Эвиал - Ринат Таштабанов

— Быстрей, быстрей, милорд маг! Затопчут ведь!

Шатаясь, волшебник бросился вперед, вырвался из стальной свистопляски, побежал по мостовой. Какая-то муть, гул, звон — вокруг. Наконец под ладонями оказались холодные стены, Фрегот прижался лбом к камню, прошептал несколько слов: по спине забегали мурашки, набат в голове стих, бодрость — будто ветерок в знойный день — наполнила тело. Волшебник огляделся: бой приближался, воины быстро отступали, не давая мертвецам пробраться за частокол пик и алебард. Скоро, скоро человеческая волна снова захлестнет мага и тогда он снова не сможет помочь своим. Фрегот быстро прочертил в воздухе несколько окружностей, на кончиках его пальцев вспыхнули, замерцали голубые искры, волосы встали дыбом, маг заговорил. Голос его в начале хриплый, прерывающийся становился все громче, громче, наконец, он почти прокричал последнюю формулу…

Передняя шеренга воинов отпрянула: воздух перед ними сгустился, взревел, будто мириады растревоженных пчел заметались вдруг на пятачке камня и неба, что-то до боли в ушах свистнуло, сверху брызнул блестящий сноп осколков, впереди заметались, закрутились в воронки потоки воздуха, наконечники нескольких пик переломились, словно обрезанные незримыми ножницами, что-то взвыло, забарабанило по доспехам, раскрошило камень, ударило в грудь и… стихло.

Все замерло.

Воины в изумлении смотрели, как в пяти шагах впереди ржавым беззвучным покрывалом колышутся пыль, мусор, битое стекло, какие-то листья, купается в океане воздуха деревянный башмак. За бурой мутью метались черные тени, раздавался — словно в летний день в поле малыш дует через травинку — тоненький свист. Пыльная завеса вдруг надвинулась, затем стала сжиматься и — с громким хлопком — разлетелась во все стороны, прочертила щеки сотника десятком кровавых полос, осела на камни, стены, лица.

Выругавшись, какой-то солдат осторожно потыкал алебардой мостовую — лязг и тишина, словно и не метались только что впереди неупокоенные, не пытались добраться до человеческой плоти. Осмелевшие воины шаг за шагом стали обшаривать улицу, кто-то вскрикнул: смешно взбрыкивая пальцами, по мостовой ползла оторванная по локоть рука.

— Цепляй! Ишь, вырывается! — несколько латников осторожно — не дай Спаситель вцепится! — принялись кромсать неупокоенную конечность.

Гэлмор ладонью отер проступивший на лбу пот. Кажется все. Чуть впереди по улице послышалась возня: воины добивали пару обезноженных зомби — остальных неупокоенных уничтожил светлый маг.

Маг?!

Гэлмор бросился назад: где же, где?! Скорчившись, подрагивая то ли от холода, то ли от накатившей вдруг боли отката, на мокрой мостовой сидела фигурка в заляпанном грязью светлом плаще. Волшебник дернулся, встал на четвереньки, повернулся — тело его свело судорогой.

Мага рвало.

* * *

От домов остались только головешки. Черная выжженная проплешина в макушке города — справа, за ней обугленные стены и… огонь. Молчаливая, слегка подрагивающая стена пламени кольцом свернулась в центре площади. Уж не наваждение ли? Фрегот скривился: слабость, ноги, руки — словно ватные, дай ему сейчас ложку — и то выронит, произнесенное заклятие давало о себе знать. Фрегот сжал плечо Гэлмора, — сотник помогал магу идти — хрипло спросил:

— Что это?

Воин замедлил шаг, сплюнул и, не оборачиваясь на выжженную площадь, буркнул:

— Свихнувшийся какой-то. — Гэлмор неопределенно махнул рукой. — Тоже из магов. Сначала этот умник подпалил полквартала, мол, заразу хотел пожечь, ну болезни то меньше не стало, а вот людишек в пламени померло… Говорят, подружка этого магика тоже там оказалась, недоглядел милорд, недоглядел… Тогда он сдвинулся или раньше? В общем, огородился волшебник ото всех стеной огня и все. — Гэлмор закашлялся, сплюнул красным. — Мэтр Фрегот, я думаю, не стоит нам приближаться к этому… От свихнувшихся всякого можно ожидать…

Словно подтверждая слова сотника, огненное покрывало всколыхнулось и выплюнуло из себя шар пламени — свист, в десятке шагов от волшебника ухнуло, брызнуло камнем и искрами. Тошнота вновь подступила к горлу, Фрегота качнуло в сторону, все вокруг завертелось, железные ладони на плечах удержали волшебника от падения, рванули вперед. Наконец муть отступила, Фрегот пришел в себя уже в сотне шагов от выжженной земли. Тихо, обыденно поднимались вокруг стены домов, пустая Кривая улица все также отдавала вновь промокшему небу топот сапог, дыхание трех десятков людей.

Промозглая серость.

Волшебник хлебнул из предложенной сотником фляги: жар в глотке, взбрыкивание желудка и тепло. Дома, дома. Пустые, заколоченные, как не хватает им сейчас такого же простого глотка, глотка жара камина, светлых занавесок и жизни, человеческой теплой жизни. Разбитое лицо болело — Фрегот шепнул несколько слов: легкий, как крыло бабочки ветер отер засохшую кровь, грязь. Улица сделала поворот и… — волшебник не сразу понял это — что-то изменилось, будто огонек мелькнул в пустых глазницах-окнах. Где-то рядом были люди. Из-за угла вынырнуло странное нагромождение: поломанная мебель, пара разбитых телег, бочки, несколько бревен, даже цветочному горшку нашлось место — на вершине баррикады стояли воины.

— Эй, кто идет!? — люди на импровизированной стене засуетились.

— Сотник Гэлмор с отрядом! С нами маг из Академии!

Молчание, гул и емкое:

— Проходи!

Воины вокруг вздохнули свободно: наконец-то пришли. Отряд впустили за баррикаду, везде — хмурые, испуганные лица. Несколько вроде бы случайно повернутых в их сторону алебард, настороженная отчужденность встречающих воинов — пустота в несколько шагов между отрядом Гэлмора и остальными солдатами. Наконец баррикада скрылась за очередным поворотом, и три десятка воинов уткнулись в плотный частокол алебард, топот ног сзади, предостерегающий крик — поздно, улица со всех сторон заполнена солдатами — чужими? — солдатами.

— Какого!? Что происходит!? — взревел сотник.

— Спокойней, Гэлмор, — человек в богатом доспехе вышел вперед. — Все это — пустая формальность. Просто наши лекари должны проверить, не заразны ли вы. Не волнуйтесь ни вам, ни вашим людям ничего не угрожает. Формальность — не более.

— Но… милорд Рэндол.

— Делайте что говорят, Гэлмор!

Из-за ощетинившейся пехоты появилось несколько фигур в серых одеждах, они, нашептывая что-то себе под нос, закружились вокруг воинов, один из лекарей поравнялся с Фреготом — будто мокрой тряпкой по лицу провели — прошел дальше. Латники морщились, крепче сжимали оружие, но — молчали. Наконец осмотр был окончен и «серяки» убрались восвояси.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});