Рейтинговые книги
Читем онлайн Новоорлеанский блюз - Патрик Нит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 106

Еще до того, как он взял первую ноту, цветные посетители, встав из-за столиков, потянулись к танцевальному кругу. А пока он держал эту ноту, чистую, словно звон колокола, держал не меньше восьми тактов — сперва сфилировал ее, доведя звук до пиано, а потом раздул до мощного фортиссимо, — весь клуб был уже на ногах. В течение восьми тактов, и не больше. Лик подчинялся оркестру, а потом уже оркестр делал все, чтобы следовать за Ликом. А тот, не обращая внимания на отчаянные попытки Томаса Пороха захватить инициативу, поднял корнет Шутника вверх, к потолку, и дул в него до тех пор, пока его губы не онемели. Он играл поперек мелодии, которую выводил Заика, импровизируя подголоски, имитируя и передразнивая игру кларнетиста. Играл так, как никогда не играл прежде. Он наслаждался мастерским глиссандо тромбониста Праха, сам увлеченно скользя между нотами с меланхолией, от которой замирали сердца. Вдруг Малыш Джексон поменял ритм, и его тут же под хватил Лик, а танцующие проститутки пришли в такое упоение и так сексуально затрясли задницами, что сутенеры на время даже перестали думать о деньгах. А к тому моменту, когда Лик взял финальное верхнее до, весь клуб слился как бы в единое тело; потолок запотел настолько, что с него капало, а стены, казалось, вот-вот рухнут от топота и частого дыхания танцующих.

В ночном клубе Бесси почти шесть лет не звучала такая музыка; наверное, с той ночи, когда Бадди Болден играл в последний раз перед тем, как навсегда оставить корнет, и когда для того, чтобы услышать звук его трубы, Лик невольно ступил на крутую неровную тропу, ведущую куда-то прочь отсюда. Но теперь, играя на этой эстраде, Лик ясно понял, что его музыка не о том, чтобы уйти отсюда; наоборот, она о его корнях; о том, кто он есть, и все то время, пока он сможет держать в руке трубу, здесь он будет дома.

После этого первого, столь неожиданного выступления Лик в течение двух лет каждую ночь играл в клубе мисс Бесси с оркестром Томаса Праха. Однако очень скоро их оркестр стал более известен как оркестр молодого Лика Холдена, а когда Шутник поправился, он с радостью стал играть с Ликом вторую партию. Пока Лик играл, Соня, сидя за столиком, зарабатывал своими ловкими пальцами, зоркими глазами и острым языком неплохие деньги. Помимо этого, он взялся опекать группу проституток, незаметно для Лика превратившись в заправского сутенера, обладающего быстрым умом и сильными кулаками. Но большую часть времени он смотрел и слушал, как играет Лик (хотя тот едва ли замечал это), одновременно улаживая ссоры то ласковыми словами, а то и бритвой, всегда находившейся у него в кармане. По мере того как крепла репутация Лика-корнетиста, крепла на улицах Култауна и репутация Сони. Мужчины провожали его глазами, когда он проходил мимо, а потом, многозначительно глядя друга на друга и качая головами, говорили: «Да, этот парень не промах, он из тех, кто стреляет через карман!»

Играя каждую ночь в клубе, Лик не оставлял работу в магазине старика Стекеля (пятидесяти центов, которые он получал у мисс Бесси, явно не хватало на то, чтобы кроме него самого прокормить еще и матушку Люси с Кориссой). По большей части он играл в ночном клубе до 4 часов утра, а в семь часов уже выходил из дома и шел в квартал Джонс в магазин. Из-за этого он почти не видел Кориссу, но Корисса никогда не высказывала недовольства по этому поводу. Она была счастлива, наблюдая за тем, как Лик прокладывает себе дорогу в жизни, а заодно и зарабатывает деньги, на которые можно вполне сносно прожить. К тому же у нее появился поклонник по имени Баббл, который относился к ней с уважением и по-доброму. Баббл[42] был словно специально предназначен для Кориссы, медлительный и спокойный портовый рабочий (приятели шутили, что он «живет под куполом»); общаясь с ним, она даже и мыслить стала по-другому. Баббл относился к Кориссе как к своей жене, которой она и стала по прошествии времени.

В течение двух лет Лик шел по жизни прямой дорогой. Он работал, он играл, а что касается сна, то он научился высыпаться за несколько часов — ведь удавалось же ему, когда он был стрелком в школе «Два М», сосать леденец, купленный за пенни, чуть ли не полдня. И вдруг в одну из ночей, а было это в 1915 году, в его жизни произошел крутой поворот, столь же желанный, сколь и неожиданный. Высокий, рыжеволосый смуглый мужчина слушал его всю ночь. Лик не знал его в лицо, но наверняка слыхал имя этого человека, поскольку о нем ходили легенды на всем протяжении реки Миссисипи.

Фейт Мэрейбл[43] был руководителем великолепного оркестра, сопровождавшего пароходные экскурсии, предоставлявшиеся компанией «Стрекфас Лайн». В то время экскурсионные пароходы не останавливались в речной гавани Монмартра, однако, в тот самый день один из пароходов (под названием «Дикси Белль») привели в култаунский док из-за поломки машины. А сам Мэрейбл, которого не интересовало ничего, кроме музыки, в тот вечер бросил якорь в ночном клубе «У Бесси», где, как ему сказали, он услышит прекрасные блюзы в исполнении лучшего в этом городе оркестра.

Когда около трех часов ночи Лик сошел с эстрады с каплями пота на лбу и с распухшими от долгого напряжения губами, Соня, с горящими от возбуждения глазами, ухватил его за руку.

— Лик, послушай! — таинственным шепотом произнес он. — В зале сидит большой знаток джаза, и он хочет пообщаться с тобой.

Соня подвел Лика к столику, за которым, вальяжно развалясь на стуле, восседал длинноногий музыкант в прекрасном костюме — такие костюмы Лик видел только на белых людях. Его лицо, словно лицо ребенка, было сплошь усеяно веснушками; в руке дымилась длинная сигарета, источавшая слабый, но отчетливый аромат гвоздики.

— Это… — произнес Соня дрожащим голосом. — Лик, это… это Фейт Мэрейбл.

Сердце Лика остановилось и, как показалось ему, исчезло, но потом, через несколько мгновений, громко застучало, вновь оказавшись на своем месте.

— Очень рад видеть вас, мистер Мэрейбл, — пролепетал Лик.

Мэрейбл глубоко затянулся сигаретой и выпустил дым в потолок. У него был хриплый голос — он в течение многих лет старался перекрикивать гул и грохот корабельной паровой машины, — но в его манере говорить чувствовалась уверенность, настораживающая и отпугивающая людей с недобрыми намерениями.

— Ты — Лик? — произнес Мэрейбл. — Должен сказать, что ты попусту тратишь время, играя в этой крысиной дыре. Ты хоть раз играл в Новом Орлеане?

— Нет, сэр.

— Ты читаешь ноты? — спросил Мэрейбл. Все знали, что его оркестр играет по нотам.

— Нет, сэр.

Мэрейбл, улыбнувшись, кивнул, загасил окурок сигареты и постучал пальцами по столу, словно по клавишам каллиопы.

— Поезжай в Новый Орлеан, Лик. Там музыканты играют джаз так, будто не они дуют в свои инструменты, а корабельная машина, такая как на «Дикси Белль», подает в них пар. Там ты найдешь Кида Ори[44] — он управляет оркестром — и скажешь ему, что тебя прислал Фейт Мэрейбл. Может, он возьмет тебя к себе. А если ты научишься играть по нотам, Лик, разыщи меня.

— Непременно, мистер Мэрейбл.

Лика не надо было подталкивать в спину, и на следующее же утро, встав с кровати, он начал готовиться к поездке в Сторивилль в Новом Орлеане, а спустя неделю был уже там. Кое-кого из жителей Култауна он встречал позже (Соню, Кориссу, Баббла), но многих, вернувшись в родные места, уже не застал. Сестра бесследно сгинула, по всей вероятности в могилу. Матушка Люси умерла, и известие о ее смерти дошло до Лика слишком поздно; он не успел на похороны. Старик Стекель тоже умер; мисс Бесси и Томаса Пороха застрелили в районе култаунского порта. Но Лик очень хорошо знал, что такое смерть, а поэтому ни груз воспоминаний о прошлом, ни тревоги из-за неясного будущего не могли повлиять на принимаемые им решения. Он постоянно вспоминал слова матушки Люси: «Сегодняшний день такой же, как и все остальные. Но у тебя всегда есть только сегодня». Лик Холден не осознавал своего места в истории, и этим, возможно, объясняется обилие расплывчатых полумифических историй о нем, популярных в среде джазменов и почитателей джаза.

Сам он говорил, что жизнь его как кипа нотной бумаги, и на всех листах ноты, ноты, ноты… но это все не для него, потому что он так и не научился их читать, а потому никогда не играл с оркестром Фейта Мэрейбла. Зато в его голове постоянно звучал хот-джаз, и это была его единственная тема, которую он без устали повторял и повторял, и она с каждым разом звучала все яснее и все отчетливее, исполняемая различными инструментами в различных ритмах и стилях. Итак, Лик обосновался в Тендерлойне (так тогда называли Сторивилль) и начал усиленные поиски Сильвии (которая не состояла с ним в кровном родстве). А когда имя его сестры невзначай слетало с его губ, он застенчиво улыбался про себя, а вслух говорил: «Когда человек по имени Судьба[45] указывает тебе, что делать, то спорить с ним не надо».

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 106
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новоорлеанский блюз - Патрик Нит бесплатно.
Похожие на Новоорлеанский блюз - Патрик Нит книги

Оставить комментарий