Дзэн и искусство езды на попутках - Дмитрий Александрович Давыдов

забыл, это – хостел, – говорит парень.

– Точно!

– Ты больше не забывай таких слов, когда едешь в другой город.

Я поблагодарил.

– Удачи, Бог в помощь! – сказал он.

Я перешел дорогу по подземному переходу и начал внимательно озираться, всматриваясь во все вывески. Слева старое здание, вход в которое напоминал спуск в подвал. Рядом с дверью табличка: «Агентство по развитию туризма». На хостел не похоже, пройду дальше. Но дальше среди жилых зданий и магазинов я не нашел ничего похоже на то, что мне надо. Что за напасть, не могу найти хостел в пределах ста метров!

Иду обратно. Если до перекрестка не найду, поплетусь на вокзал. Зато оттуда недалеко идти на электричку, совсем не придется идти… В том месте, где подвальный вход в агентство, стоят два молодых азиата. Они пристально взглянули на мой рюкзак за спиной. Когда я проходил мимо, один спросил меня:

– Do you looking for hotel?1

Я остановился и молча переводил дыхание. Эта парочка не похожа на обычных туристов. Слишком просто одеты, что ли. У одного на глазах толстые круглые линзы в тонкой металлической оправе.

– Yes, I do, – ответил я, – do you know some hostel near from this place? I can't find it!2

Они указали на подвальную дверь и сказали, что сами расположились там.

Как-то странно. Я спросил про цену. Тот, что в очках, достал телефон и начал искать то ли стоимость, то ли переводчик, то ли конвертер валюты. Через минуту он сказал:

– One thousand ruble per person per night.3

На что я пожал плечами и ответил:

– It's too expensive for me.4

Я стоял и мялся. К азиатам подошел взлохмаченный и нетрезвый мужчина и повелительно показал жест подкурить. Тот, что без очков, достал зажигалку и протянул. Огонь зажегся – кончик сигареты затлел красным цветом. Мужчина вернул зажигалку и двинулся дальше. Следом к ним подошла девушка и стрельнула сигарету. Они равнодушно угостили ее. Девушка взяла две. Вот она, наглость русского народа. Не трудно составить картину отношения местных к приезжим из-за рубежа. Но я обобщаю.

Может, ребята укажут на то место, которое я ищу?

– Do you know a hostel, it names Vladivostok?5 – спрашиваю я.

Они восторженно показывают на подвальную дверь.

Вот же блин… я вокруг него хожу и не могу найти. Почему тогда цена такая высокая? Может, у них номер не самый дешевый? А если там остались только такие? Ладно, я устал. Идти на вокзал нет ни сил, ни желания.

– Ok, I'll go,6 – говорю я.

Не знаю почему, но они обрадовались. Зашли внутрь, поднимаемся на пятый этаж. Пока мы медленно пересекали лестничные пролеты, я спросил:

– Where are you from?7

Они отвечают, что с Кореи. Тут я как бы в шутку переспросил, не с северной ли они Кореи? Они только переглянулись и не ответили. Спустя время я осознал всю бестактность вопроса. Наверняка это больная тема для корейцев, ведь раскол страны связан с гражданской войной. Как бы я отреагировал, если бы какой-нибудь иностранец шутил по поводу отечественной войны?

Внутри темной прихожей Корейцы разулись и прошли вглубь зала, где виднелось собрание людей за столом. Сквозь коридор я крикнул, что интересуюсь номером, и начал стаскивать кеды. Ко мне подошел аккуратно подстриженный парень, поздоровался и представился Денисом.

– Есть номера? – спрашиваю я.

– Да, есть свободные.

В приглушенно освещенном зале стоял круглый стол, за которым сидело двое парней и девушка. Последняя назидательно объясняла что-то об искусстве. Денис входит в комнату с двумя кроватями и говорит, что номер стоит девятьсот рублей.

– Я на рекламе у вокзала видел, что есть номера за 500 рублей, – говорю я.

– Пятьсот рублей только в низкий сезон, а сейчас высокий.

Мне не понравилось это объяснение, ведь в рекламе об этом несказанно. Ведь я тащился сюда только из-за привлекательной цены.

– Сейчас позвоню хозяину и уточню по стоимости номера, – говорит Денис.

– Да, хорошо бы получить скидочку.

Он вытаращился на меня и сказал:

– Да нет, номер как раз может стоить еще дороже.

Эти слова так разозлили, что хотелось развернуться и уйти. В итоге мы сошлись на тысяче. Я бросил вещи и пошел в ванную. Неделю мечтаю принять душ.

Я освежился и улегся в зале на диванчике. Рассеяно гляжу на собрание за столом. Как оказалось, девушка – профессиональная актриса. Она проводит мастер-класс по выразительному чтению.

Скучно. Я начал шататься по углам и рассматривать интерьер хостела. Всюду полки с книгами. Одни старые в толстых переплетах даже с дореволюционной орфографией, другие современные в мягкой обложке. Над столом висела конструкция из тонких металлических прутьев похожая на одуванчик, на концах которых висели отзывы и фотографии гостей.

Я договорился с Денисом сходить в магазин и сбербанк, нужно снять наличность. Ближе к девяти вечера мы вышли. На улице окончательно стемнело. Мы шли сквозь сырую прохладу портового города. Огни будничной иллюминации озаряли архитектурную роскошь домов и освещали нам путь.

Мы проводили до остановки мадам и посадили её на автобус. Денис повел меня в местный супермаркет. На прилавках много еды из Китая и других южно-восточных стран. Были даже яблоки из Новой Зеландии.

По дороге обратно я расспрашивал Дениса о его жизни. Сам он родом из Петербурга, а здесь служит. Он военный.

– Ты не очень-то похож на военного, да? – говорю я.

– Мне часто так говорят.

Моим знакомым близняшкам часто задают очевидные вопросы, и они заранее готовят остроумные ответы. Когда их спрашивают: «А вы сестры?» – они отвечают: «Нет, мы братья!» Или на вопрос: «А вы двойняшки?» – отвечают: «Нет, тройняшки!» – и придумывают еще одну сестру и даже заочно знакомят её с собеседником.

Сейчас Денис переживает трудный период в личной жизни. Он расстался с девушкой после шести лет отношений. Он не рассказал подробности, а я не расспрашивал. Недавно он вступил в молодежную политическую партию и занял там пост лидера. Поэтому и участвовал в актерском мастер-классе.

Я побыл немного в компании Дениса и его знакомого. Имя знакомого я не запомнил. Он рассказывал о своих прошлых проектах в продажах и рекламе, однако утаивал деятельность в настоящем. Истории он разбавлял познаниями в психологии. Он говорил с такой манерой, будто его суждения – высшая истина, поэтому я не придавал значения его словам. Нельзя же быть настолько уверенным в своей правоте!

Из номера вышли те два