За все надо платить - Александра Маринина

В десять утра Николай Саприн вышел из дома, где жила Катя, и нос к носу столкнулся с Шориновым. Это было неожиданно и неприятно.

– Николай? Ты что, был у Кати? – недовольно спросил Михаил Владимирович.

– Я забегал к ней, вас искал. Думал, вы у нее ночуете, – быстро отреагировал Саприн.

– Ночую я всегда дома, – холодно ответил Шоринов. – Что ты хотел?

– Хотел сказать, что улетаю. Я выяснил, куда уехала Тамара.

– Молодец, – смягчился Шоринов. – Действуй, как договорились. Когда летишь?

– Сегодня вечером. Билет взял еще вчера.

– Ну, счастливо тебе.

Николай поехал домой, быстро собрался и даже успел три часа поспать перед тем, как ехать в аэропорт.

Домодедовский аэропорт всегда поражал его грязью и бестолковостью, а также множеством людей, из-за отложенных рейсов сидящих и спящих прямо на полу. К счастью, его рейс, похоже, улетал вовремя. Николай посмотрел на табло и стал пробираться к стойке регистрации.

– Коля! – услышал он женский голос откуда-то сбоку.

Он резко обернулся и увидел мать Тамары, Аллу Валентиновну.

– Алла Валентиновна, – лучезарно улыбнулся Саприн. – Какая встреча! Какими судьбами?

– Провожала приятельницу. А вы, Коля, улетаете?

– В командировку, – кивнул он. – Что Тамара? Как у нее дела? Она ничего мне не передавала?

– Кстати, Коленька, на Тамару нынче большой спрос, – рассмеялась Алла Валентиновна. – Не вы один ее искали. Кажется, она бортанула еще какого-то поклонника, но тот оказался более настырным и даже нанял частного детектива, чтобы ее найти. Вы представляете?

Саприн помертвел. Вот и началось. Так и знал.

– Какой детектив? – Он постарался, чтобы удивление и недоумение выглядели правдоподобно. – Почему детектив?

– Ну, я уж не знаю, почему. Наверное, этот поклонник решил, что так надежнее – не самому искать, а поручить профессионалу. Совсем Тамара от рук отбилась, честное слово, – посетовала она. – Морочит голову достойным людям, делает авансы, а потом исчезает. Это в ней детство играет, Коленька, вы не сердитесь на нее. Я думаю, она вернется из Австрии, встретится с вами, и все наладится. Со своей стороны обещаю за вас похлопотать. – Она лукаво подмигнула и легким материнским жестом погладила его по голове.

Дождавшись, пока Алла Валентиновна скроется из виду, Саприн метнулся к телефону-автомату, моля судьбу о том, чтобы Шоринов оказался на месте. Прямой телефон на работе не отвечал, сотовый тоже, а секретарь противным сухим голоском сообщила, что Михаил Владимирович на банкете. Саприн выругался про себя и пошел искать свою очередь на регистрацию. Очередь выстроилась огромная, сплошь из азиатов с бесчисленным багажом, поэтому продвигалась медленно, и Николай еще несколько раз отходил позвонить. Шоринов не отвечал. Наконец он подошел к стойке и протянул билет и паспорт на имя Николая Первушина.

– Багаж? – скучно спросила девица, затянутая в униформу.

– Без багажа.

– Проходите на посадку.

Он сделал еще одну попытку дозвониться, но ему опять не повезло. Он вышел на улицу, закурил. По громкоговорителю уже второй раз объявили, что регистрация на его рейс заканчивается. Надо идти. Он отшвырнул недокуренную сигарету и быстро прошел на посадку. Предъявив сумку для досмотра, сделал жалостное лицо и, добавив в голос трагизма, спросил у сотрудника службы безопасности:

– Слушай, командир, здесь нигде телефона нет? На полминуты буквально, только два слова сказать. Очень нужно, честное слово. Ты видишь, я уж до последней минуты на посадку не проходил, все к автомату бегал. А там занято и занято, прямо как назло.

То ли трагизма было много, то ли Саприну просто повезло, но уже через три минуты он стоял рядом с телефоном. И тут ему повезло еще раз. Шоринов наконец ответил.

– Это я, – коротко бросил в трубку Николай. – Тамару ищет кто-то еще. Какой-то частный детектив. Разберитесь как можно быстрее, чтобы хвост за мной следом не потянулся.

Он быстро перечислил Шоринову тех людей, которые могут вывести на Тамару, и почти бегом помчался к автобусу, который должен был довезти его до трапа. В Среднюю Азию Николай Саприн улетал, унося в душе неприятный осадок от разговора с Катей и острую тревогу.

Глава 7

После банкета Михаил Владимирович Шоринов поехал к Кате. И не потому, что соскучился, он ведь навещал ее сегодня с самого утра, когда столкнулся на улице перед подъездом с Колей Саприным. Ему нужно было позвонить, а вести деловые разговоры поздно вечером из дому он не хотел: жена бывала временами ревнива и, следовательно, слишком любопытна, а в спальне стоял параллельный аппарат.

Утром он ничего не сказал Кате о встрече с Николаем и по тому, что она промолчала, понял, что Саприн его обманул. Но утром выяснять отношения не хотелось, впереди было много дел, да и день предстоял трудный. А теперь, после выпитого на банкете и после неприятного звонка Саприна из аэропорта, небольшой скандальчик был бы в самый раз. Настроение у Дусика было премерзкое, и Катя представлялась ему самым подходящим объектом для разрядки.

Она не ждала, что в течение дня Шоринов навестит ее во второй раз, поэтому встретила его в ярком спортивном костюме и без макияжа. К его приходу Катя всегда надевала красивые пеньюары или шелковые пижамы, так ему нравилось. Тщательно подкрашенное лицо тоже было одним из непреложных требований.

– Дусик? – удивилась она, открыв дверь. – Что случилось?

– А что должно было случиться? – зло отозвался он, рывком стягивая плащ и проходя в комнату прямо в мокрых ботинках. – Я держу тебя здесь именно для того, чтобы приходить сюда в любое время. Хорошо бы, чтобы ты об этом не забывала.

– Я помню, – сдержанно ответила она, входя в комнату следом за ним.

– Пойди свари мне кофе, я пока позвоню.

Дождавшись, когда Катя выйдет на кухню, Шоринов плотно притворил дверь и подсел к телефону. Он звонил своему дядюшке. Долг он успел отдать очень быстро, проценты накапали мизерные, и теперь можно смело обращаться с новой просьбой, старик не откажет, а связи у него – ого-го!

– У меня небольшая проблема, – начал Шоринов осторожно, стараясь не испугать родственника.

– Естественно, – добродушно откликнулся тот. – Я тебе нужен только для небольших проблем. Большие и сложные ты решаешь сам. Что стряслось на этот раз?

– Одна женщина, которая была задействована в деле, вдруг чего-то испугалась и уехала. Я послал за ней своего человека, а сегодня узнал, что ее разыскивает кто-то еще. Похоже, милиция. Надо бы разобраться, дядя. Я знаю, у вас есть связи.

– А чего же эта женщина так испугалась?

– Видите ли, она не была полностью в курсе всего дела. А деньги-то были задействованы большие, вот ей и показалось невесть что. Мой человек ее, конечно, найдет и все объяснит, успокоит. Она поймет, что бояться нечего, ничего противозаконного мы не сделали. Но если милиция найдет ее быстрее нас, то… Одним словом, мне нужны опытные люди. Вы понимаете, для чего.

– Не понимаю, – сухо ответил тот. – Если вы не сделали ничего противозаконного, то пусть она объясняется с милицией, тебе-то что за печаль. Ты сам, похоже, не меньше ее испугался. Темнишь, племянничек?

– Да что вы, нет. Но мы ведь хотим воспользоваться наработками крупного ученого фактически без ведома его наследников. Это все-таки плагиат, нарушение авторского права. Не хотелось бы… – промямлил Шоринов.

– Ладно, позвони мне через час, я дам связь, – бросил дядюшка и положил трубку.

Шоринов отер рукой вспотевший лоб. Кажется, пронесло, старик поверил. В таком деле главное – не спугнуть. Он не знает и не должен знать, каким таким чудом удалось Шоринову так быстро вернуть долг в миллион долларов плюс проценты за неделю.

Из кухни донесся ароматный запах свежезаваренного кофе. Ну что ж, решил Шоринов, теперь можно и покуражиться, показать этой сучке, где ее настоящее место. Катя вошла с подносом в руках, на котором стояли джезва, две чашечки с блюдцами, молочник, сахарница, вазочка с печеньем. Шоринов дождался, пока она осторожно составит все на низенький столик, потом невинно спросил:

– Сколько Николай тебе дал?

– Что?

Она вздрогнула от неожиданности, но удивление было сильнее страха, она действительно не поняла, что он имел в виду.

– Я спрашиваю, сколько денег он тебе дал?

– Каких денег?

– А что, ты ему дала бесплатно?

– Дусик! Ты с ума сошел? Что ты говоришь?

– Он у тебя ночевал. Ну что ты стоишь, как пугало огородное, наливай кофе-то.

Катя молча разлила кофе по чашкам, руки у нее дрожали, и это вызвало у Шоринова чувство злого удовлетворения. Ничего, пусть знает. Трахаться с молодыми красивыми мужиками, конечно, приятно, но пусть теперь знает, что после этого бывает очень неприятно, когда попадаешься. Шоринов взял свою чашку, сделал небольшой глоток, добавил сахару, размешал.

– Вот я и спрашиваю, сколько он тебе заплатил за удовольствие.