Особый отдел и око дьявола - Юрий Брайдер

Глава 6

СНЕГОХОДЫ

Задолго до рассвета, когда Цимбаларь, утомившись и перенервничав за день, ещё крепко спал, с неба повалил снег, который час от часу становился всё гуще и гуще.

Проснувшись от холода, он включил свет и глянул на часы. Старуха Парамоновна безнадёжно запаздывала, а это, учитывая её обязательность, могло означать только одно — в Чарусе случилось нечто чрезвычайное.

Скоро Цимбаларь и сам убедился в этом, когда сначала выглянул в окно, словно бы залепленное белой ватой, а потом попытался открыть дверь. После долгих усилий та немного поддалась, но в образовавшуюся щель хлынул мягкий свежий снег, заваливший порог.

Оказавшись в плену разбушевавшейся стихии, Цимбаларь духом не пал и сам разжёг печку, благо в сенях имелся изрядный запас дров. Правда, не обошлось без конфуза — бензин, который он с самыми лучшими намерениями плеснул в топку, едва не вызвал пожар.

В десятом часу утра, когда в окнах уже начал брезжить тусклый свет, снаружи послышались человеческие голоса (а он, в принципе, не удивился бы даже волчьему вою) и шорох лопат. Вновь приоткрыв дверь, Цимбаларь увидел, что его избу откапывает целая команда деревенских жителей, возглавляемая старостой Ложкиным. С особым рвением трудились Борька Ширяев и Парамоновна.

Спустя час операцию по спасению участкового из снежного плена можно было считать законченной. По этому случаю все, кроме спасённого, ссылавшегося на предстоящие служебные дела, выпили по кружке самогона, который прихватил с собой рачительный Борька.

Парамоновна занялась печкой, поправляя безалаберно уложенные дрова и открывая какие-то заслонки, которые забыл открыть Цимбаларь. Борька поспешил к церкви, где тоже требовалась подмога. Ложкин, утирая пот, выступивший у него не от работы, а от употребления спиртного, заговорщицким тоном сообщил:

— Звонили из райцентра, что к нам присылают новую учителку и фельдшера. Как они по такой погоде доберутся, ума не приложу.

— Разве автоколонна больше не ожидается? — не выдавая своей радости, поинтересовался Цимбаларь.

— Какая сейчас автоколонна! — Староста в сердцах махнул рукой. — Сами видите, что делается. Как бы мы до самого лета отрезанным ломтём не оказались. Хорошо ещё, что свет есть и телефон работает. А то, бывало, оборвёт ветром провода, и сидим при керосиновых лампах. Слава богу, что в позапрошлом году линию отремонтировали... Да вы не горюйте! Как-нибудь сдюжим. Не впервой.

— Я о другом горюю, — Цимбаларь скорчил скорбную гримасу. — Как в условиях полной изоляции прожить без магазина?

— А при чём здесь магазин? — Ложкин сделал непонимающий вид.

— А при том! — Всем своим поведением Цимбаларь давал понять, что разговор предстоит нешуточный. — Уж больно много ваша сноха себе позволяет. Самовольно взвинчивает цены, занимается обвесом, а когда работник правоохранительных органов, специально на это уполномоченный, делает ей замечание, посылает его по матушке. Более того, грозит расправой. Это как прикажете понимать?

— Сплоховала девка, что уж тут, — Ложкин потупился. — С кем не бывает... Но вы тоже хороши. Накинулись с места в карьер. У нас так не принято. Кроме Валентины Николаевны, на эту работу больше никто не соглашается. Торговля захудалая, зарплата копеечная, товар портится. Вот она и взяла моду цену набавлять. Чтоб самой в убытке не остаться.

— Какой это, интересно, товар у неё портится? — возмутился Цимбаларь. — Селёдка? Гуталин? Гречневая крупа? Хоть вы-то здесь тюльку не гоните! В действиях Деруновой прослеживается состав преступления. Допустим, я согласен закрыть глаза на её прежние художества, но только в том случае, если она свою порочную практику прекратит... А с товарооборотом я ей скоро помогу! Перекрою кислород всем местным самогонщикам, сразу появится спрос на водку.

— Эк вы круто берёте! — Ложкин с неодобрением покосился на него. — Такого себе даже майор Докука не позволял. Здесь самогон — вроде как второй хлеб. Без него не выжить. Чтобы с самогоноварением покончить, придётся каждого второго к стенке ставить.

— Закон не мною писан! — однажды ввязавшись в конфликт, Цимбаларь остановиться уже не мог. — И вы это, как представитель местной власти, должны понимать. Развели, понимаешь, либерализм... А снохе передайте, пусть сегодня же открывает магазин. Я потом проверю.

— Скажу, — со вздохом ответил Ложкин. — Только приболела она малость.

— Ничего, фельдшер приедет — вылечит.

Улицы и тропинки, расчищенные утром, уже снова засыпал снег. За редким исключением всё вокруг было белым — и воздух, и земля, и небо. Но сейчас эта чистая и пушистая белизна никого не радовала.

Ноги сами принесли Цимбаларя к избе Почечуевой, однако на дверях висел амбарный замок, а на дорожке виднелись полузасыпанные снегом следы.

Поневоле пришлось поворачивать к центру деревни, где ничего хорошего Цимбаларя не ждало. Только сейчас он начал понимать, какая собачья работа у участкового инспектора, особенно в сельской местности. Нет, надо быть с людьми попроще. Пусть даже после этого они и не потянутся к тебе, но хотя бы в спину плевать не будут.

И церковь, и магазин стояли закрытые, но над трубой клуба вился дымок. Возле крыльца махала лопатой Зинка, причём довольно ловко. Заметив Цимбаларя, она небрежно кивнула — заходи, мол.

В клубе кроме небольшого зрительного зала имелось несколько полупустых комнат непонятного назначения и библиотека, где на полках пылились книги, самая новая из которых была издана году этак в девяностом. На видном месте по-прежнему красовались сочинения классиков марксизма-ленинизма и мастеров социалистического реализма.

На столе, заложенная линейкой, лежала книга которую Цимбаларь накануне видел в руках у Зинки. Он не преминул полистать её. Это был учебник криминалистики, снабжённый весьма шокирующими иллюстрациями.

Вскоре появилась раскрасневшаяся Зинка, очень похожая сейчас на студентку, только что явившуюся с лыжной прогулки. С Цимбаларем она вела себя как старая знакомая и принципиально не замечала некоторой его отчуждённости. Про вчерашний брудершафт и последующую прогулку при свете северного сияния никто из них даже не заикнулся.

— Ты не обижайся, но мне нужно задать несколько конкретных вопросов, — сказал Цимбаларь.

— Раз нужно, задавай, — она пожала плечами.

— Насколько я понял, у тебя были довольно близкие отношения с Черенковым?

— Ты правильно понял, но давай, пожалуйста, обойдёмся без подробностей.

— Давай... Как ты относилась к некоему Виктору Чалому, ныне уже покойному?

— Никак не относилась. Гнать не гнала, но и никаких надежд не подавала. Тоже мне кавалер!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});