Провинциалка, или Я — женщина-скандал - Юлия Шилова

Раскрасневшийся мужчина по имени Саша засмеялся и заговорил уже более добрым голосом:

— Хорошие вы девчонки, веселые. Мне всегда нравились женщины с чувством юмора. Жалко только, что мне действительно пришлось с вами познакомиться при очень странных обстоятельствах. Я так понимаю, что самую веселую из вас Светланой зовут. Светлана, жаль, что твоя подруга имеет кое-какие разногласия с Петром Петровичем. Надо бы их разрешить для ее же блага. Пусть она все цивилизованно решит, чтобы у него к ней никаких вопросов не было, а потом наслаждается жизнью.

— Именно за этим мы сюда и приехали, — деловито произнесла Света. — Мы в казино не играть приехали, а с целью его ограбления. Так что ты пока сиди на шухере и смотри, чтобы все было спокойно. Как увидишь, что мы выбегаем с мешком денег, сразу включай мотор, а когда мы запрыгнем в машину, лети на всей скорости, петляй дворами… авось пронесет!

Высказавшись, Светлана с важным видом вышла из «БМВ» и громко хлопнула дверью. Ошарашенный ее словами, Александр не мог произнести ни единого звука и долго смотрел ей вслед.

Глава 15

Как только мы зашли в казино, я тут же посмотрела на Светку и покрутила у виска.

— Света, ты совсем, что ли, с ума сошла?

— А в чем дело?

— Нашла с кем шутить! Неужели ты не понимаешь, что в этой ситуации вообще не до юмора?

— А ты знаешь, он на меня повелся, — самодовольно произнесла Светка и сдала свое пальто в гардероб.

— И зачем тебе это надо? Ты что, не видела его рожу?

— А разве у него рожа? Очень даже милое и интересное лицо, по-моему. Вполне симпатичный мужчина.

— Да у него же рожа убийцы! Как ты не поняла? Сама посуди: ну, кто может работать на Петра Петровича? Такие же, как и он сам. Ему подобные.

— Алиса, я ничего не хочу слышать про твоего Петра Петровича, но мне этот Александр очень даже приглянулся.

Я фыркнула и протянула свою куртку гардеробщику.

— Мне очень жаль, что тебе «приглядываются» люди, которых я опасаюсь. Мой сын и моя семья в опасности, а ты начинаешь заигрывать с теми, кто представляет эту опасность.

— Ты не права. Нужно знать всех своих врагов в лицо и, по возможности, заиметь с ними хорошие отношения. Если Александр проникнется ко мне симпатией и станет заложником моего пышного бюста, то у меня появится возможность скачать из него любую нужную информацию и предотвратить любую опасность.

Ой, Светка, какая же ты фантазерка! Можно подумать, этот Александр так потеряет голову от твоего бюста, что начнет работать не на Петра Петровича, а на нас?!

— Возможно, именно так оно и будет, — все так же самоуверенно ответила Светка и пошла в игровой зал. Перед самым входом в него она остановилась и произнесла, хитро улыбнувшись: — Я понимаю, что ты уже потеряла всякую надежду на то, что и на твоей улице будет праздник, но, несмотря ни на что, мы не должны отчаиваться, а, наоборот, должны верить в собственную победу. Набери-ка мне сейчас этого Сашу по твоей прямой связи.

— Зачем?

— Мне хочется ему кое-что сказать.

— Что?

— Алиса, это личное. Я не могу рассказывать тебе вещи, которые носят интимный характер.

— Света, моя прямая связь — это не шутка. Да и то, что сейчас происходит, тоже не шутка. — Я не могла не сделать замечание своей подруге, потому что не понимала, как при всем том ужасе, который навис надо мной, она может шутить и смеяться, не осознавая серьезности всей ситуации. Хотя, конечно, для того чтобы понять чудовищность этой ситуации, нужно просто в нее попасть, испытать ее на собственной шкуре. Света не знает, что такое тюрьма. У нее нет ребенка, и ее с ним жизни ничего не угрожает. Она хоть и пытается мне помочь, но до конца не понимает, что и моя жизнь, и жизнь моего ребенка висят сейчас на тоненьком волоске, который может оборваться в любую минуту.

— Я не могу давать тебе пользоваться своей связью для того, чтобы пошутить, потому что от твоего несвоевременного юмора у меня могут возникнуть очень серьезные проблемы, — попыталась я объяснить свой отказ и даже не подумала достать телефон.

— Но ведь я не Петру Петровичу хочу позвонить, а всего лишь Саше.

— Какая разница? Это одна банда. Одна шайка-лейка.

— Алиска, ну, пожалуйста… Я обещаю, что не сделаю тебе хуже! — Светка так жалобно посмотрела на меня, что я не могла устоять и протянула ей трубку. — Спасибо! — Со стороны казалось, что ее радости нет предела. — Я тебя заверяю, что еще немного — и этот Александр будет у нас в кармане. Вернее, у меня в кармане. Он явно на женский пол падок. У меня на таких глаз наметан.

— Ну смотри, Светка, если ты наделаешь мне хуже…

— Не наделаю, не волнуйся.

Набрав нужную цифру, Светка вышла на связь с Александром и заворковала:

— Милый, ты только не ругайся, что я пользуюсь этой связью. Алиса пошла в туалет и доверила мне трубку. Я звоню без ее разрешения. Она не знает об этом звонке. Мне просто хотелось сказать тебе о том, что со мной происходит что-то непонятное. Мы только расстались, а у меня уже голова идет кругом. Все мысли только о тебе, о том, как ты сидишь там один-одинешенек в своей машине и ждешь моего возвращения. Саша, скажи, а ты сегодня кушал? Может, тебе хоть бутерброд какой вынести? Когда мы будем жить вместе, я буду готовить тебе самые вкусные блюда на свете, обещаю! Я буду носить тебе кофе прямо в постель, стирать твои носки, утюжить твои трусики. Я буду делать все возможное, чтобы тебе было со мной хорошо и чтобы ты даже не смотрел в сторону. Любимый, я просто хотела услышать твой голос и почувствовать твое глубокое дыхание. Милый, чтобы тебе не было скучно, включи какую-нибудь музыку и думай обо мне. Все, до встречи, дорогой. Ты всегда в моем сердце!

Выпалив этот словесный набор, Света нажала на кнопку сброса и протянула телефон мне.

— Вот и все, а ты боялась.

— А вдруг эта связь на прослушке у Петра Петровича? — спросила я обеспокоенно.

— Ну И что?

— Как это «ну и что»?

— Я что, говорила какие-то компрометирующие тебя вещи? Я, наоборот, тебя отмазала. Сказала, что ты в туалете и ничего не знаешь о моем звонке. Так что тебе особо бояться нечего. Я всего лишь малость поиграла с человеком, и все.

— А если это не понравится Петру Петровичу?

— Знаешь, а мне как-то безразлично, понравится ему или нет, — вновь вышла из положения Светка. — Я ему угождать не собираюсь. Он для меня никто. Я его не знаю и знать не хочу. Он на самом деле гордиться должен, что на него такие ребята работают.

— Какие?

— Такие, которые женщину с первого взгляда в себя влюбить могут, — не задумываясь, выпалила моя подруга.

— Но ведь ты в него не влюбилась, надеюсь? Брешешь ты все! Кстати, Светка, ты такие вещи говоришь…

— Какие?

— Очень серьезные. Подобными вещами шутить нельзя. Если в жизни и есть что-то святое, то это любовь. Для того чтобы признаться в любви, люди проверяют свое чувство долгие годы, а ты первому встречному мужику в любви признаешься.

— Да ладно тебе, Алиска, расслабься и относись к жизни проще. Я с тобой на что хочешь поспорю, что этот лопух уже у меня в кармане.

— Ага, держи свой карман шире! — усмехнулась я по поводу Светкиной самоуверенности и прошла следом за сумасбродной подругой.

Игровой зал был очень большой. Играла негромко музыка, но было достаточно шумно и без нее. Светка сразу направилась к бару, заказала нам по коктейлю и села на высокий крутящийся стул.

— Присаживайся и ты, — пригласила она меня. — Нам оглядеться надо.

Я тоже забралась на стул возле барной стойки, взяла коктейль и чокнулась со своей подругой.

— За хороший исход дела! — сразу выдала она тост. — И за любовь!

— А при чем тут любовь?

Вернее, не за любовь, а за влюбленность, — сразу поправилась Светлана. — Любовь — штука сложная и довольно болезненная. Зачастую она предполагает право собственности. Ты настолько заболеваешь каким-нибудь субъектом, что хочешь заполучить его любой ценой со всеми его потрохами и владеть им уже безраздельно. При этом ты должен стать его единоличным хозяином. Абсолютная монархия называется. А когда любовь умирает, то это сродни суициду. Человек сходит с ума, теряет рассудок и ненавидит себя за то, что родился на свет. А вот влюбленность — совсем другое дело. Влюбленность — это когда ты пребываешь под кайфом. Ты все идеализируешь и видишь мир через розовые очки. Когда проходит влюбленность, ты не бьешься головой о стену, не плачешь в подушку, а отпускаешь ее со спокойной душой. Ты вспоминаешь о ней с небольшой — совсем незначительной — долей сожаления и не более того. И чувствуешь всего лишь легкую грусть, а заодно благодарность.

— Ты это к чему говоришь? — Я посмотрела на свою подругу, пребывавшую в столь романтическом настрое, и подумала, что уже давненько не видела ее в таком состоянии.