Носитель Искры. Нежелательный элемент (СИ) - Розин Юрий

Встряхнувшись, чтобы отбросить неприятные мысли, Лаз поднял глаза и посмотрел сначала на клона Марсинии, она как раз заканчивала пояснять формальные правила боя, а потом на Даата. Тот неожиданно улыбнулся.

— Готов, юноша?

— Теперь да.

— Рад это слышать. Я тоже готов. Марсиния, можешь уходить, в этом объяснении всё равно не было особого смысла.

Девушка открыла рот, чтобы что-то возразить, но потом вежливо поклонилась и растаяла в воздухе. Лаз с любопытством глянул на её копию, сидящую на одной из трибун.

— Можно вопрос?

— Конечно, задавай.

— Вы прибыли разобраться с проблемой лично только потому что на кону стояла ваша репутация, или дело было ещё и в том, что вам не понравилось, как я с ней обошёлся?

— Оба варианта верны. Лидеры — мои ближайшие подчинённые, и мы знакомы многие десятилетия, а с кем-то я был дружен ещё когда не был Мастером. Так что, конечно, я переживаю за них. Но также я считаю, что каждый сам ответственен за свои поступки и их последствия. Выходка Марсинии была её личным решением, со мной не согласованным. И я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. Будь на её месте какой-нибудь другой Мастер “Крыльев” и произойди подобный инцидент тихо — я бы даже не подумал вмешиваться, в конце концов серьёзно никто не пострадал и ни на каких планах организации это не сказалось. А твои угрозы мне и “Крыльям”… ну, если бы я реагировал на каждую угрозу в свой адрес, то мне пришлось бы носиться по империи круглыми сутками. Однако копий Марсинии множество и они находятся повсюду. Её обморок видели тысячи людей и слухи распространились куда быстрее, чем я мог их задавить. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как вступить в дело самому.

— Понимаю. Спасибо за такой полный ответ.

— Не за что.

— Так что, приступим?

— Могу я тоже спросить?

— Разумеется.

— Ты ведь не мог не понимать, что подобное обязательно будет иметь последствия. И, как я успел понять, ты даже подготовился к нашему прямому нападению. Так что мне интересно, была ли в твоих действиях какая-то далеко идущая задумка?

— К примеру выманить вас?

— К примеру.

— В целом ничего конкретного, — Лаз пожал плечами, — просто не хотел, чтобы у меня начали ездить на шее.

— Хм… — Даат задумался, обдумывая сказанное. — Хорошо, я понимаю такой ответ. Начнём?

— Да, я ничего больше спрашивать не собирался.

— Ну и отлично.

В следующую секунду тело Даата окутал густо-алый кокон. И Лаз точно знал, что это такое. Глава “Крыльев”, как и он сам, в бою использовал энергию Зверя.

Правда, от привычной на Люпсе трансформации магия Даата разительно отличалась. Кокон не был туманом превращения, это вообще не была энергия в классическом смысле. Старого алкарн окружили сотни литров самой настоящей крови и её объём продолжал безудержно расти, а контуры поначалу бесформенной кровавой капли постепенно начали принимать вполне определённые очертания. И если облик Дьявола был похож на младших божеств алкарн лишь по совпадению, то Даат в создании этой формы явно вдохновлялся именно аллан.

Итоговая форма главы “Крыльев” была чуть выше формы огня, около пяти метров, более тяжёлой и мускулистой, её рога были загнуты вперёд, как у быков, а за спиной, как и у “настоящих” аллан, подрагивали четыре кровавых крыла. Четыре же светящихся жутким алым светом глаза уставились на Лаза.

— Ещё не хочешь сдаться? — голос формы крови Даата полностью соответствовал внешности. — Если мы начнём, я не ручаюсь, что ты не останешься без какой-нибудь из конечностей.

— О, поверьте, — молодого человека била самая настоящая дрожь. Такого восторга он не испытывал уже очень долго. — Даже если у меня и была такая идея, она только что сгорела в жарком пламени!

Вероятно, для этой битвы лучше подошёл бы Ужас, но просто мысль о том, чтобы использовать какую-то другую форму кроме формы пламени казалась Лазу кощунственной. И недоумение Даата, которое удалось прочитать даже на сотканном из крови лице, было лучшей наградой за такое его решение.

— Не ты один выбрал эту проклятую силу! — рассмеялся Дьявол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сражение началось.

* * *

По изначальной задумке в процессе тестирования Лаз не должен был применять метаморфозы — свой главный козырь, ограничившись лишь манипуляциями с материей, энергией и пространством. И пусть его боевой потенциал в таком случае сильно проседал, для успешного прохождения этого должно было быть более чем достаточно, ведь даже в человеческой форме Лаз был сильнее Фауста.

Однако против главы “Крыльев” полумеры применять было не просто чревато провалом, но и опасно для жизни. Даат во много раз превосходил его по опыту использования магии, а более чем десятикратная разница в возрасте практически нивелировала безумные запасы энергии Мастера Метаморфоз. К тому же, в отличие от Сайлы и её согильдийцев, старый алкарн застал эпоху великих войн и смертельные сражения не были для него чем-то неестественным, а значит ожидать от него нерешительности также не стоило. Единственное, на что Лаз реально мог сделать ставку — это универсальность его специализации, позволявшей успешно противостоять большинству типов магии.

И в каком-то смысле, эта ставка сыграла. Пока превращение в Дьявола ещё не было завершено полностью, Лаз успел почувствовать сильные боль и давление внутри тела — это его кровь, словно взбунтовавшись, вдруг решила разорвать несколько десятков самых крупных и важных артерий. И это было вполне логично. Было бы опрометчиво ожидать, что способности позволяли старому алкарн манипулировать только своей кровью. Однако боевые формы Мастера Метаморфоз в принципе не имели в себе крови, а Дьявол, по большому счёту, был полностью лишён и плоти. Внешняя броня, создававшая облик крылатого монстра, не была “телом”, по сути это была просто оболочка, не дававшая живому пламени выплёскиваться в пространство. Так что Даат и правда получил в лице Лаза довольно неприятного противника, иммунного к прямому воздействию его способностей.

Вот только это не означало, что старый алкарн стал беспомощен. Наоборот, в первые пару минут боя Лазу чудом удавалось сохранять броню Дьявола в целости, для чего пришлось подключить все свои умения, включая контроль пространства. Кровавые клинки, копья и когтистые лапы, выраставшие из рук и крыльев алого демона, были невероятно быстры, обладали огромной разрушительной мощью, оставлявшей длинные следы на зачарованном камне, который с трудом могли повредить Фауст со Львом, а также словно жили своей собственной жизнью, преследуя Дьявола по всей арене словно стая адских змей, пытаясь поймать, действуя на опережение, подстраивая ловушки и вообще больше походя не на орудия убийства, а на организованную армию.

И понять причину такого необычного поведения заклинаний Даата было несложно. Кровь, даже если на время забыть о магии, была главным способом перемещения энергии по телу. Кислород, полученные из пищи микроэлементы и калории — всё это кровь с редкостным старанием разносила по организму. И если добавить в уравнение магическую энергию, то по сути ничего не поменяется. Именно через кровь эта сила добиралась до каждой клеточки, благодаря чему даже со средневековой медициной люди на Люпсе в среднем жили не меньше, чем на Земле, а маги без особого труда доживали до сотни лет. Так что выбор Даата использовать в качестве основы для своей магии именно кровь был вполне оправдан, ведь текущий по нашим венам жизненный сок являлся переносчиком энергии по самой своей сути.

Именно поэтому заклинания старого алкарн вели себя, словно живые. Грубо говоря так и было: каждая капелька крови в тех широких реках, что пытались поймать и утопить в себе Лаза, была, по сути, предельным образом, вместилищем частички души Даата. Более того, приняв форму алого демона, глава “Крыльев” вывел в реальность практически всю свою душу, что было едва ли не апогеем всей магии трансформации. Провернуть нечто хотя бы отдалённо похожее было не под силу даже Мастеру Метаморфоз, потому и существовали специализации. То, что мог один, другой не мог сделать по определению, ведь ограничения, накладываемые на душу, у каждого Мастера были свои.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})