Наследник Громовержца - Олег Авраменко

— Ну что, — спросил я, — продолжим репетицию?

— Ага, уже, — проворчал он недовольно. — Мортон смотался, Шейн тоже. Заявил, что Амалии нужна женская компания, и дёрнул в Авалон за своей подружкой.

— За которой из них?

— По-моему, он ещё сам не решил. Кого первую встретит, ту и приведёт. А Гленн окопался на кухне, помогает Амалии. Она обнаружила, что большинство нашего кухонного оборудования из её мира, и решила приготовить нам обед.

— Вот и хорошо, — сказал я. — Теперь меньше будем питаться всухомятку.

Патрик ещё больше помрачнел:

— Не раскатывай губу. Через три дня Амалия вернётся домой.

— Почему?

— Прилетают её родные. И вообще, она не собирается покидать Дамогран. Говорит, что уже раз обожглась и не хочет повторять ошибки. Предлагает, чтобы я навещал её.

— Ну и что?

— Разве не ясно? Дамогран находится в Экваторе, а мы — в Срединных мирах. Каждый раз, когда я захочу повидать Амалию, придётся дёргать Софи или Дейдру.

— Они с радостью помогут тебе. Для них это не проблема.

— Зато проблема для меня, — угрюмо возразил Патрик. — Приходить на свидание с девушкой в сопровождении старшей сестры или тётки, это… — он замолчал, не в силах подобрать подходящих слов.

— Если это единственное препятствие, — сказал я, — то его легко устранить. Для следующих гастролей выберем мир в Экваторе, а штаб-квартиру устроим в Сумерках Дианы. Оттуда до космического мира двадцать минут пути. Попросим Дейдру и Софи перебросить через бесконечность аппаратуру — и всего-то дел.

— Хорошая идея, — обрадовался Патрик, но уже в следующий момент снова скис. — Это опасно для тебя, Феб. Ричи, Порядок, Хаос…

— Брось, — произнёс я строго. — Я уже говорил, что не буду ни от кого прятаться. К твоему сведению, я и так собирался предложить вам перебазироваться в Экватор. А если это и в твоих интересах — то тем более. У тебя же с Амалией всё серьёзно?

— Надеюсь, что да. По крайней мере, с моей стороны очень серьёзно.

— Тогда и обсуждать нечего, — подытожил я. — Переберёмся в Сумерки Дианы, установим там дополнительную сигнализацию, чтобы никакой непрошенный гость не застал нас врасплох, а в мире, где будем гастролировать… — Я ухмыльнулся. — Ты только представь, Пэт! Мы выступаем перед публикой — и тут на сцену врываются церберы. Мы их мочим, а народ тащится.

— Да, это будет круто, — согласился Патрик. — Но своим переездом мы сильно усложним Софи и Фионе жизнь. Они как пить дать будут постоянно охранять нас.

— Не только они. Твой отец обеспечит нам круглосуточную охрану.

— Так он тоже знает? Софи рассказала ему?

— Не всё, только половину. О нападении цербера, о возможной причастности Ричи и обо всём, что связано с Амалией и Вавилоном.

— Понятно… Отец был сильно расстроен?

— Очень сильно. За весь разговор ни разу не подколол меня — словно позабыл все свои казарменные шуточки.

Патрик покачал головой:

— Тогда он не просто расстроен. Он убит.

— Его можно понять, — сказал я и решительно поменял тему: — Вот что, Пэт. Я настаиваю на том, чтобы переформатировать нашу инструменталку.

— В каком смысле? — не понял он.

— Ввести в каждую песню полноценную партию клавишных, — объяснил я, любовно поглаживая панель синтезатора. — Использовать такой потрясающий инструмент лишь для отдельных вещей и эпизодических проигрышей — настоящее преступление. Мы сделаем жёстче партии гитар, а клавиши будут их смягчать. В результате получится более насыщенное звучание.

На минуту Патрик погрузился в раздумья.

— Можно, конечно, попробовать, — наконец согласился он, правда, без особого энтузиазма. — Но это изменит наш фирменный стиль.

— Пора его менять, — настаивал я. — А неизменность приводит к застою и стагнации.

Патрик снова задумался — впрочем, ненадолго.

— Что ж, да здравствует ветер перемен, — уступил он. — Только тогда нам понадобится отдельный клавишник.

— Я буду на клавишах. А гитара пусть остаётся у Шейна.

— Ему это не понравится. Он уже вживается в роль вольного певца.

— Ну, так можно вообще оставить одну гитару.

— Э, нет, — решительно покачал головой Патрик. — Это абсолютно исключено. Против некоторого изменения стиля я не возражаю — но покушаться на самые основы не позволю.

Спорить с ним я не стал, а просто исполнил на синтезаторе партию второй гитары из «Полёта дракона» — причём одной рукой. По выражению лица Патрика было видно, что ему это не понравилось, но ничего сказать он не успел, так как из-за угла дома появилась Фиона.

— Привет, мальчики, — поздоровалась она, легко вскочив на помост. — Репетируете, как я погляжу. Здесь уже был Кевин?

— Да, — ответил я. — Мы с ним мирно побеседовали.

— Вот видишь, ничего страшного не случилось. Софи ведь говорила, что тебе не стоит опасаться.

— Ладно, она была права, — признал я. — Ну, и что это даст?

— Теперь за дело возьмутся серьёзно и на официальном уровне. Всё-таки Кевин — наследный принц Дома Источника. Он вправе потребовать от вавилонских властей, чтобы ему предоставили всю секретную информацию о тамошних оккультных сектах.

— А ещё, — отозвался Патрик, — надо запросить в Доме Амазулу насчёт того сектанта-самоубийцы.

— Уже сделано, — ответила Фиона каким-то странным тоном. — Я только что оттуда. Его однозначно опознали по моим мысленным картинкам. Это был такой себе Мпило Уфуэ, в прошлом — один из младших помощников верховного шамана. Только тут есть одна проблема.

— Какая же?

— Последние семь лет он числится мёртвым, и до сих пор факт его смерти не вызывал сомнений. А ещё… — Она сделала выразительную паузу. — Представьте себе: в прошлый раз он тоже покончил с собой!

ФИОНА, ПРИНЦЕССА СВЕТА

15

Кевин нервно вышагивал поперёк узкого переулка и раз за разом бросал нетерпеливые взгляды на Джо Кеннеди. А тот методично собирал с мостовой материальные улики и помещал их в прозрачные пластиковые пакеты, которые затем складывал в небольшой контейнер, стоявший под перекошенной стеной полуразрушенного дома.

Я наблюдала за его действиями со смешанным чувством любопытства и брезгливости. То обстоятельство, что я, пусть и пассивно, участвую в сборе образцов для генотипической экспертизы, здорово меня смущало. Во всех Домах без исключения генетика находилась под строжайшим запретом, и это было продиктовано отнюдь не идеологическими или религиозными соображениями, не косностью и предрассудками колдовской цивилизации. Просто слишком уж часто сочетание магии с генной инженерией приводило к кошмарным последствиям, немало жутких монстров были порождены колдунами, которые осмеливались вмешиваться в такую тонкую и опасную сферу, как наследственность. Так что запрет был логичен и абсолютно оправдан — не только на практические опыты, но и на любые теоретические исследования.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});