Запад-81 (СИ) - Александр Викторович Горохов

сном. И техника, пусть даже устаревшая к 1981 году, но превосходящая всё, что выпускается любыми другими странами в это время, очень нужна целой, а не сгоревшей, разбитой и брошенной где-нибудь на обочине дороги.

Надеюсь, у подполковника хватит ума использовать её (особенно самоходки) в качестве средств противотанковой обороны, а не для прорыва боевых порядков сопровождающей «панцеры» пехоты? Пусть её в немецком моторизированном корпусе немного, но у некоторых «самоходов» даже зенитного пулемёта нет. Собьют гусеницу, и «плакала Саша, как лес вырубали». 100-мм пушка станет просто железной трубой, а рубка самоходной установки — мишенью для огнемётчика. Никакая десантура на пробиваемых любой пушчонкой БМД не поможет.

Одна радость: нашли-таки несколько перенёсшихся из нашего времени складов с боеприпасами! Так что техника, боезапас от которой выгребали из всех полевых складов, чтобы снабдить 339-й полк, ушедший встречать фрицев к Гродно, не станет бесполезным железом. На некоторое время хватит, чтобы повоевать. А дальше? А дальше одна надежда на Дмитрия Фёдоровича нашего Устинова. На то, что ему удастся быстро запустить производство патронов и снарядов для наших потребностей. А если не удастся, то придётся переделывать танки и БМП под существующие орудия.

Порнография какая-то выйдет, если, скажем, на Т-72 поставить 85-мм ствол! Или даже 100-мм, производство которых нужно резко увеличить. Это же все боеукладки придётся переделывать. И не факт, что при этом боезапас увеличится: внутренняя компоновка танков прорабатывалась именно под штатные заряды.

Радует то, что энкавэдэшники уже засуетились, выцарапывая из-под нас образцы старой техники. Им даже пришлось собачиться с коллегами, курирующими создание бригады Свешникова. Сошлись на том, что бравый подполковник, водивший танковую роту на штурм горы Баин-Цаган, получит наиболее боеспособную технику, а «условно боеспособная» отправится в глубокий тыл для изучения и копирования. Главное — чтобы она своим ходом дошла до ближайшей станции, где её погрузят на платформы.

Это касается не только «старья». Судя по слухам, местные военспецы тащат вообще всё, что только можно. И БМП с БТР, и грузовики, и артсистемы, включая миномёты и прицепные орудия. Не говоря уже о самолётах, часть которых, как я слышал, уже перелетели в Москву. Тяжёлые Ил-76 — не пустые, а с образцами бытовой техники, изъятыми у жителей военных городков, и целыми гарнизонными библиотеками.

Военно-транспортный самолёт Ил-76

Сильнее всего плачут командиры 297-го мотострелкового полка, накануне учений пополненного «партизанами». У них изымают не только технику, но и личный состав, призванный на сборы. Строевая часть совместно с ведомством товарища Берии очень рьяно взялась за «просеивание» специалистов. Инженеры, техники и даже рабочие срочно изымаются для отправки в тыл, где им предстоит налаживать производство новых для СССР образцов техники. Совсем в духе высказывания Иосифа Виссарионовича о том, что кадры решают всё.

Младший политрук Александр Лукашенко, 24 июня 1941 г., 16:20, севернее Гродно

Вот кому добавило головной боли подкрепление из числа ополченцев, набранных из числа рабочих гродненских предприятий, так это нам, политработникам. И вовсе не из-за их нежелания с оружием в руках защищать Родину. С этом-то у них как раз всё прекрасно, потому что все добровольцы, и рвутся «умереть с оружием в руках». Потрудиться пришлось другому поводу.

То, что мы попали сюда из 1981 года, было для пополнения тайной минут пятнадцать. А потом ко мне подошёл усатый мужчина лет тридцати и задал вопрос, от которого я чуть не рухнул.

— Товарищ младший политрук, скажите мне как коммунист коммунисту: вы из наших, или тоже из будущего?

— А вы, извините, кто?

— Иван Леонтьевич Хороших. До сегодняшнего утра был инструктором горкома партии, а теперь кем-то вроде политрука в роте ополчения, приданной вашему полку.

— Из наших, советских людей, но прибывших из будущего.

— Хороший ответ! — улыбнулся Хороших. — Значит, я спокоен: Гитлера мы разгромим.

— Разгромим, Иван Леонтьевич. Правда, у нас это получилось не так быстро, как хотелось бы, только в мае 1945-го. Но теперь должно быть намного раньше.

— Аж через четыре года? — поразился бывший инструктор. — А почему так долго? Готовились, готовились, и…

— Много разных причин, товарищ Хороших. И враг оказался очень силён: на нас ведь не одна Германия прёт, а, считай, вся Европа. И застал нас немец, почитай, в одних кальсонах. Тут с нашей подсказки хоть успели привести войска в состоянии боеготовности, а у нас фашисты безнаказанно бомбили казармы, в которых солдаты спали. Вон, Гродно ещё обороняем, а у нас его к этому времени уже пришлось оставить. Ну и, чего уж там скрывать, много ошибок наше командование наделало. Да так тяжело было, что пришлось отступать до Москвы и Сталинграда, и уж оттуда гнать немца за Берлин. И сейчас тоже придётся отступать, Но, я думаю, уже не так далеко.

— Значит, придётся отступать…

— Придётся, Иван Леонтьевич. Так что давайте мы с вами соберём ваших людей и поговорим с ними на эту тему. Чтобы не отчаивались, когда совсем туго станет, а верили в нашу победу.

Но собрать сразу не удалось: объявили воздушную тревогу, и я вслед за усатым собеседником побежал в траншеи к ополченцам.

Потом был артобстрел, а следом на нас пошли в атаку немцы при поддержке самоходных установок и бронетранспортёров, вооружённых пулемётами. Но наши миномётчики, пулемётчики, танкисты и экипажи БМП и бронетранспортёров всыпали им так, что клочья полетели. В том числе и буквально: при попадании танковых снарядов в самоходки от них только клочки железа разлетались. Фрицев это так разозлило, что они потом ещё минут пятнадцать крыли наши позиции из пушек.

Не без потерь с нашей стороны. У нас в роте крупным осколком снаряда пробило борт бронетранспортёра. Хорошо, мотострелки в это время находились в траншеях. Ремонтники повозились, выпрямили загнутые края металла и заварили пробоину. Прямым попаданием в траншею убило одного и ранило двоих солдат. Пулемётная пуля сразила одного из ополченцев, приданных роте. И это притом, что немцев даже на полкилометра к линии обороны полка не подпустили.

А политбеседу с ополченцами пришлось проводить позже. Именно ради того, чтобы снизить их ура-патриотический накал, которым они воспылали, глядя на результаты боя. Мне-то понятно, что наш полк здесь долго не продержится. Немцы нас просто обойдут, и придётся отходить, чтобы не оказаться в «котле» без топлива и боеприпасов. Слишком уж неравные силы у гитлеровцев и советской первой линии войск прикрытия границы. Хорошо, хоть тут, на Западном фронте наши Миги очень сильно проредили фашистскую авиацию. Но на других-то фронтах всё по-прежнему. Разница с известным мне развитием событий лишь в том, что наши дивизии еле-еле успели занять позиции перед нападением Гитлера. Командиры остались те же самые, подготовка войск — на том