На грани развода. Вернуть любовь (СИ) - Романова Злата

Наутро мы вместе едем к врачу на осмотр, она располагает к себе и внушает уверенность своим спокойствием и профессионализмом. Мое решение оставить ребенка больше не кажется мне порывом, оно все больше крепнет по мере того, как я отмечаю рост своей крошки и изменения в собственном организме.

– Ты выглядишь запущенно, Ксюня, – оглядывает меня мама на выходе из клиники. – Беременность и развод не повод ходить как пугало.

– Да я вроде нормально оделась, – спорю с мамой, но сама понимаю, что она права. На мне незамысловатый свитерок, джинсы в обтяжку со свободным поясом, кроссовки, волосы убраны в конский хвост.

– Красить волосы тебе нельзя, но подстричь кончики не помешает, – наседает мама. – Я думала, ты нормально оденешься на собеседование.

– Собеседование провожу я, поэтому могу позволить себе свободный стиль.

– Не можешь. Ты же будущий начальник. Встречают по одежке.

– Я не хочу, – со стоном сопротивляюсь, когда она тащит меня в салон и заставляет потом зайти в бутик и купить несколько платьев, а потом переодеться в одно из них – строгое серое платье-футляр с черными вставками по бокам, которое невероятно стройнит. Хотя, мне грех жаловаться, фигура пока ничем не выдает беременность. Также я не могу отделаться от мамы, пока не надеваю черные туфли на каблуках.

Но до чего же я ей благодарна, когда в бизнес-центре неожиданно встречаюсь взглядом с Никитой, другом и бывшим однокурсником Глеба и его друга Демида.

Жену Демида, Элю, я могу назвать своей подругой, после возвращения из Америки мы отлично общались, но сейчас я не знаю, чью сторону примут они с мужем, поэтому не спешу связываться с ней.

– Ксю, каким ветром тебя сюда занесло? Алла, рад видеть, – расплывается Никита в обаятельной улыбке, подходя к нам. – Не знал бы вас, подумал бы, что вы сестры. С каждой встречей эффект «вау» только растет. Боюсь, скоро сердце не выдержит.

– Оставь свои комплименты для ровесниц, – закатывает мама глаза, но видно, что ей приятно.

Никита всегда магнетическим образом действовал на женщин. Одним своим появлением он притягивает к себе всеобщее внимание. Красивый высокий блондин с очаровательной улыбкой, богатый холостяк и лакомый кусочек. А ведь когда-то именно он был тем, кто первый познакомился со мной и пригласил на свидание. Я отказала, сразу раскусив, что к серьезным отношениям этот парень не скоро будет готов, а вот Глеб… Не знаю, что было бы, откажи я и ему в свое время.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Никита переводит заинтересованный взгляд на меня, украдкой поглядывает на живот, я это отмечаю и понимаю, что он в курсе моей беременности и, скорее всего, нашего бракоразводного процесса с Глебом.

Это хорошо, не будет лишних расспросов. Уверена, что Никита деликатно обойдет тему, тем более при моей маме. Так и происходит. Он непринужденно болтает, угощает нас кофе, рассказывает о своих планах, интересуется моими проектами. Ни слова о Глебе, эта тема – табу по умолчанию.

Но расслабляюсь я рано. Стоит маме отойти попудрить носик, Никита наклоняется ко мне через стол и пытливо заглядывает в глаза.

– Ты давно общалась с Глебом? Он в последнее время совсем не выходит на связь, ни со мной, ни с Демидом. Вчера мы все-таки заехали к нему, даже адрес у Крис выпытали, хотели прижать к стенке, но ему и так досталось.

– Мы не общаемся, – говорю нехотя. – Но как бы он там не выглядел со стороны, ваш друг в этой ситуации далеко не жертва.

– Да на нем живого места нет, Ксю!

– В смысле? – не понимаю я. – О чем ты вообще?

– Ты не знаешь, что Глеба избили? – удивляется Никита. – Напали на парковке.

– Как напали? Из-за чего?

– Неизвестно, – пожимает плечами мужчина. – Это не ограбление, потому что у него ничего не украли. Расследование не дало никаких результатов. Нападавшие специально использовали слепую для камер зону.

– Он в порядке? – спрашиваю машинально.

– Вроде жив, но пока работает из дома. Не хочу вмешиваться, но я подумал, что тебе нужно об этом знать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Зря подумал, – говорю в сердцах, комкая в сердце страх и переживания за мужа, как испорченный лист бумаги. – Раз работает, все с ним в порядке. Верная Кристина, наверное, обслуживает домашний офис? Не отвечай, – говорю быстро, тут же пожалев об этом выпаде. Ни за что нельзя выдавать свои истинные чувства и ревность, которая прорывается сквозь боль и отчаяние.

– Значит, между вами все кончено? – спрашивает Никита, подаваясь ко мне и складывая руки в замок.

– А что, в этом есть сомнения? – отвечаю ему холодно, крайне недовольная тем, куда мы зашли. – Не хочу это обсуждать.

– Понял. Но, Ксюш, если ты не против, я бы звонил тебе изредка, узнавал о работе и ребенке.

– Чтобы передавать Глебу? Не стоит.

– Нет, ты не поняла, – понижает он голос. – Глеб дурак, что потерял такую женщину. Его ошибка – чей-то выигрыш, – отпускает слишком прозрачный намек, но тут в нашу беседу вклинивается рыжая девушка, подбежавшая к столику.

– Простите за опоздание! Черт! – ругнувшись, она поднимает стул, который сшибла на подлете. Пропадает под столом, уронив сумку, огромный баул, из которого выпадает все содержимое. Она падает на колени и начинает быстро запихивать внутрь зева сумки косметику, салфетки, потрепанный брелок и даже книгу. И надо же! Отвертку и моток скотча. Интересный экземпляр.

Никита пыхтит рядом, разозленный тем, что она нас прервала.

– Если хочешь дружеский совет, то это не очень хорошее начало собеседования. Не обнадеживает.

– Я, вообще-то, все слышу, – сдувая рыжую прядку со лба, огрызается девушка, прожигая дыру в своем обидчике, а он встает из-за стола и бросает мне на прощание, прикладывая растопыренные пальцы к уху:

– Я позвоню, не буду вам мешать.

Поднимаю глаза и устало вздыхаю, оглядывая свою потенциальную помощницу в слишком короткой юбке, которая приоткрывает краешек татуировки на бедре. Действительно, не очень хорошее начало собеседования.

Глава 20

Глеб

«Спасибо за выплату», – получаю сообщение от Алисы в четверг утром.

Каждые две-три недели я оплачиваю чеки из больницы и каждый раз получаю от нее такие сообщения с выражением благодарности, хотя это всего лишь формальности. Однако такова Алиса. Я немногое о ней знаю, но уже понял, что для этой женщины крайне важно держаться в рамках своего воспитания.

Все еще не понимаю, как так могло получиться, что мы вообще провели вместе ночь, окончившуюся ее беременностью. Я все еще не помню никаких деталей и не собираюсь задавать ей вопросы об этом. Достаточно и трех тестов ДНК, которые я провел в разных клиниках после случившегося с моим другом Демидом, чтобы точно быть уверенным в результате. Мало того, я даже Алису заставил пройти через эту процедуру, потому что не был уверен, что между нами реально что-то было. Но оказалось, что было.

Я пробил информацию о ней, и все, что знаю, узнал из отчета своего приятеля из охранного агентства, чья деятельность заключается не только в предоставлении услуг по безопасности.

Алиса является единственной дочерью профессора английской литературы и домохозяйки. После смерти отца она полностью содержит мать-инвалида, построила неплохую карьеру, взяла квартиру в ипотеку, которую выплачивает вместе с мужем – простым рабочим без высшего образования. Судя по отчетам, они жили так же, как и любые среднестатистические семьи России, так что я не удивлен, что лечение единственного сына оказалось им не по силам.

Я несколько раз отказывал ей во встрече из-за своего плотного рабочего графика, но однажды она подкараулила меня на парковке в офисе и заставила себя выслушать. То, что она говорила, показалось мне полной ересью и обманом, но Алиса не прекращала донимать Кристину звонками в офис, и я в конце концов согласился сделать тест ДНК.

В тот момент, когда стало ясно, что я являюсь биологическим отцом ее сына, я взял с Алисы слово, что она сохранит это в тайне. Никто, кроме нее и ее мужа, не знал об этом, пока Ксюша тоже не узнала по моей неосторожности. Для всех других вовлеченных лиц, включая врачей и Кристину, Алиса – моя давняя знакомая, которой я помогаю. И так оно и останется, потому что у Вовы уже есть родители и ни они, ни я не хотим менять установившееся положение вещей.