Судьба по контракту - Владислав Гусев

— Всё понятно, дальше можешь не продолжать, — нахмурился его собеседник, — значит, Гнилуху потеряли.

Он посмотрел Ильму прямо в глаза. Холодно и пристально.

— Как же так получается, — медленно, словно нанизывая слова, продолжил он, — все погибли, а ты тут стоишь передо мной живой и здоровый. Что, мужества не хватило за меч взяться и умереть в битве наравне со стариками, встретившись с врагом лицом к лицу?

Взор Ильма неожиданно заволокло кровавым туманом. Как наяву он услышал вновь лязг оружия, вопли и крики на улицах, треск горящих домов… Он с силой прикусил губу.

— Это моё дело. Мое и моей совести. Я не собираюсь перед тобой держать ответ.

— О, разумеется! — совершенно спокойно отозвался лысый, — я в исповедники к тебе наниматься не собираюсь, тем более, что много сейчас таких как ты. Тех, у которых есть дела меж ними и их совестью. Разные дела тёмные и не очень.

— Это как? — не понял Ильм.

— А так. Те, у кого таких дел не было, лежат сейчас по полям и весям и кормят ворон. Ну да ладно. Ты зачем ко мне припёрся?

— Есть хочу.

— Смело…, - лысый положил ногу на ногу, — скажи, а почему я должен тебя кормить? Времена сейчас суровые. Человек человеку волк. Каша в цене.

Ильм нахмурился.

— Коли так, то я не буду кашу.

— Как хочешь, — совершенно равнодушно заявил обладатель жёлтых штанов, — ходи голодный.

— Я пойду…

Метательный нож серебряный рыбкой подлетел вверх, несколько раз перевернулся в воздухе и лёг послушно в твёрдую мужскую руку. Втянутые губы исказила нехорошая улыбка.

— Да куда ж ты заторопился? Ты парень вроде толковый. Прикинь-ка быстро, стоит ли тебе сейчас уходить?

Ильм задумался. В словах лысого чувствовался недвусмысленный намек. И не только в словах, в действиях тоже. А действительно, куда ему сейчас уходить? Даже не так. Есть ли шанс у него сейчас уйти? Он пошевелил лопатками и представил себе ощущение от воткнутого в спину ножа. Нехорошо все складывается. Нехорошо. Что же делать?

— Ладно, — неожиданно оттаял лысый, — накормлю я тебя. Просто так.

Он лениво потянулся за котелком, и у Ильма на миг отвисла челюсть. По всем законам природы металлическая ручка должна быть раскалена от огня, горбоносый же взял её голой рукой и даже не поморщился. У него ладонь, что из железа, или из камня? Да и вообще человек ли он?

Каша тем временем перекочевала из котелка в две глубокие деревянные миски. Еще мгновение и в каждый из ароматных холмиков воткнулось по деревянной ложке.

— Держи крепче, только не торопись. Обожжешься.

Ильм с благоговением и трепетом принял свою порцию и вдруг от неожиданности чуть не прикусил себе язык. На правом предплечье незнакомца от кисти и почти до локтя змеился чёрный изысканный узор татуировки. Невиданной красоты сплетение неведомых цветов и трав. Видать большой знаток рисовал. Не чета тем грубым рисункам, что ему доводилось видеть у наёмников и королевских солдат. А дядя то не простой. Не каждый может позволить себе носить подобное украшение…

— Спасибо, мастер.

— Ишь, ты! — не то удовлетворённо, не то удивлённо раздалось в ответ, — а ты не глупый мальчик. Ешь давай и не отвлекайся.

Каша оказалась густая, пшенная с сухарями, приправленная лёгким запахом дыма. В другое время Ильм съел бы ещё столько же, а потом ещё половину, но долго голодавший желудок и еловая кора категорически выступили против продолжения чревоугодия. Ощущение возникло такое, будто он употребил целого быка, с костями, шкурой, рогами и копытами. Ильм слышал о подобном состоянии и решил не рисковать. Пусть как следует перевариться то что есть.

— Наелся?

— Угу…

— Это меня утешает. Теперь давай о тебе поговорим. Перво-наперво скажи мне, как тебя зовут.

Ильм задумался. Вот так взять и сказать своё имя? Нет, дудки. Где-нибудь в другой обстановке, но только не здесь. Вообще-то его учили не говорить подобных вещей чужим людям. Мол, если колдун попадётся и имя узнает, тогда все, считай, что пропал. Что хочет с тобой, то и сделает

— Чего смолк? — поинтересовался лысый, — не бойся, колдовать не стану.

— Я и не боюсь, но имя своё не назову

— Ох уж эти мне предрассудки! Чего только смерды не выдумают. Впрочем, дело опять же твое. Не хочешь говорить, не говори. Я тогда тоже представляться не буду. Не обессудь.

Ильм в знак согласия кивнул головой.

— Очень хорошо. Этот вопрос мы решили, теперь еще один. Ты покойников боишься?

— Да вроде, не боялся никогда.

— Это хорошо. Сколько тебе лет?

— Пятнадцать зим. Скоро шестнадцать будет.

— И как же ты от армии увильнул?

— Я хотел, не взяли.

— Какой ты невезучий. Все вокруг не хотят, а их берут, а ты хотел, а не взяли. Подмастерье что ли?

— Да.

— У кузнеца?

— Да.

— Так бы сразу и сказал. Чего я домысливать должен?

Ильм равнодушно пожал плечами. Как сказал, так и сказал.

— Значит, знаешь с какой стороны за меч браться? — продолжил мародёр.

— Знаю немного.

— И в доспехе понимаешь?

— Немного знаю.

— Очень хорошо. Хочешь жить?

Ильм поперхнулся. Неожиданный вопрос застал его врасплох.

— Хочу.

— Тогда послушай меня внимательно и постарайся поверить мне на слово. Сейчас ты встанешь, вернешься на дорогу и пойдешь дальше. Если поспешишь, то догонишь человека, которому нужен молодой помощник. Вот так…

***

Легкий толчок в плечо вернул его к действительности.

— Ильм, — Санти многозначительно улыбнулся, — хочешь, я угадаю, по какому поводу ты такой молчаливый и хмурый?

— Угадай.

— Ты сейчас идешь и весь внутри кипишь. Как же так! Молоденькая девчонка в обмен на проезд в город. В лапы похотливого сержанта. В общем, падение нравов и все такое прочее. Я угадал?

— Совесть загрызла?

— Ничуть. Я, Ильм, кстати, по поводу твоего основного ремесла еще ни разу лицо не скривил…

Ильм перелез через поваленное дерево и подал руку Санти.

— Расслабься. Я вообще о тебе сейчас не думал.

— А чего тогда кривился?

— Голова болит.

— А… Тогда понятно. Еще бы у тебя голова не болела. Шишка вон как рог выпирает.

Ильм потрогал затылок.

— Шутка, — сержант поправил плащ, — Меня три года назад точь-в-точь как тебя приложили. Эх, славная была драка. Со мной Лосось был и еще пара парней. Ты их не знаешь. Пошли, значит, мы в доки…

— В доки?

— Туда. И зачем нас в тот край понесло? Не знаю. Пьяные мы были…

— По какому поводу гуляли?

— У Лосося день рождения случился. Начали мы в казарме пить, потом туда зашли, сюда зашли. Так до трущоб и добрались. Лосось сразу взял все в свои руки. Как виновник торжества. Сказал мол, что знает забегаловку одну неплохую. Если бы наперед все предвидеть. На беду там как раз матросики пировали. Слово за слово. Короче, славно ногами, руками помахали. Все честь по чести. Ни ножей, ни кастетов. Только кулаки и столы — стулья. Там мне и досталось. Тоже долго потом котелок трещал…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});