Руины (ЛП) - Тоул Саманта

Как известно любой маме, похмелье и четырехлетний ребенок – вещи не совместимые.

Просто приятно для разнообразия выбраться с дому, и иметь повод немного принарядиться.

Не то, чтобы я была слишком нарядной. На мне черные джинсы-скинни, черный топ без бретелек и ботильоны с леопардовым принтом. Мои волосы ровные, и я действительно потратила время на макияж. Красные губы и смоки айс. Я хорошо выгляжу, и впервые с тех пор, как объявился Зевс, я чувствую себя хорошо.

Достаю из сумочки мобильный и проверяю его, не пропустила ли звонок или сообщение от Зевса, или тети Элли о Джиджи. Пусто. На всякий случай, кладу телефон на стол, перед собой.

Когда я поднимаю глаза, Рич идет ко мне с пивом. Наблюдаю, как он приближается ко мне. Он выглядит отлично сегодня, в рубашке на пуговицах цвета хаки. Не часто мне удается увидеть его в гражданском. Обычно, когда я его вижу, он либо в форме, либо голый.

И… сегодня я не последую по этому маршруту.

Но, также я почувствовала разницу в том, как я смотрю на него сегодня. Обычно, когда мы видимся, у меня в груди и других пикантных местах вспыхивает влечение. Но сегодня… я ничего не чувствую.

И от меня не ускользнул тот факт, что мое влечение к Ричу ослабло именно тогда, когда появился Зевс.

Будь ты проклят, Зевс Кинкейд.

Рич подходит и ставит на стол наши напитки.

— Спасибо, — говорю ему, когда он садится напротив меня.

Я подтягиваю к себе свое пиво, снимаю ломтик лайма с горлышка бутылки и проталкиваю его пальцем внутрь.

— Ну, и как дела? — спрашивает меня Рич.

— Ты имеешь в виду тот факт, что Зевс вернулся?

За последние две недели мы с Ричем иногда переписывались, но ничего серьезного. Думаю, он ждал сегодняшнего вечера, чтобы расспросить обо всем меня.

— Тяжело. Сплошной стресс. Неловко. Напряженно. — Я слегка улыбаюсь ему. — Но Джиджи радуется. Она счастлива, и это все, что имеет значение.

— твое счастье тоже имеет значение, Кам.

Я пожимаю одним плечом, не желая соглашаться или опровергать его слова. Потому что Джиджи всегда будет на первом месте. Даже если для меня это значит вечное страдание.

Рич делает глоток и ставит бутылку на место.

— ты хочешь поговорить об этом? О Зевсе, я имею в виду.

Вздохнув, я подношу свою бутылку к губам.

— Я действительно не знаю, о чем тут говорить, — произношу я, обхватив губами горлышко бутылки, и делая глоток.

— Никакого давления. Просто знай, что я всегда здесь, чтобы выслушать. И все, что ты скажешь, останется между нами.

Я благодарно улыбаюсь ему.

— Это просто очень запутанная ситуация. — Я начинаю отковыривать этикетку с бутылки. — Я знаю Зевса с пятнадцати лет. Мы были парочкой с самого юношества. Я встретила его, когда переехала в Кони-Айленд с тетей Элли, когда она получила повышение. Мы были вместе четыре года. А потом не были. — Я пожимаю плечами. — Зевс часто уезжал, тренировался и участвовал в боях. Я училась в Джульярде, изучала балет.

— Я этого не знал. Я знал, что ты танцуешь, но Джульярд? Это потрясающе, Кам.

— Да. У меня была полная стипендия. Я была на втором курсе, когда мы с Зевсом расстались. В то время он был в Англии, готовился к бою. Однажды вечером он позвонил мне. Сказал, что переспал с другой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лицо Рича потемнело. Я мало знаю об истории отношений Рича. Мы никогда не говорили о нашем прошлом, но, судя по его лицу, я бы сказала, что эта ситуация ему близка. Ему тоже изменяли.

— Через месяц я узнала, что беременна Джиджи. — Я продолжаю рассказывать ему всю ту подлую историю, которая произошла с Марселем, и о том, как он лгал мне и Зевсу.

— Господи, — пробормотал Рич. — Это…ужасно.

— Ага.

— Неудивительно, что у тебя голова идет кругом. И, хотя я ненавижу Зевса за то, что он тебе изменил, я должен посочувствовать парню. Не знать, что у него есть дочь все эти годы? Не могу себе представить… — запнулся он.

— Да, это все так ужасно. Мне горько за него. Но, честно говоря, мне кажется, что я отчасти виновата в том, что он упустил первые годы Джиджи. Хоть Марсель – полный ублюдок и лгал нам обоим, я чувствую, что должна была сделать больше, чтобы найти контакт с Зевсом.

— Кам, зная тебя, уверен, что ты сделала все, что было в твоих силах.

Я снова пожимаю плечами, не соглашаясь, и делаю еще один глоток пива.

— Зевс винит тебя в этом?

— Боже, нет. — Я качаю головой, подчеркивая сказанное.

— Хорошо, — рычит он. — Потому что он был бы настоящим ослом, поступи так.

Я вдруг почувствовала, что защищаю Зевса.

— На самом деле он был великолепен в этом. Он мог бы быть полной задницей, но он был…замечательным. Он считает, что это он виноват в том, что полностью заблокировал меня, отрезав от себя. Он винит себя за то, что пропустил первые четыре года жизни Джиджи. Мне становиться не по себе, когда я думаю об этом. Я ненавижу, что она отчасти лишилась своего отца из-за свиньи Марселя, засранца Дюрана. Боже, это все смахивает на один большой клубок беспорядка. — Я отрываю остатки этикетки от бутылки и бросаю их на стол.

— Может, сейчас все и в полном хаосе, но дальше станет лучше, — уверяет меня Рич, касаясь моей руки на столе.

— ты действительно так думаешь?

— Я знаю. Ты отличная мама, Кам. Джиджи – удивительная девочка. Дети выносливы. Все наладится.

— Я просто… я не знаю, правильно ли я поступаю. С самого начала утаивать от Джиджи, кем является для нее Зевс.

— я не думаю, что есть общепринятое правило для такой ситуации. — Он слегка сжимает мою руку, переплетая пальцы с моими. Это не сексуальный жест. Это успокаивает. А я сейчас очень нуждаюсь в утешении. — Я думаю, что ты знаешь свою дочь лучше всех, и ты поступаешь правильно и обдуманно. Ради ее блага. А что думает Зевс?

— Он просто следует моему примеру. Он совершенно не давит на меня, требуя рассказать дочери правду.

— Это ведь хорошо, правда?

— Да. — Вздыхаю я. — Но это также помогает мне отсрочить неизбежно, понимаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он кивает, поднимая свое пиво.

— Но думаю, время пришло. Прошло уже две недели, как они познакомились. Джиджи считает, что он лучшее, что есть после нарезанного хлеба, и это здорово. Действительно. Он ее отец. Так что я надеюсь, что она хорошо воспримет новость, когда узнает, кто он на самом деле для нее. Я просто думаю, что если я затяну это на дольше, она может обидится на меня за то, что я не сказала ей раньше.