Легенда о «Ночном дозоре» - Наталья Александрова

– Ну… хотелось бы взглянуть, я бывал в Праге, но никогда не посещал это место…

– Все ясно, – укоризненно сказала Катаржина, – вы решили совместить приятное с полезным. Погулять по весенней Праге и осмотреть достопримечательности. Устроили себе отпуск! Это в то время, когда «Ночной дозор», может быть, уже вывезли из России!

– А может быть, его туда и не ввозили, – ответил Старыгин.

Ему не понравился ее тон. Дмитрий Алексеевич очень не любил, когда с ним разговаривают таким сварливым тоном. Еще он не любил женщин, которые помыкают и командуют. Именно поэтому он счастливо дожил до сорока с лишним лет в обществе кота Василия, и никакая женщина не могла втесаться в их теплую компанию. Следует отметить, что таких было не слишком много.

Надо отдать должное пани Катаржине – она тут же опомнилась. И даже пробормотала извинения.

– Я так волнуюсь, – она взяла Старыгина за руку и заглянула в глаза. – Промедление в таких делах смерти подобно!

– Русские в делах обычно руководствуются поговоркой «Поспешишь – людей насмешишь!» – ответил уклончиво Старыгин и взглянул на часы.

До встречи с фотографом было еще достаточно времени.

– А далеко до этого кладбища?

– Нет, Йозефов находится в самом центре Старого Города, нам достаточно перейти на правый берег Влтавы, а там – рукой подать… – послушно ответила Катаржина, и Старыгин мысленно порадовался своей маленькой победе.

Они миновали предмостные башни и перешли реку по знаменитому Карлову мосту, как по галерее под открытым небом – между двумя рядами старинных статуй и скульптурных групп.

Катаржина на мгновение задержалась перед статуей святого Франциска Серафинского и прочла надпись на каменном свитке:

«Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих».

Пройдя под огромной Староместской предмостной башней, они оказались в Старом Городе.

– Здесь проходила «коронационная дорога», по которой чешские короли поднимались на Град в день своей коронации, – сообщила Старыгину Катаржина.

Обогнув памятник Карлу IV и пройдя мимо собора Святого Сальватора, они свернули в одну из узких и живописных староместских улочек.

Вокруг теснились сувенирные лавки, маленькие магазинчики, в которых продавался богемский хрусталь, цветное стекло, сувенирные пивные кружки, нарядные куклы, плоские бутылки с карлсбадской настойкой «Беккеровкой», бутылки с абсентом, изделия из гранатов, календари с видами Чехии и репродукциями знаменитого чешского художника Йозефа Мухи…

Туристов постепенно становилось все больше, и они перетекали из лавки в лавку, фотографируясь на фоне средневековых домов.

Катаржина, не задерживаясь, быстро шла по этим улочкам, хорошо знакомым ей с детства, и наконец, после очередного поворота, остановилась и сообщила:

– Вот он, Йозефов. Вот это – Еврейская ратуша, видите, на ней необычные часы – их стрелки движутся в обратном направлении, отмеряя время, оставшееся до конца света. А вот это – так называемая Староновая синагога, она построена еще в тринадцатом веке.

Она показала на скромное здание серого камня с треугольным готическим фасадом. Стены здания были на полметра ниже окружающего тротуара, так что к ее входу нужно было не подниматься, а спускаться, как бы погружаясь в глубину времен. Старыгин понял, что синагога за семьсот с лишним лет своего существования, можно сказать, вросла в землю. Здесь особенно ясно можно было увидеть глубокую древность города.

– А вот здесь, – продолжила Катаржина, – на месте Клаусовой синагоги, находилась школа раввина и философа Лева бен Бецалел, того самого раввина Лева, который, по легенде, создал и оживил Голема.

– Но я хотел увидеть его могилу…

– Это совсем рядом!

Катаржина свернула вправо от здания ратуши.

Они прошли коротким кривым переулком и оказались в странном месте.

Казалось, они перенеслись в совсем другой мир.

Вокруг больше не было многолюдного города, древнего и в то же время современного.

Под сенью старых корявых деревьев, сцепивших в высоте свои сухие ветви, как старческие руки, бесконечными рядами громоздились, наползая друг на друга, надгробные камни. Замшелые, растрескавшиеся от времени, покрытые темными пятнами от тысяч и тысяч дождей, прошедших над ними за бесконечные века, камни стояли и лежали в несколько слоев. Казалось, они что-то пытаются сказать прохожим на древнем клинописном языке своих надписей.

Простые прямоугольные плиты, на которых с трудом можно было прочесть остатки средневековой эпитафии, и богатые надгробья, украшенные сложной и вычурной резьбой, надгробья, скрепленные широкими свинцовыми скрепами и разваливающиеся от времени, покрытые еле различимыми полустертыми надписями, наползали одно на другое, как тюлени на лежбище. Между серыми камнями с трудом пробивалась свежая весенняя трава, как сама жизнь пробивается среди мрачных камней древнего города.

– Здесь, на этом небольшом кладбище, больше двадцати тысяч надгробий, – негромко проговорила Катаржина, словно боясь потревожить покой мертвецов. – Местами они громоздятся одно над другим в девять слоев.

– А как здесь найти нужную нам могилу?

– Это просто. Могила раввина Лева – одна из самых известных и посещаемых на этом кладбище.

Катаржина пошла по узкой тропке между камнями, на секунду задумалась, свернула и остановилась перед массивной резной плитой, украшенной каменными завитками и увенчанной вырубленным из песчаника экзотическим плодом.

– Вот она, могила создателя Голема!

Старыгин остановился перед надгробьем и огляделся.

Как сказал ему тот человек во тьме – вы должны встретиться с капитаном на могиле хозяина глиняного слуги?

Но он на этой могиле, и никого не встретил. Вокруг вообще не было ни души.

Надгробный камень хранил молчание. Даже если он что-то знал, никто не смог бы заставить его заговорить.

Старыгин понял, что зря рассчитывал встретить здесь капитана, даже если тот в действительности существует. Но почему нет? Ведь видел же он двойника сержанта вчера ночью…

Но с чего он взял, что двойник капитана будет его ждать здесь, на могиле, да еще круглосуточно?

А ведь тот человек придавал этой встрече большое значение и в конечном счете заплатил за нее огромную цену! Расплатился собственной жизнью…

– О чем вы думаете? – вторглась Катаржина в невеселые размышления Старыгина. – И скажите мне, для чего вы так стремились на эту могилу?

Старыгин вздохнул и, прежде чем ответить, еще раз внимательно огляделся.

Старые камни угрюмо молчали, не желая ничем помочь любопытному пришельцу, храня свои мрачные тайны. Словно суровые, неприязненные лица, обступали они спутников со всех сторон. У Старыгина было такое неприятное чувство, какое бывает, когда кто-то пристально смотрит тебе в спину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});