Десятое Блаженство - Валерий Петрович Большаков

вот вам сейчас попозирую! — мстительно зашептал актер в интонациях Стивена. Поведя головой, он разглядел пустую двухлитровую банку из-под сока — Рута использовала ее как вазу.

«Годится!»

Вытянув засохший букет тюльпанов, Видов подгреб ближайшего скорпиона совком — и скинул его в банку. Второго… Третьего… Пятого… Все? А фиг там…

Став на колени, Олег пошарил веником под топчаном. Выбежал здоровенный экземпляр, в палец длиной.

— Иди сюда, зараза!

И в банке закопошились шесть арахноидов, путаясь ногами и хвостами. Правда, говорят, что у скорпиона не хвост вовсе, а вытянутое брюшко, но какая, к черту, разница? Всё одно — мерзость…

Победно улыбаясь, Видов тщательно застегнул полог, и отправился за холм — не выпускать же клешнятую братию рядом с палатками.

По ту сторону холма стыла ночь — огонь костра или свет фар не затмевал дисплей тепловизора. Олег вытряс членистоногих, и огляделся.

В сторонке, на песчаной возвышенности, стояли «три грации» — Рита, Инна и Наташа. Даже красотка Самохина признавала, что прозвище заслужено не зря — внешние данные прекрасной троицы могли растревожить любую мужскую натуру. Особенно Талия… А Рита и вовсе великолепна! Куда той Лолло!

Видов оценивающе пригляделся к Инне. Дворская не слишком уступала Наталье… Олег прерывисто вздохнул, вспомнив упругую податливость Инкиного четвертого размера.

Он беспокойно прислушался к себе. Да нет, ревнивое чувство потери не зудит в нем — Рута полностью, через край заместила Инну.

И лишь теперь Видов удивился. Женщины толклись на маленьком пятачке, жались друг к другу, а в их узком кругу будто калился невидимый огонь, подсвечивая эталонные, броские лица.

Поспешно сняв шлем, Олег погрузился в полную тьму, лишь голоса достигали ушей:

— Вон Большая Медведица! — мелодично измолвила Ната. — А вон — Кассиопея, она как буква «М»!

— А Южный Крест где? — вопросила Инна.

— В Южном полушарии! — хихикнула Рита.

«Три грации» любовались звездами. В пустыне светила казались крупнее и ярче — вселенная смахнула атмосферу, как пену с волны, и приникла к Земле бесконечной чернотой, жонглируя огненными шарами материи…

Видов снова нахлобучил шлем. Ах, вот в чем дело… Светилось украшение на груди у Талии — четыре камешка, покачиваясь, сияли, как маленькие фонарики.

— Товарищи женщины! — бодро окликнул «граций» Олег. — Поздравьте меня, я сделал открытие!

— Да-а? — смешливо затянула Наталья. — Ты нашел новую звезду на небе?

— Хех! Мне и тех, что на Земле, достаточно! Вон, вас тут целое созвездие…

— А Рута? — коварно пропела Инна.

— А где ты видишь Руту? — парировал Видов. — Талия, твоя подвеска светится в инфракрасе, как разогретый утюг!

— Это тепло ее пышных грудей… — томным голосом продекламировала Дворская.

— Ой, да ну тебя! — нетерпеливо отмахнулся мужчина. — Рит, примерь.

— Что? А ты где?

— Держи, — Олег снял шлем, — тут тепловизор.

— А-а… — со второй попытки Гарина напялила увесистую каску. — Ух, ты… Всё видать! Наташ! А в самом деле… Светятся! Серые камни! Нет, правда. Да ярко так! И твое лицо видать, и на Инкино свет падает!

— Да ну… — недоверчиво затянула Ивернева. — С чего бы им светиться?

— Фома неверующая! Инна, глянь!

— Как сюда… Ага! Надо же… Не подвеска, а подсветка!

— А ну-ка… — Наташа открепила украшение, и протянула, как она думала, Инне. — Приколи, я гляну.

— Ой, тухнет… — расстроился Инкин голос. — Держу!

Она нацепила подвеску на Мишину рубашку, которую надела без спросу — вместо сохнущей блузки.

— Это шлем? — прозвучал в темноте малость напряженный голос Наташи. — А где перед? А, всё… Вижу! Инка, я тебя вижу! Только ничего там не светится, подвеску еле видно…

— Да-а? — огорчилась Дворская. — Светилось же только что!

— Чего шумим? — послышался голос Гарина, как всегда, приправленный иронией. — Чего не спим?

— Здрасьте! — возмутилась Рита. — Мы ж еще не ужинали!

— Миш, — вставил слово Видов, — привет. Тут какая-то странность… Серые камни… Ну, подвеска Наташина, только что ярко светилась!

— В инфракрасном спектре, — авторитетно поддакнула Инна. — А сейчас потухла…

— Интере-есно… — пропел Гарин. — А где она?

— На! Ой! Она опять засветилась! Ярко так!

— Я ничего не вижу, — нервно сказала Талия.

— А я вижу! Подвеска в руке у Миши, и…

— Стоп! — в голосе Гарина зазвучал явственный азарт. — Наташка! Ты где? Дай руку!

— Левее! — регулировала Инна.

— Ага, попалась! Сейчас повешу…

— Ай, больно же! Прямо в грудь уколол…

— Извини, мне ж не видно…

— А мне видно! — возликовала Инна. — Подвеска опять светится! Только ты ее прицепил косо…

— Ой, я, кажется, поняла… — затянула Рита. — Серые камни реагируют на паранормов! У нормальных людей они…

— Но-но-но! — Михаил добавил в голос нарочитой чванливости.

— … У обычных людей, — поправилась Гарина, — вроде меня или Инны, иверниты никак себя не выдают. А как только они попадают в психодинамическое поле, сразу эффект инфракрасной флуоресценции!

— Это я открыл! — похвастался Видов.

Женский смех озвучил ночь.

— Родина тебя не забудет, Олежа!

— И Рута! — хихикнула Инна. Сняв с себя экипировку с ПНВ, она вернула ее со смехом: — Держи, «Фокс»!

— За научный подвиг надо выпить! — вдохновился Миша.

— Думаешь, Алька даст? — с сомнением сказал Олег, напяливая шлем.

— Спокойно! Я запасливый…

И в самый неподходящий момент зазвонил радиофон Гарина.

— Алё! Мариночка? Приве-ет!

— Ах, Мариночка… — затянула Рита, изображая ревность. — А ну, на громкую!

Миша, смешливо фыркнув, нажал на экран, и ночная пустыня огласилась грудным меццо-сопрано:

— Мишенька, привет! Прости, пожалуйста, что долго не звонила — всё выяснилось буквально час назад. В общем, смотри: в архиве Мингеологии документов по Максимилиану Иверневу очень мало, и все они не касаются южных границ — ни Империи, ни СССР. А вот по Иверневу-младшему информации побольше…

Видов заметил, как растревоженная Талия ухватилась за Михаила.

— Короче, смотри, — деловито продолжала начохр из далекого «сороковника». — Бумаги по Мстиславу Максимилиановичу я обнаружила в «Большом доме»! Да, да! Там нашлось письмо директора ВСЕГЕИ от марта семидесятого года с просьбой разрешить посетить кишлак Тахта-Базар «для проведения предварительных изысканий». Понимаешь? Там же граница рядом! А в кишлаке — штаб 68-го погранотряда…