Логово скорпиона - Наталья Александрова

— Ну, — начал Сережка, увидев, что она немного порозовела, и в глазах у нее появился блеск, — ну теперь-то ты наконец расскажешь, что с тобой произошло?

Рита покосилась на Эрика, но Сережка махнул рукой:

— Ты на Фюрера внимание не обращай, он свой парень. Кстати, может, что и посоветует.

Рита глубоко вдохнула и начала, как будто бросилась в воду:

— Это чертово агентство.., то, которое якобы подобрало жениха твоей матери…

— Что там с этим агентством? — поторопил ее Сергей.

— Это агентство — просто осиное гнездо.

И я туда сунула палку. Я пошла к ним под видом матери-одиночки с ребенком и скачала из их компьютера кое-какую информацию.

Они меня застали, и я еле убежала.., а потом они меня чуть не убили. То есть они вместо меня убили по ошибке другую девушку.., прямо у меня на глазах.

— Ритка… — Сережа сел рядом с ней на топчан, обнял за плечи. — Ритка, сестренка, я не знал.., ты думаешь, с мамой и Лялькой тоже.., совсем плохо?

— Я не знаю, — честно призналась Рита. — И что теперь делать — тоже не знаю. За нашим домом следят, вчера я видела двоих в машине… Когда ты вернулся, они, наверное, уехали, ночью я никого не видела.., зато примчался этот, который выдавал себя за Антона. Наверное, узнал, что меня не убили, что киллер ошибся. И приехал исправить ошибку.

Вдруг подал голос молчавший до того Фюрер:

— Сеструха, с ними надо поменяться местами.

— Что? — удивленно переспросила Рита. — Как это?

— Они за тобой охотятся, ты от них убегаешь. Надо поменяться местами, перехватить у них инициативу.

— Как? — задала Рита риторический вопрос. — Я же ничего про них не знаю…

— А что ты там у них скачала из компьютера?

— Да есть кое-какая информация, но все концы уходят во Францию. Туда же они всех женщин с детьми отправляли…

— Значит, надо ехать во Францию. Сейчас это не так уж сложно, железного занавеса больше нет.

— Есть у меня еще одна зацепка… — протянула Рита задумчиво. — Евгений, Лялькин отец.., ведь без его разрешения Ляльку не могли выпустить за границу, а он клянется, что такого разрешения не давал, причем, кажется, не врет.

У меня сильнейшее подозрение, что тут подсуетилась его мамаша… Жаба, каких мало. Так вот, не знает ли эта жабень чего-нибудь важного…

— Паяльником ее, — невозмутимо предложил Фюрер.

— Слушай, Эрик, не зря тебя Фюрером обозвали! — возмутилась Рита. — Ты, что ли, будешь пожилую женщину паяльником пытать? Хотя, конечно, нельзя не признать, что она этого заслуживает…

— Говорил я тебе… — вставил Сережка.

— Для святого дела могу и паяльником… но можно и по-другому, на психологии сработать. Что для этой жабы дороже всего на свете?

— Ее драгоценный сыночек, — не задумываясь ответила Рита.

— Ну так чего проще! Украдем ее сыночка, пригрозим, что мы его.., паяльником, жаба все и выложит. А, сеструха? Я вам помогу!

Рита тряхнула головой:

— Ну ты и авантюрист, Фюрер! А с виду не подумаешь…

— Удачно маскируюсь.

— И что, думаешь, получится?

— Запросто. Я только позову еще пару друзей…

Через час притащились двое приятелей Фюрера, такие же длинноволосые и немытые, приволокли авоську с пивом, расселись на полу и принялись это пиво пить. Рита не поняла, зачем нужно такое подкрепление, но спорить не стала: энергия и хватка Фюрера произвели на нее впечатление.

— Ну что, — Фюрер протянул ей мобильный телефон, — звони маменькиному сыночку. Его надо изолировать.

— Откуда у тебя это? — с интересом спросила Рита, разглядывая маленький изящный «эриксоновский» аппарат, явно не вязавшийся с внешним видом хозяина.

— От одного клиента, — лаконично ответил Фюрер.

Рита вздрогнула и покосилась на закрытую дверь морга. Но нужно было действовать, и она набрала рабочий телефон Евгения. Не будет же мамаша его вечно держать под домашним арестом, на работу-то нужно ходить…

— Здравствуйте, Евгений, это Рита. Нам срочно нужно увидеться.

От ее голоса у Евгения, надо полагать, начался нервный припадок, но он превозмог себя и ответил:

— Я не могу… — заныл этот образец мужественности. — У меня… — Он запнулся, срочно изобретая достаточно уважительную причину.

— Я понимаю, у вас критические дни, — оборвала его Рита, — но если вы сейчас не встретитесь со мной, я немедленно свяжусь с вашей дражайшей маменькой, и мы продолжим наш последний плодотворный разговор у вас на квартире.

Евгений решил выбрать из двух зол меньшее.

— Нет-нет! — испуганно забормотал он. — Мы встретимся! Скажите, когда и где!

Евгений, как всегда, пострадал через собственное слабоволие. Чтобы избежать скандала с матерью, он согласился приехать, куда скажут, и через час уже сидел на многострадальном топчане, косился на дверь морга и с ужасом смотрел, как Рита набирает его домашний номер телефона.

— Что вы хотите делать? — ныл он. — У мамы больное сердце…

— Это у нее-то больное сердце? — не поверила Рита. — Да она всех нас переживет, у нее вообще сердца нету…

— Пресмыкающиеся очень живучи! — невозмутимо сообщил Фюрер:

— Крокодил, например, вообще до трехсот лет может дожить.

— Не смейте так о маме! — вякнул Евгений.

— Ты бы лучше о дочери вспомнил, скотина, которую твоя мамочка упекла неизвестно куда! — не выдержала Рита.

— Можно я ему плюх надаю! — азартно предложил Сережка.

— Нельзя, — серьезно возразил Фюрер. — Лучше это сделаю я.

— Это почему же лучше? — заартачился Сережка.

— Потому что это будет сведение счетов.

А если я ему вмажу, то без всякой злости, просто для пользы дела.

— Прекратить разговорчики! — рявкнула Рита голосом старшины-сверхсрочника. — Не слышно ничего… Светлана Федоровна? — Теперь голос Риты просто сочился медом. — Это Маргарита, вы меня, надеюсь, еще не забыли?

— Я тебя, стерва, никогда не забуду! — взвизгнул женский голос в трубке. — Чего тебе надо? Ведь я сказала, чтобы ты больше нам не звонила!

— Как хетите, — проворковала Рита. — Я могу повесить трубку, но тогда вы не узнаете, где сейчас ваш обожаемый сыночек и что с ним делают.

— Что? — завопила Светлана Федоровна. — Ты врешь! Женечка сейчас на работе!

— Вы так думаете? Ну так поговорите с ним!

Рита протянула телефон Евгению, но он молчал. Тогда Фюрер примерился и аккуратно отвесил ему здоровенную пощечину, такую сильную, что у бедняги клацнули зубы и голова чуть не отвалилась.

— Мама, мне пришлось приехать.., меня заманили обманом… — проскрипел он.

Светлана Федоровна несомненно слышала клацанье зубов своего ненаглядного сыночка и поняла, что все очень серьезно.

— Что там происходит? Что с тобой делают? Где ты?

— В морге, — ответил Евгений чистую правду и, покосившись на Фюрера, добавил:

— Какой-то страшный человек с длинными волосами включил паяльник…

Рита забрала телефон, удовлетворенно кивнув, и Фюрер выключил паяльник: зачем зря жечь электричество.

— Ну что, Светлана Федоровна? Мне повесить трубку?

— Стерва! Убийца! Что ты делаешь с Женечкой? Чего тебе надо? Я немедленно звоню в милицию!

— Валяйте! — разрешила Рита. — Звоните, дорогая Светлана Федоровна! — Рита была сама любезность. — И расскажите им об обстоятельствах отъезда за рубеж вашей невестки и внучки, о том, как вы подделали разрешение от имени своего сына… — Рита снова била наугад, но попала в точку, потому что Светлана Федоровна замолчала на некоторое время, а потом, уже совершенно другим голосом, куда более сдержанным, хотя и полным ненависти, спросила:

— Чего ты от меня хочешь? Денег?

— Нет, что вы! Я прекрасно знаю, что у вас их нет и никогда не было. Да меня деньги и не интересуют. Я хочу найти сестру и племянницу. Поэтому от вас мне нужно узнать все, что вам известно.

— Мне ничего не известно! — прошипела Светлана Федоровна, как гадюка, которой наступили на хвост.

— Шутки кончились! — раздельно произнесла Рита. — Вы и не представляете, с какими людьми связались и на какую жизнь обрекли собственную внучку из ненависти к Марине.

— Но я.., я ничего не знала, — прорыдала гадюка.

Теперь она решила бить на жалость.

— Плохо, — огорчилась Рита, — тогда мы будем пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…

— Он ничего не знает! — вскрикнула Светлана Федоровна в ужасе.

— Плохо, — повторила Рита, — значит, мы будем пытать его очень долго.

— Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…

— Я слушаю, — Рита была спокойна, как телефон-автомат.

— Но я знаю совсем мало… — И наконец решившись, Светлана Федоровна упавшим голосом проговорила:

— Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон [phone]… Я имела дело только с ним.., честное слово, больше я ничего не знаю!

В трубке послышались всхлипывания, и наконец Светлана Федоровна еле слышно проговорила: