Беги, Алиса! - Георгий Александрович Ланской

я невольно подумала: ему нужно что-то еще, кроме денег. Его обходительность, желание пообщаться со мной на кладбище, попросить прощения выглядели подозрительно. Когда он заговорил, Лаго бросил на него такой же недоверчивый взгляд, который остался незамеченным, закурил и выпустил клуб кислого дыма к потолку. Я демонстративно закашлялась и помахала рукой перед лицом, но ему было хоть бы хны.

– Вообще-то мы тут по другому поводу, – сказал Пабло. – Мы нашли дружка Деметрио и хотели бы с ним побеседовать.

– Ну, так беседуйте, я здесь при чем?

– С нами он может быть не так откровенен, как с вдовушкой своего ненаглядного. Потому мы решили, что тебе было бы неплохо прокатиться с нами.

Я рассмеялась.

– Пабло, может быть, я и произвожу впечатление недалекой девицы, но поверь, это не так. Зачем я вам на этой встрече? Если ты думаешь, что этот парень причастен к смерти Деметрио, с чего бы он рассказал об этом мне? Или ты думаешь, что я способна его запугать? Но это вы можете любого человека довести до инфаркта одним только внешним видом. Глянь вон на своего друга. Его лицо лучше любого детектора лжи. Посмотришь на него, и даже вопросы задавать не придется, сам все выболтаешь.

Наверное, это было слишком смело – Лаго тут же отвесил мне затрещину. Даже не знаю, испугалась я или удивилась, потому что это было совершенно не больно, но желание подшучивать над ним тут же прошло. Некстати вспомнилась история бывшей пассии Лаго – Габриэллы, которой удалось вырваться от него только после нанесенных увечий. Я напомнила себе, что это опасные люди и я совершенно напрасно расслабилась.

– Поговори мне тут, – лениво сказал Лаго. Пабло бросил на него злой взгляд и продолжил, будто ничего не произошло:

– Этот тип работает танцором в кабаре. Его зовут Жак, и он лягушатник, выступающий как транс-дива, говорит с жутким акцентом, рядится в бабские тряпки и изображает из себя Леди Гагу и Монро. Местные педики клюют на его заграничный вид, так что Жак нарасхват. Все время на виду, никогда не ходит один, что уже подозрительно. Хотя говорят, его побили в прошлом году, когда он, в стельку пьяный, приставал на улице к прохожим, задирая подол и выставляя свои причиндалы на ветерок. А еще он должен нам товара на четыре косаря, которые вряд ли захочет отдать. Если он виновен, то задергается при одном твоем виде, а мы тут как тут.

Я сильно сомневалась, что при виде меня может кто-то задергаться, даже если это жалкий трансвестит, а «тут как тут» со стороны Пабло и Лаго вообще не обнадеживало, но моих доводов никто не собирался слушать.

– Вы только что вытрясли из меня три тысячи. Вам что, мало? – буркнула я.

Лаго философски заявил, пожав плечами:

– Денег много не бывает.

Я помотала головой. История не нравилась мне категорически, я не видела в ней никакого смысла.

– То есть я вам нужна как подсадная утка?

– Вроде того, – кивнул Пабло. – Разве тебе не хочется узнать, кто убил Деметрио?

– Дерьмовый план, Пабло, – произнесла я с нескрываемым неодобрением.

Лаго не выдержал и загоготал, как гусак.

– Просто Пабло не прочь подкатить к тебе шары. Его возбуждают богатенькие вдовушки.

Я дернула бровями, а Пабло рассвирепел и даже почти оторвал зад от стула, намереваясь броситься на приятеля. Тот гнусно ухмылялся, а я подумала, что, возможно, Лаго говорит правду.

– Закрой свой рот! – прошипел Пабло.

Лаго насмешливо глядел на дружка, словно подначивая его, а я торопливо поднялась, решив, что только побоища мне не хватало.

– Мальчики, не ссорьтесь, и я куплю вам плэйстейшн. Ладно, давайте побеседуем с этим парнем, но на этом наши пути разойдутся, – сказала я.

Лаго ничего не сказал, а Пабло скупо кивнул.

– Тогда поехали. Скоро наша прима выйдет на сцену.

* * *

Жан выступал сегодня в баре «Финалменте», в районе Принсипи Реал. Если пройти дворами, к заведению, где прежде работал Деметрио, можно было добраться за четверть часа. В исторической части Лиссабона все близко. Я не удивилась, что мой покойный муж и транс-дива могли пересечься, это было совсем несложно, учитывая, что они наверняка посещали одни и те же места.

«Финалменте» открывался в десять вечера. Мы приехали к одиннадцати. Сидя в машине, я обратила внимание, что в бар заходят не только парни, так что вряд ли кто-то выгонит меня вон. К сожалению, удрать оттуда незамеченной будет невозможно. Я сильно сомневалась, что в заведении есть черный ход и мне позволят через него выйти. С другой стороны, заведение было довольно популярным, в разгар шоу посетители практически прижимались друг к другу, тискали и лапали разгоряченные жарой и выпивкой тела постояльцев. Я подумала, что при удачном стечении обстоятельств могу удрать, если, конечно, Пабло и Лаго отвлекутся. Найти меня в толпе не так-то просто. Я подумала о парике в сумке, на который Лаго не обратил внимания.

За вход в бар просили десять евро, Пабло позволил мне заплатить. Многоголосый вой толпы и басов ревущей музыки ударил, как только передо мной открылась тяжелая железная дверь. Внутрь мы пошли с Пабло, Лаго остался караулить в машине. Небольшое помещение было до отказа забито разгоряченными пьяными людьми обоих полов, которые дергались, прыгали, вздымали руки. Мощное амбре пота, духов, травки клубилось над головами. Крепко придерживая меня за локоть, Пабло протолкался к сцене. Несколько столиков были заняты, потому мы остались стоять. По всей вероятности, мой спутник подозревал, что я готова дать деру, потому что наклонился к моему уху и почти проорал:

– Только без глупостей!

Я мысленно ответила, что это мы еще посмотрим, сухо кивнула и уставилась на сцену, где мужчина средних лет в костюме пирата пел известную арию из мюзикла по мотивам пьесы Шекспира. Пел он, кстати, неплохо, и, если бы не обстоятельства, благодаря которым я находилась в «Финалменте», я бы могла получить удовольствие. В баре было тесно, публика все напирала, но Пабло стоял монолитом, только сместился мне за спину, прижавшись всем телом, словно влюбленный. Грубость и сила, с которой он меня держал, не позволяли расслабиться, однако мужчина всегда остается мужчиной, и, судя по ощущениям, чувства, которые испытывал Пабло, были далеки от эмоций подлинного цербера.

Пират закончил свою серенаду. Сцена опустела. Из динамиков рявкнула оглушающая танцевальная музыка, прожектора начали безумную пляску. Объятия Пабло стали чуть слабее, я воспользовалась этим и развернулась к нему лицом.

– Хочешь потанцевать?

Пабло не сразу расслышал, а когда понял, чего я от него хочу, помотал головой: