Чудовища морских глубин - Бернар Эйвельманс

Под многозначительным названием «Microcosmus» (маленькая вселенная) он поставил это животное в один ряд с разнородной группой панцирных червей, в которую вошли все панцирные беспозвоночные. И прокомментировал это так:

«Сообщают, что оно живет в Норвежском море; но, что касается лично меня, то я его никогда не видел».

Линней включил описание загадочного микрокосма и в шестое издание своей фундаментальной работы «Система природы». Кстати, успех этой книги был бы почти непонятен, если бы мы судили о ней только по классификации животных, предложенной Линнеем. По сравнению с классификацией Аристотеля она является, скорее, шагом назад, и в ней, кроме того, можно обнаружить много грубых и смешных ошибок. Змеи здесь рассматриваются как земноводные, свинья и землеройка отнесены к вьючным животным, а среди человекообразных можно найти ленивца и даже ящерицу! Тем не менее, очевидна и заслуга Линнея, ведь именно он впервые предложил использовать при классификации растений и животных двойную номенклатуру, согласно которой каждый организм идентифицируется по роду и виду.

Итак, мы подошли к самому необоснованному предположению Линнея. Общепризнанное сходство загадочного животного с островом, покрытым растительностью, дало ему повод снабдить его каменистой оболочкой, эквивалент которой натуралист находит у морского ежа или устрицы.

При этом, по-видимому чтобы окончательно запутать читателя, Линней рядом с научным названием, Microcosmus marinus, приводит и общеупотребительное немецкое название ― Meertraube (морской виноград). Хотя давно известно, что грозди студенистых капсул, обозначаемые этим словом, являются не чем иным, как яйцами, отложенными каракатицей.

Морской инжир

Чтобы понять, как представлял себе Линней животное, которое, по его же признанию, сам никогда не видел, обратимся к его источникам информации. К сожалению, отец систематики упоминал эти источники в очень сокращенном виде. Вот его ссылка при описании пресловутого микрокосма:

Bart. cent. 4. p. 284: Cete vigesimus secondus Rhed. vivant. t. 22 f. 1.4.5.: Microcosmus marinus Ephem. Nat. Cur. ann. 8. obs. 51: Singulaire monstrum Act. lips. 1686. P. t. 48: Microcosmus marinus.

Для читателя подобные записи мало что проясняют и представляют, скорее, трудноразрешимый ребус. Первую и третью ссылку достаточно несложно расшифровать, будучи знакомым с «Анатомической историей» Бартолина, посвященной «киту» (hafgufe), и исследованиями Пауллинуса, опубликованными в журнале «Ephemeriides de l'Academie des Curieux de la Nature». Но что касается второй ссылки, только путем длительных поисков можно догадаться, что Линней имеет в виду известного итальянского натуралиста Франческо Реди. Под сокращением «vivant» он, по-видимому, подразумевает работу этого автора «Osservazioni interne agli animali viventi che se trovano negli animali vivanti», опубликованную во Флоренции в 1684 году, в которой Реди наносит сокрушительный удар по теории спонтанного размножения, показывая экспериментальным путем, что кишечные черви рождаются из яиц и размножаются половым путем. Но какое отношение может иметь «животное-остров» к этим кишечным обитателям?!

Похоже, что Линней элементарно запутался, сопоставляя «животное-остров» Бартолина и Пауллинуса с морским микрокосмом, описанным у Реди. Ведь если итальянский натуралист и говорит о странном животном ― обитателе морских глубин, похожем на скалу, покрытую кораллами и другими образованиями, населенными небольшими сколопендрами и червями если он обрисовывает это существо как мир в себе (Microcosmus), то в первой же строке своей работы уточняет, что речь идет об «animaletto» (маленьком животном). Линней же попросту игнорирует это уточнение и заимствует название для морского гиганта!

Его ошибка становится очевидной при взгляде на рисунок, приведенный Реди для его микрокосма. На нем запечатлено животное раздвоенной формы, известное под названием «морской инжир». Твердая оболочка этого существа действительно населена всевозможными паразитирующими организмами, благодаря чему оно и числится в современной научной номенклатуре под родовым названием Microcosmus.

Впрочем, осознав сою ошибку или не сумев описать достаточно точно морской микрокосм, Линней исключил это животное из всех последующих изданий своей фундаментальной работы.

Портрет и повадки неуловимого кракена

Насколько Линней был немногословен и сдержан, говоря о морском микрокосме, настолько подробно епископ Эрик Людвигзен Понтоппидан приводит сведения относительно кракена, в котором легко увидеть сходство с «животным-островом» Пауллинуса и Бартолина.

Легенда о кракене имеет древнее происхождение: ее распространенность среди северных народов в XVIII веке подтверждается многочисленными деталями, которыми она украшается в доказательство. Но впервые развернутая версия и попытка ее разъяснения появилась с опубликованием очень добросовестной работы Понтоппидана «История природы Норвегии» (1752―1753).

Этот образованный служитель церкви, бывший епископом Бергена с 1746 по 1764 год, посвятил целую часть своего двухтомного произведения исследованию легендарных животных северных морей, мысль о существовании которых казалась ему не лишенной основания. Начав с рассказов о сиренах и морском змее, он перешел к описанию того, кого называл «бесспорно, самым огромным морским чудовищем». Легко догадаться, что под этим названием подразумевался уже известный нам кит (или морской краб).

«Его называют Krake, Kraxe, а чаще ― Krabbe. Это название вполне походит к округлому, сплющенному существу, имеющему множество конечностей, или „ветвей“. Называют его также „Anker-trold“ (якорь-злодей), но, кажется, никто из древних или современных авторов не имеет об этом создании ясного представления».

Таким образом, в середине XVIII века целые народы верили в существование морского гиганта, но никто не был абсолютно уверен в правдоподобии этой легенды. Что о нем знали? Только то, что рассказывали простые люди Севера.

«Наши рыбаки, ― пишет Понтоппидан, ― единодушно утверждают, что иногда, особенно в жаркие летние дни, выходя в открытое море, они сталкиваются с сильным изменением глубины (35―50 м вместо ожидаемых 145―180-ти). В таких местах, как правило, почти полностью отсутствует рыба. Рыбаки с трудом забрасывают свои снасти, из чего делают вывод, что под ними на глубине находится кракен. По их мнению, именно это существо не позволяет нормально измерить глубину, создавая преграду для зонда. Впрочем, таким встречам, как правило, рады, так как они считаются предзнаменованием успешной ловли. Иногда более двадцати лодок собираются над кракеном так близко друг к другу, что становится почти невозможным продолжать ловлю: остается только наблюдать с помощью зонда за глубиной. Ее уменьшение свидетельствует о том, что животное поднимается к поверхности. И тогда, не теряя времени, рыбаки прекращают ловлю, хватаются за весла и как можно скорее уплывают на нормальную глубину, где могут чувствовать себя в безопасности. Остановившись, они наблюдают, как на поверхности воды появляется огромный монстр: он всплывает, пока не показывается все его тело, которое человеческий глаз не способен охватить взглядом. Его спина, имеющая около двух километров в окружности, с первого взгляда напоминает скопление островков, окруженных некой субстанцией, плавающей и колышущейся, как морские водоросли. То здесь, то там на поверхности воды появляются бугры, похожие на песчаные отмели, над которыми подскакивает множество маленьких рыбок, пока „отмели“ снова не погружаются в воду. И тогда над морской поверхностью вырастают, постепенно расширяясь, многочисленные блестящие шипы, или рога, достигающие порой в высоту и ширину размеров средней корабельной мачты. Рассказывают, что, если бы „руки“ этого создания обхватили даже самый большой военный корабль, они бы увлекли его за собой в бездну.

После того как в течение нескольких коротких минут монстр находится на поверхности воды, он начинает медленно опускаться; и в этот момент опасность так же велика, как и прежде, ― погружаясь, животное производит такие круговороты и всплески воды, что утягивает за собой все вокруг.

Поскольку это необычное животное, по всей вероятности, относится к скатам или морским звездам, его „руки“ (или „рога“) являются, по существу, щупальцами. С их помощью кракен может перемещаться в пространстве и добывать себе пищу, поиск которой значительно упрощается благодаря его способности источать сильный, приманивающий рыб аромат.

Старые, опытные рыбаки знакомы с еще одной странной особенностью кракена. Они наблюдали, как несколько месяцев подряд это животное не прекращая поглощает пищу, переварив которую, в следующие несколько месяцев оно извергает содержимое своего пищеварительного тракта обратно в море. Во время такого кишечного очищения поверхность воды окрашена экскрементами и кажется густой и мутной. Говорят, что эта „тина“ так нравится на запах и вкус рыбам, что они сплываются со всех сторон и немедленно собираются над кракеном; и тогда он раскрывает свои щупальца и проглатывает долгожданных гостей, чтобы, переварив, преобразовать в очередную порцию приманки для их же сородичей».