Назад в прошлое или возвращение домой (СИ) - Пейрак Лика

Но, как? На стуле со своими набросками сверху увидела надпись.

«Спасибо за праздник». Я прижала куклу к себе. Интересно, он купил ее тогда или потом, пока отсутствовал. Уэстер находился в противоположной стороне, значит тогда. Но, почему не отдал раньше? Я бы подарила ее Айрис. А теперь, я уже сделала ей подарок в виде карманного зеркальца. И мне, конечно, не жалко. Просто, на время я решила оставить куклу у себя.

«Я назову тебя Кира. В честь моей очень близкой подруги, которой, к сожалению, сейчас нет рядом». И с улыбкой на губах, я уснула.

Глава 20. Игра

Дэвид отсутствовал неделю. Накопились счета, заказы. Нужно съездить посмотреть, как там дела с укреплением северной стены. Дел было немало, поэтому, все неделю он был занят, но, зная, что примерно в восемь Кристина будет проходить мимо площадки и зайдет к Марку поздороваться, он вышел на утреннюю разминку. Ему была интересна новинка, в виде площадки.

Но, по большей части, он это делал, чтобы увидеть ее.

«И это взрослый здоровый мужик?», ‒ думал он про себя. Давно бы уже затащил ее в постель, но это было не в его правилах. Потом, шел завтракать, на некоторое время задерживался в кабинете и, уезжал до вечера.

Прошло уже несколько недель, как он вернулся, сегодня была пятница и он задержался дольше, чем обычно, захромала лошадь. Вернулся поздно и, уже хотел пройти к себе в комнату, как услышал голоса, доносившиеся из зала. Он не стал резко входить, а тихонько остановившись в дверях, прислонился к стене и наблюдал за происходящим. Здесь были все, кто был близок ему, они играли в какую-то игру, передразнивая друг друга, иногда возмущаясь.

«Да, ты мухлюешь!» ‒ услышал он чей-то голос. Но, все это было по-доброму. Среди них был и Джон. Дэвид решил выдать себя, покашляв, прошел вперед.

Сначала он обратился к Айрис:

‒ Разве тебе не пора спать?

‒ Да, сейчас иду, ‒ пробубнила девочка.

И все спешно засобирались вместе с ней, извиняясь перед хозяином.

Ему даже стало немного неловко, что нарушил эту идиллию. И он бы с удовольствием присоединился к ним, но уже успел их всех перепугать.

И ты тут обратился он к Джону:

‒ Как видишь, ты задержался и я решил поддержать пятничную традицию.

‒ Традицию? Значит, это уже не в первый раз? И ты молчал?

‒ Извини, друг, я дал слово, если хочу здесь бывать, то должен держать рот на замке. Ты все равно рано или поздно узнал бы.

‒ Да, чем вы здесь, таким занимаетесь, что нужно держать это в тайне?

‒ Ничем особенным, ‒ ответила я. ‒ Просто играем. Мы не знали, как ты к этому отнесёшься, да и не скрывались вообще, ‒ сказала я, обведя руками зал.

Он присел.

‒ А что это за игра такая?

Я начала объяснять, чем мы здесь занимаемся.

‒ Иногда мы играем в карты или в слова, иногда в пантомимы или кубики. Можем сыграть в нарды или шашки.

‒ А я могу присоединиться к вашей игре?

‒ Ну, ‒ протянула я, ‒ сейчас уже поздно и все разошлись, так что, конечно, присоединяйся к нам на следующей неделе.

«Ой, вышло как-то неловко, что я в его собственном доме еще и разрешаю ему присутствовать», ‒ улыбнулась про себя.

‒ Не буду мешать, пожалуй, тоже пойду, ‒ продолжила я.

‒ Нет, подожди.

‒ Да, что ты хотел?

‒ Научишь меня этой игре в нарды?

‒ Сейчас?

‒ Да.

‒ Джон тоже уже умеет играть в эту игру, я посмотрела на него и, может тоже тебя научить.

‒ О, нет! ‒ встал с кресла Джон.

Мне кажется, я не все правила запомнил, могу что-нибудь напутать и потом, я вспомнил, у меня еще остались кое-какие дела. Всем доброй ночи!

И удалился.

Вот она, мужская солидарность!

Он все понял и решил оставить парочку вдвоем, что-то определенно между ними происходило. Он видел их взгляды, когда их никто ни видел. Взгляд Кристины полный грусти, когда смотрела на Девила издалека. Он знал, что другу тоже не безразлична эта девушка. По отдельности они были спокойными, уравновешенными людьми, но, как только сталкивались друг с другом между, ними просто летели искры. И они говорили совершенно не те вещи, которые бы должны были и, главное ‒ никто из них не признавался себе, что они друг без друга не могут. Это видели все, кроме них самих. Так думал про себя Джон, спустившись и усевшись на ступени замка. Неужели ему никогда не удастся испытать это чувство? Вот упрямые, они давно бы уже могли быть счастливы, сами себе палки в колеса вставляют. Но, он не будет вмешиваться, сами все решат. Хотя, судя по тому, как ведет себя Дэвид, он и не хотел уже испытывать это чувство, оно делает слабее, более уязвимым, агрессивным и, похоже, немного глупым, раз он не видит очевидных вещей, ревнует ее ко всем подряд. Но сам и слова не скажет. И зачем-то идет и срывает на ней свою злость. А Кристина? Ну, тоже хороша! Нет бы промолчать, начинает с ним спорить. Да, храбрости ей не занимать, убрать бы только ее чрезмерное упрямство, хотя нет, так бы, наверное, было не так весело наблюдать за этим со стороны. Он был рад за друга, но, в то же время, ему было его жаль. Встретить свою единственную ‒ это очень сложно, а такую как Кристина, практически, невозможно. А на носу у Дэвида свадьба по распоряжению короля, которую просто нельзя отменить. Кристина была благородных кровей. Это было видно по ней. Как она держалась, она была образована, хоть и выдавала иногда странные вещи, но, он связывал это с тем, что она из другой страны. И кто их знает, какие у них там обычаи? Она была слишком горда, чтобы стать Дэвиду любовницей, да и заслуживала намного больше, чем просто быть любовницей. Он не знал, как будет дальше, будь как будет. Пусть, хоть на некоторое время эти двое будут счастливы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Докурив, он отправился спать.

***

‒ Ну, так что? Научишь меня играть?

‒ Да, а почему бы, собственно, нет?

Я села напротив него, перевернув доску.

‒ Твои черные, мои белые фишки. Смотри, нужно расставлять вот так.

Я подняла глаза, но он смотрел не на фишки, а на меня.

‒ Будешь виски? ‒ спросил он.

‒ Пожалуй, не откажусь.

Он налил виски в бокал и передал мне.

Я сделала глоток и, на несколько мгновений, задохнулась и закашлялась.

‒ Извини, ‒ прохрипела я. ‒ Он такой крепкий, я не ожидала.

Но внутреннее напряжение отпустило, этого я и хотела добиться.

‒ Ну, что? Продолжим?

Я рассказала правила игры. Они были достаточно просты, тем более для того, кто умел играть в шахматы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ А ты научишь меня игре в шахматы? Я видела у него в кабинете доску для игры с большими красивыми фигурками, вырезанными из дерева.

‒ Да все, что пожелаешь.

Мы играли уже вторую партию и перекидывались фразами об игре, о празднике.

‒ Кстати, ты разрешишь в следующем месяце устроить ярмарку, мы организуем концерт соберется много народу. Многие смогут что-то продать.

‒ А зачем им что-то продавать? Можно съездить для этого в город и купить все необходимое.

‒ Ну, как же зачем? Кто-то что-то умеет, а кто-то нет, к примеру, в деревне живет бабушка. Работать в поле она уже не может, но, она замечательно вяжет платки. Так вот, она может его продать и улучшить качество своей жизни, понимаешь? И потом, это ажиотаж. Все показывают то, на что они способны и что умеют.

‒ Мне кажется, я понимаю тебя.

‒ Ну, а ты в свою очередь, можешь организовать прилавки для торговли и брать с них плату за место или какой-нибудь процент от продаж?

‒ Но, мне особо не нужны деньги, да и не думаю, что это много принесет.

‒ Да, немного. Но эти деньги ты можешь не оставлять себе. Смотри, чтобы что-то кому-то дать, тебе нужно откуда-то это взять, правильно?

Дэвид, задумался.

‒ Правильно, так, к чему ты ведешь? ‒ ему нравился ход ее мыслей.