Рип (ЛП) - Коул Тилли

— Я счастлива, что ты, наконец, свободен.

Заал помолчал, потом поднял руку. Он провел ею по моим волосам.

— У тебя мягкие волосы, — заметил он.

Озадаченная внезапной переменой в разговоре, я пробежалась руками по его длинным черным, как смоль, волосам и сказала:

— Теперь и твои тоже.

Он провел пальцами по своим почти уже сухим волосам. Его глаза встретились с моими, и он спросил:

— Ты позаботилась обо мне?

Я сглотнула, так как мое горло сжималось от дикого влечения к этому человеку.

— Да, — прошептала я. — Я позаботилась о тебе.

Он снова опустил голову и провел пальцем по моей щеке. Его палец продолжал двигаться вниз, по моей груди, мои соски заныли от его прикосновений. Затем его палец постучал по моему сердцу, прежде чем коснуться его.

— Потому что... ты... для меня.

Время остановилось, когда он снова произнес эти слова. Хотя в данном случае это был не вопрос. Для него это было фактом. В его глазах я была его. Я была для него.

— Пойдем на пляж, — объявила я, не в силах заглушить химию между нами. Его глаза расширились, но прежде чем я дала ему шанс сопротивляться, вывела его из комнаты и повела вниз по лестнице.

Когда мы повернули за угол в гостиную, Савин и Илья стояли в центре. Заал напрягся. Я повернулась и, встав на цыпочки, прижала руку к его щеке.

— Они здесь, чтобы защитить тебя, а не держать в клетке.

Глаза Заала сузились, когда он сосредоточился на моих быках, но он хотел доверять мне. Я видела, что Заал доверяет мне.

Заал на этот раз взял меня за руку. Мое сердце расцвело, когда я улыбнулась ему. Я услышала его прерывистое дыхание и улыбнулась еще шире.

Я пыталась провести нас мимо Савина и Ильи, но Савин шагнул вперед.

— Мисс, можно тебя на пару слов?

Я посмотрела на Савина, его взгляд был суров.

— Что, Савин?

Он перевел взгляд на Заала, потом на меня.

— Наедине, пожалуйста.

— Это может подождать, Савин, — ответила я, затем он спросил:

— Князь знает, что ты делаешь?

Я напряглась. Гнев и намек на чувство вины поселились в моем животе.

— Он в Бруклине, его вызвал Пахан. Ему не нужны неприятности. У него достаточно проблем.

Савин кивнул, плотно сжав рот. Он знал, что я осознаю, что поступаю неправильно. Но я продолжила без колебаний.

— Он хочет, чтобы эта ситуация была исправлена. — Я оглянулась на Заала, который подвинулся ближе к моей спине в защитном жесте. — Я помогаю сделать все правильно, — заключила я.

Заал последовал за мной к задней двери, и его дыхание участилось. Я не оглядывалась назад. Я просто открыла дверь, зимний ветер с океана ударил мне в лицо.

Рука Заала сжалась в моей, но я шагнула вперед, забрав его с собой. Ветер громко свистел, но, по крайней мере, ярко светило солнце. Я остановилась, и Заал подошел ко мне. Его глаза смотрели на солнце. Выражение его лица, когда он осматривал наш частный пляж, было похоже на то, что кто-то возвращается домой после долгого времени. Для меня это был взгляд свободы.

— Хочешь пройти дальше? — спросила я. Заал посмотрел на меня, нервы играли на его темных скулах, но он кивнул.

Я взглянула на его босые ноги. Я боялась, что ему будет холодно, но он не чувствовал зимней прохлады. Я не думала, что что-нибудь, даже проклятый ураган, может повлиять на него в этот момент.

— Я покажу тебе океан, — предложила я. Мы прошли мимо бассейна на нашу частную деревянную дорожку. Воздух был наполнен шумом волн, разбивающихся о песок. Заал шел позади меня. Его дыхание было прерывистым, а мышцы напряженными. Он дрожал от яркого света, но у меня было чувство, что ничто не помешает ему добраться до пляжа.

Когда мы дошли до конца причала, я повернулась к Заалу и опустила руку. Паническое выражение промелькнуло на его лице. Я проигнорировала это и продолжила идти.

Я закричала:

— Ты когда-нибудь раньше видел песок?

Я указала на гладкий бежевый песок. Как я и ожидала, Заал покачал головой. Я улыбнулась. Это привлекло его внимание.

— Ходить по песку — одно из лучших удовольствий в мире.

Заал уставился на песок, внимательно изучая его. Я погладила его плечо.

— Иди, — сказала я, — ощути песок. Встречай океан.

Заал, понятно, опасался. Его лицо слегка побледнело, но, когда я ободряюще кивнула подбородком в сторону пляжа, он пошел.

Как только его большие ноги погрузились в песок, у него перехватило дыхание. Его пальцы дрожали, и он наклонился, чтобы зачерпнуть песок руками. Он долго сидел на корточках, зарывшись руками в мягкий песок.

Волна эмоций захлестнула меня, унося каждый вздох. Моя рука прижалась к груди, глаза защипало.

Я, Талия Толстая, двадцатичетырехлетняя дочь босса Братвы из Нью-Йорка, переживала за Костава. Костава, который понятия не имел, кто он, черт возьми, такой.

Чувствуя слабость в ногах, я опустилась на край деревянного причала, обхватив руками талию.

Заал склонил голову, словно статуя. Я почувствовала на губах вкус соли от брызг океана.

Заал поднял голову. Его глаза были закрыты. Солнце целовало его лицо. Я тоже чувствовала солнце на своей коже, как будто я привлекала его лучи. Мне показалось, что я впервые почувствовала это с ним — тепло. Я чувствовала, как ветер перебирает мои волосы. Я чувствовала это прямо сейчас.

Заал вздохнул и открыл глаза. Эти зеленые жемчужины устремились ко мне. Заал медленно встал и склонил ко мне голову. Я улыбнулась дрожащими губами, и хотя улыбка не тронула его губ, она светилась из его глаз.

Заал обернулся. Его огромное тело, вылепленное из огромных мышц, его длинные черные волосы, дикие и свободные, медленно пробирались к бесконечному потоку волн.

Я обхватила руками согнутые ноги и уперлась щекой в колено. Заал шел к приливу. Когда он встретил морскую пену, я наблюдала, как она покрывает его ноги. Отсюда я не могла ни слышать его, ни видеть его лицо, но заметила, как расслабились его плечи. Затем он опустился на колени и погрузил руку в соленое море. В это время года было холодно, но он даже не вздрогнул.

Как и в случае с песком, он некоторое время прикасался к воде, словно молясь. Прошло более пятнадцати минут. Все это время я просто молча наблюдала за ним.

Внезапно Заал встал и глубоко выдохнул. Когда он повернулся ко мне, его зеленые глаза блестели, мое сердце перестало биться.

Он улыбался. Хоть маленькая, слабая, но улыбка изогнула его губы.

И в тот момент я поняла, что теряю сердце из-за объекта глубочайшей ненависти моей семьи.

Заал подошел ко мне. Мои бедра напряглись. Все в нем было грубым: дикие длинные волосы, темная щетина, оливковая кожа. Он был всем, чего я только могла желать.

— Тебе понравился пляж, Заал? — спросила я и подняла голову.

Заал закрыл глаза. Его губы снова изогнулись в улыбке. У меня перехватило дыхание. Когда он открыл глаза, то кончиками пальцев обвел рот.

— Я чувствую себя... счастливым.

Я прижала руку к груди и закрыла глаза, слишком подавленная тем, через что он прошел. Затем пальцы пробежали по моим волосам.

Я открыла глаза. Заал смотрел на меня с беспокойством.

— Почему у тебя грустный вид? — спросил он по-английски. Часть меня тогда удивилась, откуда он знает этот язык? Эта мысль исчезла, как только он приблизился ко мне.

Я покачала головой.

— Мне грустно от того, как с тобой обращались.

Его черные брови опустились. Я знала, что он все еще не мог понять серьезность и величину того, через что прошел. Я знала, что он не помнит, что сделали с его семьей. Он был воплощением жизни в настоящем, жизни сейчас. Конечно, я обожала, что Заал впервые охватывает и наслаждается жизнью.

— Не обращай внимания, — сказала я, махнув рукой.

— Ты устала? — спросил он.

Я кивнула головой.

— Да, последние пару недель я почти не спала.

Вернувшись на причал, Заал наклонился и поднял меня своими сильными руками. Я не могла не рассмеяться, когда он это сделал. Он поставил меня перед собой и вложил свою руку в мою.