Я всегда буду рядом (СИ) - "Noniko_27"

Видимо, от её рваного движения шеф тоже стал просыпаться. Его рука, до этого спокойно обнимающая Аннель за талию, скользнула ниже и щедро одарила вниманием пятую точку. Ладонь слегка сжала ягодицу, на что она тихо пискнула и попыталась сползти с шефа, случайно задев бедром внушительную эрекцию.

— Куда собралась? — сладко промурлыкал он. Ловко схватил другой рукой за коленку перекинутой ноги и потянул её обратно на себя.

— Шеф, это я — ваша помощница! — взволнованно воскликнула Аннель, но объятья продолжали становиться лишь теснее. — Да проснитесь вы уже! Вы совершаете непоправимую ошибку…

— Я так не думаю, — шепнул шеф возле уха, поцеловал в шею и наконец отпустил.

Ему там, что ли, мёдом намазано, что он вечно к её шее присасывается?

Она шустро отползла на другой край кровати и вскочила на ноги. Прижала ладонь к ужаленному мягкими губами месту и поражённо на него уставилась. Полумрак комнаты не мог скрыть расслабленной и самодовольной ухмылки, возникшей на его сонливой физиономии.

— Вы это специально, — тихо пробормотала Аннель, не собираясь вслух озвучивать свою догадку. Но осознание, что он намеренно к ней приставал, не перепутал с одной из своих бывших подружек, а прекрасно понимал, что и с кем делает — почему-то шокировало.

Широко зевнув в тыльную сторону кисти, шеф потянулся всем телом. И её взгляд непроизвольно зацепился за его выпирающее из-за тонкой ткани пижамных штанов достоинство.

Что-то хрустнуло в шее, когда она поспешила опустить ничего не видящий взгляд в пол. Перед глазами продолжала стоять жутко постыдная картина, которую мозг самовольно запечатлел фотоснимком. И, не давая возможности с ней заговорить, выскочила из комнаты. Под гулко стучащее в ушах сердце энергично прошагала до двери ванной — хотелось бежать сломя голову, но приходилось сдерживаться — и заперлась изнутри.

В отражении над раковинной на Аннель ошалело смотрела растрёпанная деваха с раскрасневшейся мордахой.

Да она выглядела ничуть не лучше!

Штаны с одного бока сползли, демонстрируя нежно-розовое бельё с чёрной кружевной сеточкой. А застёгнутая же на все пуговицы перед сном рубашка сейчас блистала глубоким декольте до середины живота. Маленькая грудь не менее соблазнительно выглядывала аккуратными полушариями из острого разреза.

Минут через пять в дверь постучал шеф и велел поторопиться. В течение получаса к ним намеревались заглянуть полицейские. Пришлось отодвинуть в сторону переживания на тему их неясных, всё больше запутывающихся отношений, экстренно брать себя в руки и приводить свой внешний вид в порядок.

Только через час заявилась пара мужчин в штатской одежде. Они небрежно исследовали беспорядок в её комнате. Для галочки поворчали о несвоевременности вызова — полагалось ещё вчера. Но шеф довольно бесцеремонно оборвал их брюзжание, заявив, что для него в приоритете стояло душевное равновесие ценного работника. Да и инцидент не настолько серьёзен, чтобы всю ночь проторчать в участке за заполнением всевозможной макулатуры: на них же никто не напал, а всего лишь пробрался мелкий домушник.

Мужчины переглянулись, и на их лицах чуть ли не синхронно возникли гаденькие ухмылки. И Аннель сразу поняла, что основное внимание этих придурков с погонами сконцентрировалось на словах о ценном сотруднике.

— Раз вы так всё хорошо знаете, — ехидно произнёс старший офицер Глаунэ с сильным южным акцентом, убирая в задний карман брюк рабочий блокнот, — то, думаю, согласитесь с нами проехать в участок для составления детального протокола?

— Естественно. Мы заинтересованы в том, чтобы вы выполнили свою работу, — снисходительно произнёс шеф. И посмотрел на него столь красноречивым взглядом, отчего всем сразу без слов стало понятно, что он думает об их работе как таковой в целом.

Полицейский участок в Маколии сильно отличался от тех, что были в Фрэнтоне или Мироксе. Не то чтобы Аннель являлась завсегдатаем подобных мест, но в тех учреждениях, где ей довелось вынужденно погостить, кабинеты больше напоминали собачьи конуры. Их же с шефом привели в большой просторный зал, заставленный столами с допотопными компьютерами. Не меньше пятнадцати человек работало одновременно, поэтому в помещении стоял несмолкаемый гул голосов. Кто-то кричал, доказывая свою невиновность, кто-то так тихо и бессвязно лепетал, чем доводил уже полицейских до вопросов, задаваемых на повышенных тонах. В основном все говорили на маколийском, благодаря чему шум воспринимался как фоновый и не мешал отвечать на вопросы, задаваемые на доступном им языке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Присев напротив стола офицера Глаунэ, она подробно рассказала, что видела вчера вечером. Однако ничего, кроме приблизительного роста и комплекции, описать не смогла. У преступника не было никаких специфических особенностей: он не хромал и не дёргался. Чёрная бесформенная одежда и капюшон на голове сводил на нет все попытки его хоть как-то идентифицировать. Даже пол неудачливого вора оставался под вопросом.

— Он хотел на тебя напасть? Почему я только сейчас об этом слышу? — изумлённо и чуть сердито одёрнул её шеф. Он сидел напротив соседнего стола, за которым медленно печатал возрастной напарник Глаунэ — имя его прозвучало так экзотически и мудрёно, что ей запомнить с первого раза не удалось.

— Я не уверена. Вы его спугнули быстрее, чем он попытался что-либо мне сделать.

— То есть я виноват, что не дал ему тебе навредить?

— Нет, конечно. Зачем вы сейчас переиначиваете мои слова?

— Почему ты мне вчера не сказала о том, что он двинулся в твою сторону? Не видишь разницы между обычным проникновением и проникновением с попыткой нападения?

Градус их не пойми из-за чего начавшейся перепалки рос. И Аннель уже и сама испытывала раздражение. В подобные моменты всегда возникал риск сболтнуть лишнего. Остроту, за которую придётся потом извиняться. Поэтому она старательно подбирала слова, несмотря на бурлящий внутри гнев.

— Вы ничего не спрашивали, а мне откуда мне было знать, о чем надо было говорить.

— В каких вы отношениях? — вмешался Глаунэ.

— Это тоже нужно для протокола? — огрызнулся шеф.

— В рабочих. Господин Нейпер — мой начальник, а я его персональный ассистент, — ей нестерпимо захотелось уколоть его побольнее. — Нас связывают исключительно профессиональные отношения.

— Вы уверены? — язвительно усмехнулся офицер и следующую фразу бросил таким маслянистым тоном, что отвращение пробрало до костей. — Выглядит так, будто начальник очень о вас беспокоится.

— Где-то в законе прописано, что директора не могут заботиться о своих сотрудниках? — холодно уточнил шеф, а во взгляде его прорезалась сталь.

— Я не первый день работаю, — Глаунэ негромко заговорил сам с собой, что-то быстро печатая на клавиатуре. — Ты либо уже оприходовал её, либо только собираешься. И не надо мне вешать лапшу на уши. Я таких, как ты, начальничек, вижу насквозь. Тоже мне, великий добродетель нашёлся.

Его тихий напарник распечатал протокол и без слов протянул документ шефу. Он вообще говорил мало. Его произношение находилось на столь скверном уровне, что даже самые распространённые выражения превращались в нерасшифровываемое носителями языка нечто. Когда намеренно будешь пытаться исковеркать, не получится такая хитросплетённая неразбериха из вроде бы знакомых, но в то же время и нет, звуков. Тем не менее их мужчина понимал хорошо.

Его большой рот растянулся в улыбке, сверкнувшей золотыми коронками. Он нагнулся и вытащил откуда-то из-под стола раскрытую упаковку с конфетами, которую протянул Аннель.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она.

— Всё верно, — дочитав до конца, подтвердил шеф и потянулся за ручкой, чтобы поставить свою роспись. — Если не считать нескольких орфографических ошибок.

Получив свою бумажку обратно, напарник Глаунэ поднялся из-за стола и куда-то ушёл. Но ни через пять минут, ни через десять не вернулся.

Пододвинув свой стул ближе к ней, шеф сложил руки на груди и принялся сверлить взглядом оставшегося полицейского. Тот, никуда не торопясь, что-то печатал, время от времени отвлекаясь на свои записи в блокноте. И спустя где-то полчаса снова к ним обратился: