Нерушимая клятва - Андреа Кремер

— Чего?

— Старших, особенно отца. Я сказал, что если он будет на меня давить, я заставлю Рена рассказать об этом Эфрону.

Я сковырнула комок запекшейся крови с ладони, руку пронзила жгучая боль. Оказалось, что кожа была все еще в состоянии что-то чувствовать.

— Ты думаешь, это поможет?

— Поможет, — заверил он. — Возможно, это единственный в своем роде случай, когда «традиции» Хранителей могут сыграть мне на руку.

— О каких «традициях» ты говоришь? — спросила я, нахмурившись.

Он стукнул кулаком по дверце шкафчика, оставив на металле заметную вмятину.

— Ну, так я вежливо называю их нетерпимость. Пока он не будет облечен всей полнотой власти, отец и другие Хранители будут внимательно следить за ним. Ему передают нашу стаю, чтобы провести своего рода эксперимент, проверить, достоин ли он называться Хранителем. Если я буду время от времени напоминать ему об этом, пожалуй, я смогу удерживать его от…

Мэйсон не смог закончить фразу.

— Нужно его остановить. Нельзя позволять ему…

— Я не позволю, — ответил Мэйсон и, наконец, посмотрел на меня. — Хранители относятся толерантно к самым экзотическим предпочтениям, но только пока это не выходит за рамки развлечений. Логан никогда не признается ни отцу, ни кому-либо еще из Хранителей, что он — гей.

Я прикусила губу.

— Мэйсон, почему ты мне не рассказал?

— Обо мне и Неве?

Я опустила глаза.

— Ты мне не доверяешь.

Он положил руку мне на плечо.

— Нет, Калла, дело не в этом. Я тебе полностью доверяю.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, поразившись их грустному выражению.

— Дело в том, что ты стоишь на последней ступени перед Хранителями, — продолжил он. — Кто я, кого люблю… Они никогда не примут этого. И не только они. Никто из взрослых членов стаи, даже мои родители. Ни единая душа. Если все об этом узнают, это будет означать конец для меня и Нева. И конец настанет не только нашим отношениям. Это будет конец в прямом смысле слова.

Он сказал это с таким смирением, что я не выдержала.

— Как долго ты собираешься сдерживать Логана? — выпалила я. — Как долго сможешь оставаться в безопасности?

Он вынул из кармана мобильный телефон и отослал сообщение.

— А почему ты думаешь, что я сейчас в безопасности?

— Может быть, мне стоит поговорить с Люминой? — предположила я.

— Не нужно этого делать, Кэл, — сказал он тихо. — Если ты вмешаешься, Логан предаст тебя показательной экзекуции. Что хорошего получится для всех нас, если тебя отдадут на растерзание призраку? Или Эфрону? У тебя нет выбора. И ни у кого из нас его нет. Дело здесь в том, кто мы. А мы — Воины. Правильно?

Я не нашлась, что ответить, и крепче сжала его пальцы.

На мгновение голос Мэйсона задрожал:

— Ты ни в чем не виновата. А со мной все будет хорошо.

Он освободил руку и ушел.

Глава 13

Я прислонилась спиной к шкафчику, сползла на пол и села, поджав под себя ноги.

Почему происходят такие вещи? Разве тот факт, что я официально стала вожаком стаи, не означает, что у меня прибавилось власти?

Пока я сидела и предавалась грустным размышлениям, прошло неизвестно сколько времени. Вдруг я учуяла знакомый запах распускающейся молодой листвы и набухших дождем грозовых туч.

— Калла?

Я посмотрела вверх. Шей стоял на расстоянии нескольких футов от меня.

— У тебя все нормально? — спросил он, не пытаясь, впрочем, приблизиться ко мне.

Я отрицательно покачала головой и не стала отвечать ему, так как не доверяла голосу. Если бы в тот момент я попыталась ответить, из горла моего вырвалось бы яростное рычание, а я была сердита не на Шея. Он уже не вызывал у меня раздражения.

Шей присел на корточки, теперь наши лица были на одном уровне.

— Что ты здесь делаешь? — я все-таки смогла заговорить и не зарычать.

— Я пошел прогуляться, вместо того чтобы отправиться в класс. Так мне захотелось, — ответил он. — А теперь вот вернулся, чтобы забрать вещи, необходимые для домашней работы.

— А, понятно, — сказала я и начала подниматься на ноги. Мне вдруг отчаянно захотелось поскорее убраться из школы, но в спешке я зацепилась за сумку ногой и чуть не упала. Шей рванулся ко мне, приняв мою слабость за признак тяжелого нервного срыва.

— Калла, что случилось?

— Я не хочу об этом говорить, — ответила я, чувствуя, как в душе снова поднимается волна гнева.

Шей крепче схватил меня за руку.

— Тебя кто-то обидел?

Я покачала головой, облизывая пересохшие губы и наблюдая за ним. Что если бы я не обошлась с ним тогда так грубо?

Стряхнув легкое чувство вины, уколы которого я ощущала, я решила воспользоваться его уверенностью в том, что я вот-вот заплачу, и позволила ему притянуть меня к себе и обнять.

— Ты не можешь мне рассказать? — спросил он. — Я бы хотел помочь.

Я прижалась лбом к его шее, чувствуя, что если мне что-то от него и нужно, то не помощь, это уж точно. Почувствовав аромат его прохладной кожи, я успокоилась, но услышала, что его сердце забилось быстрее от моего прикосновения. Почувствовав, как оно пустилось во весь опор, я испытала новый прилив желания. Я позволила себе прижаться крепче и ощутила, как кожа моя загорелась и как напряглась каждая мышца в его теле.

— Может быть, выйдем отсюда? — тихонько спросил он, говоря мне в макушку. — Я еще не был в школьном саду.

— Конечно, — согласилась я, высвобождаясь из его объятий.

Мы вышли из здания, пересекли автомобильную стоянку и углубились в школьный сад, представлявший собой прекрасную коллекцию великолепно постриженных живых изгородей и цветочных клумб. Пройдя всего несколько шагов, мы спугнули парочку воспитанников, мальчика и девочку, сидевших, тесно прижавшись друг к другу, под увитой виноградом аркой. Они тут же исчезли, словно испуганные антилопы.

Я проследила за ними, чувствуя, что украла драгоценные мгновения, которые они хотели потратить на то, чтобы предаться скрытой от всего мира страсти.

Шей следовал за мной, храня молчание. Я перевернула ладони кверху. Раны на них полностью исчезли.

— Прости, что так грубо обошлась с тобой сегодня в школе, — сказала я, подавая ему руку.

На губах его заиграла кривоватая насмешливая улыбка.

— Ты всегда ведешь себя куда мягче, когда поблизости нет твоего телохранителя.

— Кого? — спросила я, нахмурившись.

— Высокого, темного и бешеного парня, — тихо ответил он, сплетая свои пальцы с моими.

— Ты имеешь в виду Рена? — спросила я, думая, что стоило бы вырвать у него руку, но не сделала этого.

Он не ответил, лишь слегка повел подбородком.

— То, как я себя вела, не имеет к нему ни малейшего отношения, — ответила я резко, не в состоянии, как всегда, полностью контролировать свои эмоции. — Я была зла на тебя. Пойдем сюда, — добавила я, сворачивая на маленькую тропинку. В отличие от остальных, эта дорожка была протоптана в земле, а не покрыта круглыми речными камнями. Большая часть тропинок в парке была вымощена. Дорожка вилась среди высоких вечнозеленых деревьев, сквозь плотную хвою которых пробивались лучи послеполуденного солнца. Когда мы достигли моего любимого места в саду, я остановилась, подошла к краю поляны, окруженной соснами, и села, укрывшись за высокими папоротниками.

Шей помедлил, оглядываясь.

— Красиво здесь.

— Да уж, — ответила я, протягивая руки к солнцу, чтобы его лучи согрели мою кожу. — Я прихожу сюда, когда хочу побыть одна.

— Да, здесь возникает чувство безопасности, — согласился он, присаживаясь на корточки возле меня. — И отсутствия посторонних глаз.

Подол платья задрался, когда я села посреди папоротников, и я заметила, как глаза Шея скользнули вдоль края ткани, скрывавшей мою кожу. Я наклонилась к нему.

— Поцелуй меня, — попросила я, но моя просьба прозвучала как приказ, и плечи мальчика напряглись. — Пожалуйста.

Я никогда не думала, что настолько тяжело просить о чем-то, что тебе так хочется получить. У меня вообще не было привычки о чем-либо просить. Пусть это будет единственный раз, а Хранители могут идти к черту со своими законами. Они этого заслужили, заставив меня проводить время с таким красивым юношей. Мой первый поцелуй будет с ним.

Шей встал и выпрямился.

— Не пойми меня неправильно, Калла. Это не значит, что я не хочу поцеловать тебя.

— Ты хочешь? — спросила я, чувствуя, как ощущение жара в теле сменяется опустошенностью. — Но не поцелуешь?

— Нет, конечно. — Шей сложил руки на груди, его бицепсы напряглись. — Ты чем-то расстроена, и я не знаю, что заставило тебя попросить об этом. Что бы это ни было.

Я поправила подол платья.

— Не важно.

— Я помогу тебе вне зависимости от того, что стало причиной твоего расстройства, — продолжил он. — Но в школе ты отшила меня, и я не буду целовать тебя сегодня, зная, что ты можешь послать меня к черту завтра.