в горах вдали от цивилизации, и нам пришлось пять месяцев жить там совершенно одним. Эти испытания были очень благотворны для меня. За эти несколько месяцев я узнал о себе больше, чем за годы, прожитые где бы то ни было. И я научился доверять своему духовному учителю. Мне хотелось бы рассказать тебе об этом более подробно, и если нам доведется жить вместе и у меня будет время, я обязательно это сделаю.

В индийском посольстве, когда Нимай отдавал свой паспорт, служащий заметил, что у него в коробке какое-то животное.

- Кто это, хомяк? - спросил он. - Вы не можете взять его с собой в Индию.

- Конечно, нет, - сказал Нимай. - Я просто взял его с собой сегодня. Я оставлю его у своего друга.

Нимай сказал Чхоте, что ему нужно сделать кое-какие покупки, и они направились в магазин покупать вещевой мешок. Затем они пошли в магазин электротоваров, где Нимай купил трансформатор, чтобы включать в Индии свой магнитофон и розетку с другим напряжением. Там Нимай поставил коробку с Чхотой на столик и стал ходить между полками, рассматривая самые новые магнитофоны с наушниками. У него не было такого магнитофона, и он надел демонстрационные наушники и начал слушать кассету с записью группы «Муди Блюз». Слушая музыку, он не заметил, как из задней двери появился сторожевой пес - огромный боксер. Тот сразу же учуял запах Чхоты и рванулся к коробке. Сбросив мощной лапой коробку, из которой слышался мышиный писк, на пол, он с рычанием вонзил в нее зубы.

Чхота почувствовал, как стенки коробки начали ломаться и ощутил на себе собачьи зубы и слюну. Им овладел страх смерти, и он принялся произносить святые имена.

Хозяин магазина схватил собаку за ошейник и оттащил ее от коробки.

- Что у тебя там? - спросил он Нимая.

Нимай наконец заметил, что случилось. Он бросился к раздавленной коробке и поднял то, что осталось от нее. Боксер все еще рычал и рвался с поводка.

- Это мерзкая мышь! - воскликнул он. - Выброси ее на улицу!

Тело Чхоты не пострадало, но он находился в состоянии шока, подобно человеку, уцелевшему в автомобильной аварии. Нимай нес его в руках и без конца просил у него прощения. Чхота сказал ему, что все в порядке и беспокоиться не о чем, но тут его начало трясти. И только когда они оказались в тихой и пустынной храмовой гардеробной, страх, сковывавший его члены, наконец-то отпустил его. Нимай укрыл его теплой одеждой и принес тарелку маха-прасада.

- Ты не виноват в этом, - проговорил Чхота. - Просто мне не следовало рождаться в материальном мире. Это предупреждение - Кришна предупреждает меня.

Пока Чхота дремал, Нимая сидел рядом с ним. Когда же он проснулся, они возобновили разговор.

- Самой большой неожиданностью для меня было то, что ты, как я узнал недавно, рассказывал о сознании Кришны еще одной мыши, Шива-джваре, - сказал Чхота. - Я всегда думал, что я, Ямала и Арджуна были единственными, кому ты рассказал о нем.

- По правде говоря, у меня вовсе не было такого намерения, - ответил Нимай. Это произошло, когда мы с Гурудевой остановились по пути в Нью- Йорке. Это чуть было не случилось и раньше, в Южной Индии. Мне кажется, это происходит тогда, когда Кришна хочет этого. Он побуждает меня рассказывать о Кришне какой-то одной мыши, которая затем передает услышанное другим. Шива-джвара сказал мне, что ты говорил также Арджавамом Прабху. И я слышал, что ты совершил геройский поступок и спас всех мышей от отравления.

Чхота в ответ неохотно пробормотал несколько слов.

- Об одном я тебе еще не рассказал, - вымолвил Нимай, - но сейчас я бы хотел признаться тебе в этом. Через несколько месяцев после того, как мы расстались, я начал немного сомневаться в том, что все приключившееся с нами происходило в реальности. Мне не с кем было поговорить о том, что произошло, и я понимал, что люди будут считать меня сумасшедшим, если я заговорю об этом. Даже с Гурудевом я никогда подробно не обсуждал этого. И я начал считать все случившееся просто проявлением моей эксцентричности, из-за которой меня называют Нимаем-гномом и другими не менее замечательными именами. Хотя в те дни, которые я провел с вами, возродилась моя духовная жизнь, так как мог служить вам и помогать вам становиться бхактами, все же я постепенно начал забывать об этом и стал даже думать, что, может быть, этого вовсе не было. Я не хотел, чтобы меня считали странным.

Чхота внимательно выслушал Нимая, но затем вернулся к своему главному вопросу:

- Нимай Прабху, что мне делать? Пожалуйста, скажи мне, чего хочет Кришна. Мне действительно не следует проводить столько времени в одиночестве, повторяя мантру и читая? Что я должен делать?