Плата (СИ) - Ризк Лиля

Марк обнял Викторию и обратился к адвокату их семьи:

— Ещё раз кто-то выскажется в адрес моей супруги, я буду требовать ответа.

— Да, требуй! Ты думаешь, если она стала твоей женой, то перестала быть шлюхой? — не стесняясь в высказываниях, рявкнула вдова Антона Семёновича.

Все было сказано громко и Нину Васильевну тут же привлекли за оскорбление и не уважение к Суду, назначив ей штраф, и строгое предупреждение, что в следующий раз ее ждут пятнадцать суток. Владимир, вконец разгневавшись, увел свою мать прочь.

Но легче Виктории не стало, она поймала скорбный взгляд Роберта. Он смотрел на нее издалека и был свидетелем разыгравшейся сцены. Его и остальных присутствующих в тот день вызвали повторно.

Виктория с мольбой в глазах смотрела на него, но он, одарив ее в последний раз своим взглядом, полным разочарования, медленно повернулся и ушел.

Глава 13

— Ну вот и все, — с улыбкой сказал Марк, когда они остались вдвоем в гостиной, теперь их общего дома. Он протянул ей бокал вина и, пригубив со своего, проговорил в полголоса. — Я тебе должен кое-что рассказать, чтобы ты имела правильное представление обо мне.

Она подняла на него усталый взгляд.

— Когда-то мы были друзьями с Антоном, компаньонами. Это было до Вашего с ним знакомства.

Виктория слушала его в пол уха. Ей не терпелось поскорее зайти в свою комнату и дать волю слезам. Она держалась из последних сил.

Между тем Марк продолжил:

— Тасман, я и Антон, нас было трое в одном крупном деле. Мы с Тасманом вложили большие средства в дело. Огромную прибыль с общего бизнеса, Антон присвоил себе, оставив нас ни с чем.

На этот раз она удивилась:

— Как же ему это удалось?

— Я не буду вдаваться в детали, скажу только, что спонсор в том проекте должен был быть один человек, а не компания. Мы тогда не могли афишироваться, и Антон, к нашему удивлению, заявил, что он сможет взять ответственность на себя. Конечно, мы все оформили как положено между нами. Что он взял с нас такую-то сумму и обязуется ее отдать в течении такого-то срока, — он ходил из угла в угол, рассказывая ей и при этом жестикулируя одной рукой, другой он держал бокал с вином. — Но дело в том, что прибыль от вложения была колоссальной и при чем многократной. И что он сделал?! — Марк остановился и посмотрел на Викторию, как будто она знала ответ. Она мыслями была в эту минуту рядом с Робертом и, поймав его взгляд, она поджала губы и кивнула, словно поняла, о чем он. Но он не обратил внимание на ее прострацию и, нагнувшись, тихо сказал. — Он нас кинул.

Виктория услышала четко последнюю фразу и побледнела. То ли от выпитого вина, то ли от усталости, у нее смешались мысли в голове, и она переспросила:

— Роберт?!

— Какой Роберт?! Антон. Он кинул нас на большие бабки. Просто взял и послал. Он на тот момент был без гроша в кармане, и это мы его подняли и поддержали, просунув в структуры власти. Он, конечно, вернул нам наши деньги, вложения и помахал ручкой, — при этих словах Марк помахал ей.

Виктория поднялась и, поставив полупустой бокал на столик, сказала:

— Я очень устала, мне надо отдохнуть, прошу оставим все разговоры до завтра, — не дожидаясь разрешения, повернулась и только хотела уйти, как почувствовала хватку и рывок назад. В секунду ее тело оказалось в его объятиях, а его губы в сантиметре от ее. Он прошептал:

— Ты великолепная женщина, Виктория. Я приготовил тебе подарок, хочу показать тебе его.

— Какой?

Он направился на улицу, уводя ее с собой. Они пошли к заднему двору, на котором был длинный подземный гараж, в нем стояли несколько его машин. Они подошли и ворота медленно потянулись вверх, открывая им путь. Виктория издалека заметила автомобиль, накрытый красной атласной тканью. Видимо это был тот самый подарок. И она угадала. Они подошли, и Марк схватив за край лёгкой ткани, одним движением скинул чехол. Перед ее взором засверкала красная Ламборгини. Такую машину она видела только в американских фильмах. Она посмотрела на него, обомлев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он улыбнулся и сказал:

— Я забыл ключи, они остались дома.

Она вложила свои руки в карманы и опустила голову. Ей вспомнился тот вечер, когда Антон преподнес ей дорогой подарок и чем все это кончилось. Отныне она побаивалась дорогих подарков, они требуют большой жертвы, даже если нельзя отказываться.

— Спасибо, — прошептала она, — но я не могу его принять.

— Почему?

— У меня принцип, я не принимаю дорогих подарков.

— От кого? Ты забыла, я твой муж, — с теплой улыбкой, проговорил он, словно они были настоящими супругами. Подойдя к ней, он обнял и прижал ее к себе за талию. — У тебя теперь новая жизнь, Виктория, и ты заслуживаешь всего самого лучшего. Этот Ламборгини всего лишь начало.

Через пятнадцать минут Виктория наконец зашла к себе, в ее руках лежали ключи от новой машины. Она положила их на полку и пошла в душ.

Встав под воду, она стала думать, что ей делать и когда это закончится. Она до безумия скучала по Ксении и их разговоры по интернету по нескольку раз в день не заменяли реальной жизни. Она хочет спать, обняв ее, вдыхать вкусный аромат ее тела, гладить и целовать. Она уткнулась лбом о стену, но плакать не стала. «Это лучшее из бед, — подумала она, — могло бы быть и хуже. Если бы Роберта убили, что тогда? Что она ответит Ксении, когда она повзрослеет и спросит почему?!»

Виктория закрыла глаза, подставив свое лицо под струи прохладной воды. Быть может, Роберт остынет и успокоится со временем и у них всё будет хорошо. Всё ещё наладится. Быть может… не может же она быть вечно женой Марка, тем более он ему всё объяснил. Роберт должен понять!

***

На следующей неделе Виктория планировала забрать Лану домой. Ее выписывали, хотя она продолжала лежать практически без движений. Хорошо, что рукам чувствительность вернулась, и они задвигались. Она могла сама есть, держать стакан и даже писать. Но ее накрыла серьезная депрессия и пропал аппетит. Лана сильно похудела, под ее красивые голубые глаза легли темные тени, первое время по щекам постоянно текли слезы, но со временем она перестала плакать и разговаривать тоже перестала. Она только иногда просила умертвить ее, вколоть что-нибудь, чтобы уснула вечным сном. С ней работали психологи, но выслушав их, она закрывала глаза и засыпала, не произнося ни слова. Ноги все еще были парализованы. Доктора сказали, что дальнейшее лечение не имеет смысла. Теперь все будет зависеть только от ее желания жить. Но заверили, что подвижность ее ногам вероятнее всего тоже вернётся, так как поначалу она не могла двигать даже пальцами на руках, но вскоре они заработали. Так будет и с ногами, надо было только работать над собой и лучше всего это делать дома.

Дом ее, в котором стены лечат, был пугающе пуст. Если бы Ольга Николаевна не умерла, то Лана быстро бы поднялась, но, к сожалению, случилось худшее. И из всех ее близких, на кого она могла рассчитывать, осталась только ее подруга Виктория. Та самая, которую она дважды предала.

Виктория ехала за Ланой на своем старом автомобиле, том самом, который ей купил ее любимый Роберт. Ламборгини ещё ни разу не выезжала из гаража. Она попросила Марка дать ей время, и он терпеливо ждал.

Ее удивляло, что он не просил ее перевести все приобретенное имущество на его имя. И если даже, для этого требуется время, то почему-то он даже не заводил разговор на эту тему. Словно, все что ему надо было, это стать ее мужем. «Надеюсь, он не убьет меня», — она улыбнулась своим мыслям. Чёртовы маньяки.

Виктория как могла чаще навещала свою подругу детства, сидела, рассказывала ей что-нибудь, но Лана не реагировала. Когда она приехала за ней, ее аккуратно усадили в автомобиль и сложили автоматизированное инвалидное кресло, которое Марк накануне приобрел для Ланы, в багажник, она заплакала.