Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон

чудеса и способна изменить человека не только в книжках или в фильмах, но и в жизни. Быстро. Неожиданно. Бесповоротно. И я прекрасный тому пример.

До встречи с Марком я и подумать не могла, что в глубине меня, столь порядочной и скромной мечтательницы, таится бесстыдная похотливая девчонка. Но Марк раскрыл её сущность, выпустил на свободу. И теперь она отказывается возвращаться в клетку. Она желает продолжать познавать новые грани своей личности и знакомиться ближе с Марком, чтобы доказать всем — Ники, Кэт и даже самому Марку — что в нём тоже есть другая сторона, о которой, возможно, он и сам не подозревает.

Глава 16

Эмилия

– Мили, – горячий шёпот забирается в раковину уха, пальцы нежно гладят кожу бедра, покрывая кожу сыпью мурашек изнутри и снаружи. – Соня, проснись.

Но я не открываю глаза. Блаженно мычу и крепче прижимаюсь носом в мужскую шею. Тёплую и обалденно пахнущую. Могла бы нюхать вечно.

Солнце ласково пригревает, щебетание птиц в дуэте с плеском воды действует на меня как колыбельная. Ещё немного — и я опять провалилась бы в сладкий сон, но шёпот Марка удерживает меня в реальности.

– Мили, поехали домой, – он перемещает руку с бедра на промежность и начинает массировать клитор через тонкую ткань трусов.

Собираюсь сквозь стон в сотый раз сообщить, что я не поеду к нему домой, как вдруг в мозг влетает совсем другая мысль — а где же мы сейчас находимся?!

Я мигом взбадриваюсь и резко отстраняюсь от шеи Марка, осматриваясь по сторонам. Мерно текущая Рокривер, аллея зеленеющих деревьев и куча гуляющих мимо нас людей.

Мамочки! Да мы же на набережной! Сидим на скамейке недалеко от смотровой площадки. А точнее, на ней сидит Марк, а я — на нём, вытянув на скамье свои ноги, между которых вовсю резвятся мужские пальцы.

– Марк! Ты что вытворяешь?! – покраснев с головы до пят, я вытягиваю его руку из-под юбки длинного платья.

– А что? Мне же нужно было как-то развлекаться, пока ты мирно спала.

– Ты не мог более культурное развлечение придумать? Здесь же люди ходят. И дети тоже.

– С тобой культурные развлечения мне на ум не приходят, – с нахальной ухмылкой Марк укладывает ладонь на мою ягодицу и бесстыдно сжимает.

– Значит, нужно было разбудить меня, – бурчу и бью по его наглой лапе, а Марку хоть бы хны. Он намертво приклеивает её к моей попе.

– Так я и разбудил, когда мне стало совсем скучно, – выдыхает он возле моих губ и нежно касается их своими губами. Замираем. Обмениваемся теплом, запахом, дыханием. Не знаю, каким чудом через несколько секунд первая оживаю.

– Чтобы опять начать уламывать меня поехать развлекаться к тебе?

– А кто сказал, что я зову тебя к себе? Я уже усёк, что ты туда ни ногой. Я хочу тебя к тебе домой отвезти.

– Что? Почему? Который час?! Я что, опоздала?!

– Нет, не паникуй. До твоего комендантского часа ещё есть время.

– Ох, слава богу, – с облегчением выдыхаю, а сразу после озадаченно хмурюсь. – Тогда почему ты хочешь отвезти меня домой? У тебя какие-то дела сегодня?

– Нет. Я свободен как ветер, но тебе нужно нормально поспать. Вон, даже на мне отрубилась, пока я с тобой разговаривал.

– Прости, я нечаянно, – виновато прикусываю нижнюю губу, и Марк тут же жадно целует меня.

Мы вообще очень часто и много целуемся. Удивительно, что родители не замечают моих вечно распухших, покрасневших губ.

– Не делай так больше, – хрипло произносит Марк спустя пару минут безумно вкусного слияния наших языков.

– Хорошо, постараюсь больше не засыпать.

– Нет, я не про это.

– А про что?

– Про губы твои. Не кусай их.

– Это ещё почему?

– Это чересчур сильно меня заводит.

– Мне кажется, тебя всё заводит. Ты уж прости, Марк, но временами ты напоминаешь мне похотливое животное.

Моя честность вызывает в Марке смех — хрипловатый, но заразительный, растягивающий мои губы в улыбке.

– Я даже отрицать не стану, Мили, – он сильнее придавливает меня к своему напряжённому паху. – В тебе меня заводит всё, поэтому, если ты не хочешь, чтобы похотливое животное силой затащило тебя в свою берлогу, не кусай больше свои соблазнительные губы.

Продолжаю улыбаться как дурочка, впитывая в себя каждое слово Марка, каждый вдох, прикосновение, пылкий взгляд. Эмоции тёплой волной поднимаются от ступней до затылка, омывают каждый уголок тела и потрескивают невидимыми искрами на кончиках пальцев.

– Давай, глазастая, вставай. Отвезу тебя домой, – выдаёт Марк, но я отрицательно качаю головой.

– Нет, я не хочу домой.

– А чего хочешь?

– Остаться здесь с тобой, – ныряю пальцами в его волосы, и он прикрывает глаза от удовольствия.

– А ещё чего?

– Целовать тебя много-много, – усыпаю его лицо короткими поцелуями.

– А ещё?

– Ещё? – задумываюсь на мгновение, прислушиваясь к себе и понимая, что уже давно желаю кое о чём попросить Марка. – Я хочу, чтобы ты мне спел.

– Спел?

– Да. Я очень хочу снова послушать, как ты поёшь. Я влюбилась в твой голос с первой же секунды, как услышала.

– Только в голос? – он сверлит меня пронзительным взглядом, будто серной кислотой моё лицо обливая.

Вся физиономия начинает гореть, язык прилипает к нёбу, а сердце падает к пяткам.

– Да ладно тебе, Мили. Ты чего так растерялась? Тебе не нужно отвечать, я и так знаю, что ты меня обожаешь, – насмешливым тоном выдаёт Марк, и я фыркаю.

– Ты так в этом уверен?

– Стопроцентно.

– Слышал, что чрезмерная самоуверенность не слишком красит людей?

– Не слышал, но даже если так. Не могу же я быть во всём идеальным. Во мне тоже должен иметься какой-то изъян, – улыбаясь как Чеширский кот, произносит Марк, а я посмеиваюсь и закатываю глаза.

– Так ты мне споёшь?

– Тебе — спою.

– Сейчас?

– Могу и сейчас.

Степень радости мгновенно подскакивает, восторг с предвкушением вибрируют в каждом атоме. Когда же Марк прикрывает глаза и начинает петь, я затихаю. Вся в слух превращаюсь, настраиваясь исключительно на волну его необыкновенного голоса.

I know I do this every time

(Я знаю, что постоянно так поступаю),