Пекло - Роман Глушков

– Неужели так вкусно кормили? – удивился Крупье.

– В знак протеста против бесчинства охраны, ты, кретин! – просветила его Шира. – А потом эта ложка слишком хитро во мне застряла, и наши коновалы не смогли ее вытащить. Вот почему меня направили сюда. Здесь хирург хороший, и он быстро со мной разобрался. Так аккуратно все сделал, что я уже через сутки была как огурчик. Послезавтра обещали выписать и отправить назад, однако, сами видите, как все удачно обернулось.

– Рановато пока говорить об удаче, – ответил я, после чего вернул ее к теме: – Когда именно тебя стал навещать «серый»?

– Сразу, как только действие общего наркоза закончилось. То есть неделю назад. Я чуть не обмочилась от испуга, когда увидела стоящего рядом со мной человека без лица. Потом он стал подавать мне знаки, а я сказала, что не понимаю язык глухонемых. Но он все равно их подавал, пока я снова не уснула. Так потом было всегда. «Серый» появлялся, начинал свою жестикуляцию, и вскоре я засыпала. А сегодня, когда я сбежала из палаты и хотела переодеться врачихой, а блатные козлы испортили мне всю малину, «серый» никаких знаков не показывал. Просто возник передо мной из ниоткуда, бросил пакаль на пол и снова исчез. И даже не помог, гад! Но хоть подарок оставил, и то хорошо… Вернее, было хорошо, пока вы его не отобрали. Я про пакали кое-что краем уха на зоне слышала: дескать, ценные штуковины, по которым нынче полмира с ума сходит. Вот повезло-то, думаю! Даже если бы эта банда дверь сломала и меня по кругу пустила, черт с ними, лишь бы не убили. А на свободе, да еще с пакалем я бы не пропала… Может, все-таки отдадите мне его, а? Ну пожалуйста! Вы ребята матерые, при деньгах и оружии, и еще много артефактов насобираете. А мне в бегах на какие средства жить? В проститутки, что ли, подаваться?

– Между прочим, не самый худший вариант, – заметил Бледный, бросив оценивающий взгляд на ее ладную фигурку, прелести которой были заметны даже под мешковатой сестринской спецодеждой. – Если станешь пахать в две смены, можешь быстро заработать денег на поддельный паспорт. А если в три, так в нем еще штамп московской прописки будет стоять.

– Да пошел ты, знаешь куда, чудак на букву «м»! – фыркнула Шира и демонстративно отвернулась от зубоскала.

– И это все, что тебе известно? – уточнил я у нее, видя, что она больше не желает с нами общаться.

– Да, все, – подтвердила она. – Именно так оно и было. Мы с «серым» встречались четыре раза, и за это время он не произнес ни слова. Ну а его жесты я не запомнила. Он их так много проделывал и ни разу не повторялся.

– Чего-то в твоей истории все же недостает, – недовольно поморщился я. – Каких-то деталей и, похоже, ключевых. А ну, давай, признавайся, что ты от нас утаила!

– Ничего я не утаила! – огрызнулась Крамер. – Могу поклясться чем угодно!

Я посмотрел ей в глаза так, как смотрел когда-то в глаза тех своих «клиентов», которых собирался подвергнуть допросу и пыткам. Шира знала, кто я такой, знала и то, что я без малейших угрызений совести могу вытрясти из нее силой всю правду. Или поступить гораздо хуже: сдать ее командиру оцепления, майору Пальченко как беглую заключенную. Тем не менее она выдержала мой тяжелый испытующий взгляд, даже не дрогнув. И, похоже, заранее смирилась с любой судьбой, какая была ей уготована.

С другой стороны, а есть ли смысл ей врать или что-то недоговаривать? Еще совсем недавно она была простой зэчкой, не помышлявшей ни о побеге, ни об охоте за пакалями, а навещавший ее «серый» казался ей наркотической галлюцинацией. Если он ввел в игру нового игрока, то почему одарил его ценным призом еще до того, как Крамер достигла какого-либо успеха? Стало быть, она – не игрок, а один из членов игрового уравнения, которое нам предстоит решить. Осталось лишь определить верное математическое действие, что в настоящий момент было затруднительно.

Хотя, если хорошенько проанализировать все сказанное Широй, имелись еще вопросы, которые было бы нелишне прояснить.

– Ты сказала, что после жестикуляции «серого» всякий раз засыпала, – продолжил я дознание. – Какие сны ты при этом видела?

– Сны?! – удивилась Шира. – При чем тут они? Разве это имеет отношение к делу?

– Вполне возможно, что имеет, – уклончиво ответил я. – Ну так как, снилось тебе что-нибудь или нет?

– Да снилась какая-то фигня, – припомнила она. – Причем всякий раз одна и та же. Старый каменный мост через неширокую мутную речку, а рядом с ним – водоворот. Небольшой, но сильный. И я вроде бы стою на этом мосту и гляжу на водоворот. Долго гляжу, не отрываясь, а он все кружит и кружит. В конце концов у меня тоже начинает кружиться голова, я падаю с моста и меня утягивает под воду. Потом начинаю тонуть и сразу просыпаюсь… Вот и все.

Я посмотрел на товарищей, которые тоже слышали рассказ Ширы от первого до последнего слова. Однако их реакция на это – а вернее, ее отсутствие – ничем не отличалась от моей. Что тут можно сказать? Сон как сон. До полноценного кошмара не дотягивает, каких-либо узнаваемых деталей в нем нет… Разве что одна – неширокая мутная речка. Но таковые найдутся в большинстве городов мира, а не только в Скважинске.

– Говорю же – все это полная фигня, – заключила Крамер, глядя на наши равнодушные лица. – Мне в тюрьме и не такие дурацкие сны снились. И многие из них тоже повторялись не по одному разу.

– Напряги мозги и вспомни еще какие-нибудь детали, – потребовал я. – Любые мелочи. Это может быть очень важно. И не только для нас, но и для тебя, раз уж «серые» втянули тебя в нашу игру.

– Никто меня никуда не втягивал. Хотя… – Шира нервно обернулась. На соседний блокпост только что доставили в наручниках пойманных неподалеку двух беглых зэков. По их избитым физиономиям было заметно, что изловившие их солдаты не особо с ними церемонились. – Хотя, если бы вы «втянули» меня в свою компанию, я бы наверняка вам пригодилась.

– Думаешь, мы не умеем сами стирать носки и готовить?

– А вы думаете, я только на это гожусь? – вспыхнула она.

– А на что еще ты нам сгодишься? Мы церковные лавки не грабим, бомжей золотом не одариваем и больных детей не спасаем.

– Я тоже умею стрелять! И еще втираться в доверие к людям. Знаете, как мы первые три лавки ограбили? Я туда просто-напросто работать продавцом устраивалась. А каким образом мне, еврейке, это удавалось, догадываетесь?

– Ты совращала священников, прикидываясь кроткой православной прихожанкой? – оживился Бледный.

– Я тебе уже говорила, что ты умный мальчик, – бросила ему Шира. – Придется сказать еще раз. Жаль, нет конфетки, а то бы угостила… Да, ты прав, белобрысенький: совращать священников – один из моих талантов. Причем не самый лучший.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});