Собственность бывшего - Любовь Попова

большой палец. Прикусывать.

Руки его тем временем на мне, мнут задницу, то раздвигая булочки, то сдвигая, спокойно проникая под белье.

Я немного еложу. Но уже осознаю, что дело не в попытке вырваться, просто бедра сами трутся друг об друга, а внутри образуется пустота предвкушения. Словно тело само предательски тянется к хозяину.

Но ведь это неправильно. У меня муж. У него жена. Я не могу, как многие другие, насладиться сексом с одним, а потом лечь с другим в постель.

Только не я.

— Артур, — пытаюсь промычать, уже почти рыдая, но он меня не жалеет. Проводит рукой по влажной от масла спине, к шее, к ушку, мочку которого медленно гладит. Опускается ниже, грея обжигающим дыханием.

— Диана, это было неизбежно. Так или иначе ты все равно стала бы моей. Прямо сейчас. И у тебя есть два варианта. Лежать и стыдится того, что твои трусы можно выжимать. Или просто подарить себе удовольствие. Только представь, раньше ты заботилась о моем комфорте, а сегодня мы поменяемся ролями.

Я бы много ему рассказала про комфорт.

— Артур, – мычу я, а он проводит по моим пересохшим губам пальцами.

— Я не сниму. Еще рано. — Он наклоняется, чуть задирая мою голову и целует, делая мои губы влажными, особенно когда их ласкает его язык. — Не расслабляйся, я только начал.

Артур поднимается и встает сзади, снова принимаясь гладить мою попку через ткань.

Но теперь самой задницы ему мало, пара пальцев забираются между половинок, проходят сверху вниз, по мокрой полоске трусиков, чуть надавливая на нее, касаясь набухших от притока крови половых губ.

— Влажная киска, а я ведь еще даже не начал настоящий массаж, — усмехается подлец. Вскрикиваю, когда чуть раздвигает мои ноги, касается губами этой самой полоски. Он собирает ее зубами, чуть оттягивая и отпускает. Заставляет меня ощутить в полной мере всю влажность белья. Я начинаю сильнее елозить, но Артур надавливает на ягодицы, сильнее раздвигая их и снова касается языком кусочка ткани. Ласкает меня через нее. И если сейчас я готова взлететь от удовольствия, страшно представить, что буду чувствовать, коснись он меня там без препятствий.

И он словно читает мысли.

Артур решает свести меня с ума и просто отодвигает полоску, проведя по линии промежности языком, одновременно мягко проникая в меня пальцем. Господи…

Все просто, ничего особенного, а эффект такой, словно по воде электрическим проводом.

И меня током бьет. Тряпка во рту уже мокрая от слюней, в глазах слезы от сверхнапряжения. Он продолжает разминать меня изнутри пальцами одной руки. Второй придерживает трусики, сжигая меня языком. Снова и снова. Скользя то вверх, то вниз. Еще. Еще. Чуть надавливая. Чуть сильнее. Жадно!

Не останавливается. Наоборот, только ускоряет темп, коля кончиком языка клитор, как шпагой. Точечно, во одно и то же место, чередуя с лаской половых губ. И остановит его только мой оргазм, который так близко, так нужно. Пожалуйста, еще. Еще немного….

Я уже задыхаюсь, мычу, вцепляясь руками в борта кушетки, чувствуя, как меня от удовольствия просто качает на волнах. Снова и снова, все то время пока язык касается меня, скользит, поражает скоростью и напором. Но стоит мне приблизиться к оргазму, стоит только закрыть глаза, чтобы увидеть свет, который наполняет меня, он отстраняется, так и не доведя меня до крайней точки.

— Нет! — мычу в мокрую тряпку, рыдая от несправедливости. Почти. Почти. Я была так близка. И впервые в жизни мне хочется выматериться как портовой шлюхе.

И, что удивительно, Артур дает мне такую возможность. Развязывает на голове узел и вытаскивает кляп.

— Сука! Выпусти меня! Как можно быть таким уродом.

Он собирает на затылке мои волосы и задирает голову. Смотрит прямо в глаза.

— Мы только начали, не дуйся, — целует, даря мой собственный вкус, проникая языком, лаская, не давая возможности отказать отвернуться, почувствовать отвращение. Нет, лишь сладость предвкушения от нового эротического истязания. — Продолжим?

Он поднимается, оставляя мои губы ноющими от нехватки поцелуем, а сердце рвущимся из груди. Затем берет меня за талию и довольно легко переворачивает на спину, тут же затягивая узлы снизу потуже. И как я могла пропустить момент, когда он их затягивал? Артур теперь сверху, стоит и смотрит на меня словно завоеватель, а я поднимаю ослабевшую руку и показываю ему средний палец, на что он широко улыбается. Искренне как никогда, что только сильнее цепляет, заставляет почти задыхаться.

— О да, именно он очень по тебе соскучился.

— А ты? — больше не контролирую себя, а он все ближе, теперь льет масло на мою грудь, лифчик с которой уже свалился на пол.

Он размазывает масло между полушариями, глядя в глаза очень внимательно, наклоняясь к самой вершине груди, масла на которой не оказалось. Скользит по животу рукой, а губами почти касается сухого, но твердого соска.

Но я не могу окончательно расслабиться, мне нужно знать, что он ответит, хоть что-то на мой нелепый вопрос.

— Я подарил тебе свободу. — Пальцами одной руки стягивает с меня белье, медленно, тягуче. Раздвигает ноги, вклиниваясь между, становясь еще ближе, еще опаснее, обнажает член, покачивающейся стрелой направленный на меня. И я не могу не смотреть. Не видеть, что его член все так же идеален в напряжении, тверд, великоват. Особенно пугающ вблизи выпуклыми венами и крупной головкой. — Теперь я заберу ее назад.

— Артур…

— Да, Диана, я скучал. — Он жалит сосок ртом в тот же момент, как его шпага до предела меня пронзает, разя исключительным восторгом проникновения.

Глава 18. Диана

Сколько дней я старалась про него не думать, сколько раз говорила, что сны с ним — лишь кошмары. Что чувства к нему — лишь фантомная боль, что однажды стихнет под пластом времени, исчезнет, как исчезает рано или поздно все.

И, наверное, так бы оно и случилось, возможно, случится, но сейчас