Красный - Дмитрий Казаченков

учудили.

Не теряя времени даром, я принялась надевать свой костюм, который, к слову, так и не постирала.

— Теперь всё тело будет чесаться, как не знаю, что.

Тут же пришлось почесаться в самом стыдном месте. Ну а как иначе? Бельё под костюм не наденешь, придётся терпеть. Тяжела работа супергероя, но я сама выбрала этот путь и теперь обязана вытерпеть все невзгоды, что мне подкинет жизнь.

Заперев дом, я забралась на крышу и оттуда начала свой путь до тюрьмы, из которой сбежали симбионты. Маршрут мне давно известен, так как мной туда регулярно поставлялись заключённые и зачастую я их лично сопровождала для обеспечения безопасности полиции. К примеру, Венома я лично под руки провожала до самой камеры, поскольку агрессивный симбионт мог перебить весь конвой, так что приходилось контролировать ситуацию.

Ночной город пестрел яркими вывесками и, не смотря на поздний час, по улицам всё ещё ходили прохожие. Конечно, накал криминала в тёмное время суток становится сильнее, вот только они всё равно на глаза стараются не попадаться — знают, что не я, так кто-нибудь другой придёт бить им морды. Тот же Сорвиголова, как я слышала, в основном по ночам промышляет, хотя лично я его ещё ни разу не видела — он из своего района носа не кажет, в то время, как я на своей паутине рассекаю практически по всему городу. Кстати о паутине, надо бы ещё наделать, а то сегодня забрала последние картриджи.

До тюрьмы добралась всего за полчаса. Ну, как до тюрьмы… До того, что от неё осталось. От здания остались только руины. Кругом торчит покорёженная арматура. Где-то из-под завалов торчат человеческие конечности.

Полиция здесь уже всё оцепила, да и времени прошло порядочно, так что, вряд ли кто-то живой под завалами ещё остался, но проверить всё равно надо.

Недолго думая, я приземлилась на ближайшем свободном участке и принялась разгребать завал там, где видела руку охранника, судя по обрывкам формы. Вот только под грудой обломков железобетона охранника не оказалось. Только его оторванная рука.

Голова тут же пошла кругом, а маска, позволяющая видеть на все триста шестьдесят градусов, только усугубила положение. К горлу подступила тошнота, а на глаза навернулись слёзы.

— Мэм, с вами всё в порядке?

Пришлось тут же собирать всю свою волю в кулак, чтобы не показывать своё состояние людям — не зачем им видеть меня такой. В конце концов, я хотела быть надеждой для людей в тех ситуациях, когда простые полицейские и солдаты будут бессильны.

— А? Да, всё в порядке, просто слабость накатила.

Выдавила я кое как из себя. Хорошо, что он не может увидеть под маской моё бледное лицо. Вот только в следующее мгновение я увидела то, чего видеть не хотела бы ни при каких обстоятельствах: из-под завалов выглядывала лапа ящера, местами ободранная до самых костей. Самое страшное было в том, что она не регенерировала. Конечно, остаётся призрачный шанс на то, что рука просто оторвана, а сам ящер просто скрылся, отращивая новую. Вот только эта надежда разлетелась с хрустальным звоном, разбившись о жестокую реальность, в которой ящер при всём желании не может отрастить оторванную голову, которая была насажена виском на торчащий обломок арматуры. Широко распахнутые глаза закатились, демонстрируя белки. Длинный язык безвольно свисал из распахнутой пасти. Из обрывка шеи свисало месиво из мышц, сухожилий, гортани и позвоночника.

Доктор Курт Коннорс умер. Человек, который спас мне жизнь, собрав ошмётки раздавленных органов воедино, заменивший мышцы более эластичными аналогами, сделав сильнее, усиливший способность к регенерации, позволив быстрее восстанавливать полученные в боях повреждения. Человек, ставший мне родным, мёртв. На глаза навернулись слёзы, а к горлу подступил тугой ком.

Сквозь это наваждение пробился голос полицейского:

— Мэм, мы здесь сами разберёмся, вы идите, будет лучше, если вы займётесь теми гадами, что всё это устроили. Ведь, кто, если не вы?

И не поспоришь — сбежавшие куда сильнее обычных людей, а, значит, ловить их мне. Тони Старк? Капитан Америка? Они простыми заключёнными не интересуются. Им подавай крупные террористические группировки, да армии пришельцев. Ладно, это к делу не относится. Сначала надо понять, где эти двое могут быть. Думай, Петра, думай. Ты же умная — вот и думай. Где могут ошиваться две чрезмерно агрессивные твари, питающиеся людьми? Там, где больше всего народу, логично же!

— Да… Сейчас…

Кое-как смогла выдавить я из себя. Правда, дрожь в голосе скрыть я так и не смогла. Почему? Почему жизнь так жестока ко мне? Что я делаю не так? Я же помогаю людям! Почему мой парень оказывается грабителем? Почему мои близкие погибают, впадают в кому или пропадают без вести? Почему? За что мне это? Слёзы сами потекли по щекам, пока я шла к остаткам забора. Благо, под маской всего этого не видно. Так и хочется плюнуть на всё, вернуться домой, и засев в ванной под тугими струями душа разрыдаться. Но нельзя. Надо найти тварей и поймать, чтобы пресечь возникновение новых жертв. Соберись, Петра, ты же супергерой! Отставить слёзы, потом себя пожалеешь и оплачешь погибших, сейчас надо сделать так, чтобы больше никого не надо было оплакивать.

Определившись с направлением, я покинула руины тюрьмы, предоставив разгребать завалы профессионалам. Меня же ждали долгие часы поисков существ, что за пол ночи могут вырезать целый квартал людей под ноль и не запыхаться, потому что попутно будут этих самых людей жрать.

— Похоже, я действительно действую слишком мягко.

Забравшись на небоскрёб, я осмотрелась в поисках следов, которые могли оставить эти два субъекта. Если проще, я искала лужи крови, останки зверски убитых людей и общую разруху на улицах. Пока что ничего такого видно не было, что означает то, что нужно выбрать иное направление. Такие как Веном тихо не ходят — у них всегда будет шум, кровь и боль. Может, действительно пора менять подход, и не ловить преступников, а убивать? По крайней мере таких вот отморозков. Тогда чем я буду отличаться от них? Стану такой же маньячкой — убийцей, только мотивация будет немного иная, но что это изменит? И недолго мне тогда останется геройствовать — прибьёт какой-нибудь новый поборник справедливости и займёт моё место. Насилие порождает насилие, а за убийством непременно следует следующее и так далее, пока колесо жизни не сделает круг. Тогда на твоё место придёт кто-то другой, такой же молодой и амбициозный, ратующий за справедливость и обклеивающий свою комнату плакатами с Капитаном Америка, и всё начнётся