Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

Как легко, оказывается, через них перемахнуть!

Хоромы Медвежьего царя осталась позади, и во тьме замелькал призрачный мост, крутой дугой поднимающийся к небесам.

У Немила перехватило дыхание. Радужный мост, ведущий прямиком в Горний мир! Прежде к нему приближались лишь великие волхвы, умевшие путешествовать в заоблачное Вышеградье. Но ведь это же ветхие байки! Как можно верить в такое?

Немил боялся вздохнуть. Мост приближался – до него уже можно было дотянуться рукой. Он состоял из семи разноцветных полос, пестрые переливы которых завораживали взгляд. Они засверкали среди ночной тьмы, будто перья жар-птицы.

Немила вдруг охватило ощущение небывалого счастья. Горний мир! Подняться в него, увидеть своими глазами богов и обитель праведных душ мечтал любой из кудесников.

– А ведь я и не верил, что все это взаправду, – прошептал он.

И тут вдруг ему вспомнилось, что сам-то он – грешник с прожженной душонкой, заслужившей лишь вечные муки в аду. Что, если боги действительно существуют? Что, если они накажут за чертовщину, которой он с таким упоением предавался с молодых лет?

Немил задергался и закричал:

– Погоди! Я туда не хочу! Ты не понимаешь! Вам нужен не я!

Но влекущая его сила оставалась безмолвной и безразличной. Радужный мост под ногами сиял красным, оранжевым и золотистым. Лазурные, темно-синие, нежно-зеленые полосы стелились дорожками, ведущими к раю. Немил взмахнул девичьим сапожком, зажатом в руке. Каблук задел одну из дорожек – тут же раздался мелодичный звон, как от серебряного колокольчика. Он сунул сапог в суму, болтающуюся у него на плече.

Земля осталась так далеко внизу, что ее уже было не разглядеть, а его влекло все выше и выше. Древо миров уже не казалось огромным, его ствол стал тоньше, а ветви – раскидистей. Из густой листвы выпорхнул сокол и начал парить вокруг, рассматривая пришельца.

Они поднялись на невиданную высоту, но, на счастье Немила, очертания окрестностей потерялись во тьме, что спасло его от мучительных приступов головокружения.

Горбинка Радужного моста осталась внизу, но луна не останавливалась и тянула человека ввысь. Немил ошалело вертел головой, стараясь понять, куда его занесло. Провожавший их сокол сделал последний круг и отстал. Мелькнула тоненькая верхушка Мироствола. Вокруг заиграли звезды, но не холодные и далекие, а горячие и живые.

– Государь, я не знаю, кто ты, и откуда свалился на мою голову, – дрогнувшим голосом взмолился человек. – Раз ты паришь в небе месяцем и следишь за звездами, то, наверное, ты лунный Хорс, сын Сварога и брат Дажбога с Денницей. Если я прогадал, то прости – в волховских книгах пишут всякую белиберду. Но зачем ты притащил меня на небеса? Здесь для живых тварей не место.

– Ты напал на моих подопечных, – ответило лунное божество. – За это ты должен понести наказание.

– И вовсе я не нападал, – принялся оправдываться кудесник. – Я всего лишь хотел поймать звездочку. Одну-единственную. Их же много!

– А вышло так, что я поймал тебя самого, – заявил Хорс. – Теперь ты мой. Вздумаешь ерепениться – живым домой не вернешься.

До Немила дошло, что лучше пока помолчать, и он сжал челюсти. Хорс продолжал поднимать его на девятые небеса, к темному простору, у которого не было ни конца, ни края. Человека пробрал ледяной мороз, дышать стало невмоготу. Он замахал рукой, давая знак, что еще чуть-чуть, и ему придет конец. Месяц сжалился и окутал его теплым светом. Немилу полегчало, и он вдохнул полной грудью.

Придя в себя, он обнаружил, что очутился среди созвездий, кружащихся в бесконечном хороводе. Яркие блестки складывались в причудливые узоры, которые на глазах оживали и принимались за работу. Мирный пастушок пас огромных волов, ленивых, прожорливых и ко всему безразличных. Мимо большой белой птицы, похожей на лебедя, проскочила юркая ящерица, а двое неразлучных близнецов, обнявшись за плечи, помахали Немилу руками.

– Волосыни! – прошептал человек. – Ради всего святого, подскажите, где Волосыни!

Близнецы простерли руки, указывая на скопление звезд, сияющих в отдалении, и Немил тут же узнал их. Это были те самые девы, что спускались на Туманную поляну. Хорсу не понравилась такая самодеятельность. Он встряхнул пленника, чтобы тот угомонился.

Мимо промчалась небесная повозка, скрип которой звучал так явственно, что хотелось зажать уши. Огненный лось пасся на вольных просторах, наклоняя рога к краю небес. Он удивленно взглянул на возносящийся месяц, поймавший на острый крючок человека, обеспокоился и наставил на них рога, но не смог сойти с места и лишь издал трубный рев.

– Мне бы одну звездочку! – умолял человек. – Только одну, но не какую попало, а ту, что я видел танцующей на поляне.

Внезапно его проводник дрогнул. Прямо перед лицом Немила раскрыл цепкие клешни небесный рак, готовый перекусить и божество, и его пленника. Они проскочили под брюхом чудовища, но человека тут же облаяли гончие псы. Поджарые и голодные, они пришли в ярость, почуяв добычу. По лихорадочному блеску их глаз Немил догадался, как редко в их жизни бывает такая удача, и как долго приходится дожидаться, пока случайная жертва сама не попадет в их владения.

Ловко двинув ближайшую гончую в грудь, месяц взлетел еще выше. Свора отстала, но на пути тут же возник дракон, разинувший жадную пасть. Немил едва не влетел в нее. Он закрыл лицо ладонью и перестал смотреть на дорогу. Единственное, что ему оставалось, это беспомощно бормотать: «Только бы пронесло! Если останусь цел – начну новую жизнь. Даю голову на отсечение!»

– Кому нужна твоя голова? Ей цена – ломаный грош. А отсеки ее – и того никто не даст, – услышав его причитания, откликнулся Хорс.

Божество сжалилось и спустилось пониже. Серебристая круговерть над головой Немила замедлилась, ожившие звезды отдалились. Под ногами понеслась небесная твердь, сложенная из внушительной величины алмазов, присыпанных плодородной почвой. Драгоценные кристаллы лишь изредка проглядывали сквозь темную толщу дубрав, хвойных боров и березовых рощ, окружающих серебряный город богов. Через золотистое поле с колосящейся пшеницей вела дорожка, вымощенная теми же алмазами, среди которых попадались синие сапфиры, зеленые изумруды и рдяные рубины. Судя по тому, что деревья и травы вокруг находились в расцвете, здесь царило вечное лето.

3 день чернеца, утро

По бархатистой черноте небосвода прокатилась сияющая Денница, предвещающая восход солнца. Далеко на востоке, за семью водами Утреннего моря, Дажбог надел свой пылающий венец и вывел солнечную колесницу на дорогу, протянувшуюся над всей подселенной. Лучи дневного светила упали на краешек тверди и заискрились, отразившись в алмазах. Но бескрайний простор над головой Немила остался черным – тут, на вышине, даже у солнца не хватало