Воплощённый. Падение рода (СИ) - "АлеХа"

Последние несколько дней император был не в настроении. Плохие сны, тревожные предчувствия, странные колебания энергий. И всё это без какой-либо видимой причины.

Император не любил события, причин которых он не видит. Огромный жизненный опыт его приучил, что именно от таких событий потом больше всего проблем.

— Очень срочный, Василий Петрович, — ещё сильнее склонил голову в поклоне Вельцин Витольд Генрихович, — касается последних событий на южных границах и поисков Некроманта.

Император поморщился, в два шага подошёл к столу, придавил клавишу говорильни и обратился к секретарю:

— Захар, меня ни для кого нет.

Вопрос Некроманта был для Империи важным. Но вопрос южных границ… А уж если оба этих вопроса связаны… Настроение испортилось ещё сильнее, но император, указав канцлеру на гостевое кресло, сам же размещаясь за рабочим столом, взял себя в руки, загнал своё настроение в рамки и приготовился слушать. Витольд Генрихович по пустякам его ещё никогда не тревожил.

Доклад занял почти час. Он был расплывчат, не изобиловал конкретикой, в нём было маловато фактов и многовато допущений, но даже так информация, принесённая этим утром императору верным Витольдом Генриховичем, была угрожающей.

Доклад был уже закончен, император молчал, обдумывая услышанное. Укладывая в голове и соотнося с тем, что знал ранее.

— Так! Давай разбираться от простого к сложному! — хлопнул ладонью по столу Василий Сухарев, — правильно ли я тебя понял и не упустил ли чего…

— Так точно, Василий Петрович!

— Некромант — кто-то из ближайшего окружения племянницы Вермайера. Так?

— Так точно, Василий Петрович! В ближайшем окружении Сухоруковой!

— Почему не сам Август? Со слов Стёпки, подходит. Кроме того, повёрнут на силе и мести за гибель рода. Мог пойти на что угодно, уж за такие посулы. И по твоим же словам, сильно изменился.

— Я считаю, Ваше Императорское Величество, что Вермайер не может быть Некромантом именно потому, что слишком сильно акцентирован на мести за гибель рода. Слишком! Некромант, согласно Вашим данным, скорее собиратель, с тягой к накоплению ресурсов, сила для него лишь инструмент. В то время как для Вермайера сила — цель всей его жизни после травмы, а гибель рода только добавила красок помешательству. Получи он возможность вернуть силу, убивая всех вокруг, Екатеринбург бы уже вымер, а Август стучался бы в ворота к тем, кто, как он считает, уничтожил его род.

— Но этого пока не произошло.

— Так точно, Ваше Импера…

— Прекрати, Витольд Генрихович!

— Извините, Василий Петрович!

— Почему не Август, мне понятно. Но, почему Некромантом не может быть его племянница? Изменения её энергетики просто кричат об этом.

— По той же причине, Василий Петрович. Если бы Екатерина была Некромантом, Август, имеющий на неё серьёзное влияние, уже бы штурмовал оплот обидчиков рода, а Екатеринбург был бы мёртвым городом.

Император задумчиво покивал. Выходило логично. Будь Вермайер Некромантом сам, или имей на Некроманта влияние, никакая мораль его бы не остановила. Не зря его списали подчистую и рекомендовали работу в провинциальной мясной школе. Там, где нет сильных магов и там, где много детей с разбитыми судьбами. В надежде, что дети пробудят хоть что-то в сгоревшей душе мага и напомнят, что род не считается мёртвым, пока жив хоть один его представитель.

— Но почему именно этот, как его?

— Найдёнов, Василий Петрович.

— Найдёнов. Почему именно он? Ведь он не демонстрировал никакой динамики? Ты сам сказал, что изменения его показателей незначительны.

— Именно поэтому, — кивнул канцлер, — все остальные, с кем общается Екатерина Сухорукова, как и она сама, демонстрируют совершенно идентичную картину роста показателей. Совершенно всех.

— Кроме него.

— Так точно, Василий Петрович!

— Кто он и откуда взялся?

— Достоверной информации нет, медицинское исследование проводил Вермайер. Отчёт подписан им же. Все выводы и рекомендации перенесены в личное дело из этого отчёта.

— Думаешь, сговорились? — нахмурился император.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет, поэтому такой вариант не исключён, — кивнул канцлер.

Император тяжело поднялся из-за стола, повелительным жестом не дав вскочить со своего кресла канцлеру, подошёл к карте империи.

Ничего невозможного в высказанной канцлером версии не было.

Наоборот. Она была очень и очень вероятна.

Получалось, что Некроманта они вычислили. Нашли ещё до того, как он залил кровью половину империи, что, по словам Арканного-Мага, должно было случиться незамедлительно.

Нашли аккуратно, не спугнув и не насторожив. И теперь имели возможность сделать первый ход. Любой.

Император горько рассмеялся, глядя на карту империи.

Негоже выдавать желаемое за действительное. Негоже! Они могли бы себе позволить любые действия с Некромантом, если бы не треклятый Вермайер. Если бы не треклятые Морозовы и южные границы империи!

Сейчас его руки связаны.

Уже давно император признал для себя, что гибель Морозовых была империи не нужна. Всё можно было решить иначе. Мягче со своими, жёстче с чужими. Всё могло бы быть иначе. Но было так, как было.

Юг Империи. Удержание в покорности юга империи, после уничтожения Морозовых стала стоить Сухаревым очень дорого.

Слишком дорого.

Оренбург, умерший вслед за своим родом-хранителем, План Стихийной-Симфонии, покинувший этот мир на территории Российской Империи вслед за смертью главы рода и старейшин.

Император знал, что этот План не ушёл из их мира полностью, но Южная Америка и Африка, где ещё оставались небольшие оплоты Стихийной-Симфонии, к Российской империи никакого отношения не имели. Россия потеряла План сильнейших стихийных созданий и уникальных магических возможностей. Возможно, навсегда.

И теперь на пути огненных Планов, почти целиком оккупировавших юг империи, стоит только Екатеринбург и План Порядка.

Стоял…

— Ты уверен в выводах службы информационной разведки и отдела аналитики? — больше для порядка уточнил у канцлера император.

— Так точно, Василий Петрович!

— Сколько им оставалось до Развоплощения?

— Если бы не происходило ничего экстраординарного, с текущей динамикой пять — семь лет.

Император тяжело вздохнул.

Если бы…

Василий Сухарев благодарил свою удачу, что о Развоплощении Плана узнал с чужого опыта. Восточная Европа. Сильный польский род. Горячие, непримиримые «друзья», борьба за власть внутри рода, интриги, заказные убийства, яд в бокале. Постоянные смерти подданных, вовлечённых в эти интриги. Несколько лет таких неурядиц и магия в роду ослабевает, Воплощённые создания теряют разум, безумие охватывает и людей. Если ничего не сделать, ещё через какое-то время Воплощённый план покидает эту реальность, оставляя после себя червоточину, через которую в наш мир постоянно лезет всякое.

Три развоплощённых Плана, три прорыва за десять лет понадобилось Европе, чтобы Совет кардиналов Европы принял единый закон наследования, за исполнением которого следит очень и очень жёстко, а также категорически запретил всю междоусобицу. Уж очень напугали европейцев, да и весь мир, следивший за событиями, такие Развоплощения.

За закрытие последнего, самого крупного прорыва Европа заплатила более миллиона жизней своих сынов и дочерей, угробив в огне чудовищной бойни треть своих магических родов.

Как бы Василию Сухареву хотелось, чтобы Екатеринбург смог восстановиться самостоятельно. А ведь он может. Место тихое, спокойное. Порядок, худо-бедно, заботится о своих людях, обеспечивает крышей над головой, достойной работой. Ещё никогда живущие под рукой Порядка не голодали. И до последнего времени их не бросали на убой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Население города бы восстановилось года за два — три. Служба патроната забита прошениями о переезде. Многие простые семьи стремятся на Урал. Там, по сравнению с другими местами, было тихо, спокойно и сытно. А восстановив население, связь Планов стабилизировалась бы намного быстрее, чем за пять — семь лет.