Комбо-Психо (СИ) - Розин Юрий

Резко обернувшись, ожидая появления новых противников, я замер, осознав истинную причину крика девушки. Пока я на неё не смотрел, она успела встать на четвереньки, непонятно откуда достать нож и, подползя ко второму осушенному мной насильнику, с истеричным: “ХА!” — всадить ему лезвие прямо в грудь.

Боевая деваха, ничего не скажешь. Сделала то, что я делать не стал бы.

Правда, не потому, что как-то негативно относился к самой идее убийства. За пятнадцать лет жизни практически в аду, когда все вокруг, кроме может быть пары человек, были настроены против меня, я множество раз задумывался о том, чтобы прикончить кого-нибудь из своих обидчиков.

Не в контексте брошенного в сердцах: “Ублюдок, тебе не жить!” — нет, совсем нет. Это были холодные, жуткие, кровожадные помыслы. И останавливал меня в большинстве случаев не сам по себе общечеловеческий запрет на убийство, а то, что я бы не смог избежать наказания.

Поначалу мой разум, помнивший о земных нормах нравственности и морали, от таких мыслей оказывался едва ли не на краю разрушения. Однако человек — всё-таки существо с невероятной способностью к приспособлению. И после множества надрывов в этой плоскости я стал принимать идею убийства даже с лёгкостью.

Теперь я уже не видел ничего особо предосудительного в том, чтобы лишить другого человека жизни. Да и опыт Бафомета, не раз устраивавшего самый настоящий геноцид, не мог на меня не повлиять в той или иной мере.

Так что, например, тогда, в зале собраний Посохов, я не блефовал — я бы правда начал стрелять на поражение, если бы кто-то ко мне полез. Вопрос с допустимостью убийства был лишь в контексте ситуации.

И, определённо, троица ублюдков, попытавшаяся изнасиловать юную девушку, вполне заслуживала высшей меры наказания. Не хотел я их убивать потому, что банально брезговал. Мне на полном серьёзе казалось, что, если я прикончу их, пусть даже Телекинезом, от моих рук потом всю оставшуюся жизнь будет вонять грязью и гнилью.

А вот девушка, похоже, руки марать не стеснялась. Потому что после первого насильника она поползла ко второму — и простой кухонный ножичек по рукоять вошёл уже в него, на этот раз в горло. Ну, с другой стороны оно и понятно: претензии к этим ребятам у неё явно были куда бо́льшие, чем у меня.

За этим зрелищем я наблюдал без особых эмоций, скорее с любопытством. Троица в моих глазах даже людьми считаться могла с большой натяжкой, так что справедливое отмщение не вызывало ни отвращения, ни негодования.

Однако когда девушка, дождавшись, пока второй мужик испустит дух, будто какой-то терминатор начала ползти в сторону третьего, от которого мне всё ещё нужна была информация, мне уже пришлось вмешаться.

— Так-так, давай-ка остынем… — сделав пару шагов, я наклонился было, чтобы помочь девушке встать.

Но вместо какой-то положительной реакции едва не схлопотал тем же ножичком в икру. Благо у меня к таким вещам был стойкий иммунитет в виде всё того же Телекинеза, заморозившего оружие в сантиметра от моей штанины.

Принц из меня, похоже, такой себе получился.

— Остановись, — с некоторым раздражением проговорил я, выворачивая нож из судорожно сжатых девичьих пальцев и поднимая несостоявшуюся жертву изнасилования на ноги.

При этом, подняв её с земли, я больше не поддерживал её Телекинезом. Так что у неё явно было достаточно сил, чтобы стоять самостоятельно, и достаточно хладнокровия, чтобы не броситься тут же на меня или на третьего насильника.

И на этот раз, похоже, на меня всё-таки обратили внимание не в контексте мешающего мести столба. Деваха сфокусировала на мне взгляд и я на секунду удивился какой-то дикой, первобытной, плещущейся в нём ярости.

Она определённо была о-о-очень зла. И вообще ни разу не было похоже, что произошедшее стало для неё какой-то особенной душевной травмой. Что-то мне подсказывало, что даже без моего вмешательства, вне зависимости от исхода эта троица прожила бы не долго.

В голову пришла закономерная мысль.

Нож, лезвие которого было покрыто густым алым слоем, я взял в руку и поднял к её глазам. Она тут же попыталась выхватить своё оружие, несмотря на то, что хватать пришлось бы за лезвие и она сто процентов исполосовала бы себе пальцы. А когда у неё это не получилось, деваха натурально оскалилась на меня, как какая-нибудь дикая кошка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Отдай, это моё! — прошипела она, ещё больше подтверждая сходство с рысью или пумой.

— Отдам, не переживай, — улыбнулся я. — Нет привычки воровать. На пару вопросов только ответь.

Однако прежде чем я смог их задать, её взгляд упал на мои уши.

— Ты, что, эльф? — на её лице отразилась смесь удивления, отвращения и злости.

— Полуэльф, — тяжело вздохнул я. — Полуэльф, спасший тебе жизнь. Так что, будь добра, ответь сначала на МОИ вопросы, а потом задавай свои.

Несколько секунд она с недовольством буравила меня взглядом, но потом всё-таки кивнула.

— Хорошо, говори.

— Знаешь, где тут в окрестностях можно найти рассадник такой вот швали? — я показал на хныкающего насильника, с завидной настойчивостью продолжающего попытки избавиться от сковавшего его ноги нитей Телекинеза.

— Знаю, — кивнула она. — Там и похуже ублюдки есть.

— Отлично! Проведи меня туда — и получишь не только нож обратно, но и кое-какое вознаграждение.

— Их ты тоже… — она на секунду запнулась, видимо пытаясь подобрать слово для определения эффекта Техники тела Амат.

— Да. Возможно и что похуже.

— Тогда договорились, — произнеся это, она протянула руку за своим ножиком.

— Как тебя звать-то? — спросил я напоследок, вкладывая ей в ладонь рукоять.

— Линда, — буркнула она, выхватывая нож и направляясь к последнему насильнику.

Глянув ей вслед, я не смог не обратить внимание на пару округлостей, виднеющихся из-под задранной юбки. В порыве своей праведной ярости Линда, похоже, не слишком озаботилась поддержанием целомудренного облика.

На мой вкус, честно сказать, округлости, как и сама девушка, были слишком тощими. Хотя у меня самого можно было рёбра пересчитать, да и вообще я голую девичью попку не видел, считай, с прошлой жизни. А этому телу так-то было пятнадцать — самый расцвет гормональной бури. Так что тощая — не тощая, а не засмотреться я не смог чисто физически.

И Линда, похоже, это заметила.

— Тебе тоже в горло нож всадить? — нахмурилась она, одёргивая юбку.

— Не будь такой жадной, — улыбнулся я. — Должен же я получить хоть какое-то вознаграждение. К тому же, думаю, ты достаточно умна, чтобы понять, что это у тебя не получится.

— Ты кто такой вообще? — вытерев лезвие о полу рубахи уже мёртвого насильника, она встала и хитро завернула нож в складку платья на талии. — Полуэльф в Вирсавии, ещё и магией пользоваться умеешь…

— Я — рыцарь на белом коне, — отмахнулся я. — Пойдём, показывай, где тут у вас самый гадюшник. У меня, к сожалению, не так много времени, чтобы на светские беседы его тратить.

— Я знаю о трёх таких местах, — пожала Линда плечами. — Тебе есть какая-то разница?

— Веди в то, которое ты бы хотела увидеть разрушенным в первую очередь.

— Ладно, — протянула она, явно не до конца понимающая, что происходит.

Впрочем, оно и не удивительно. С её точки зрения я, должно быть, выглядел каким-то поехавшим. И это несмотря на то, что она только что прикончила троих человек и явно не видела в этом ничего особенного.

Выйдя из подворотни, мы быстрым шагом двинулись куда-то по лабиринту улиц. Ни о каких “главных дорогах” в этом районе не шло даже речи. Самая длинная улица была от силы метров тридцать, а в большинстве же местность была похожа на настоящий лабиринт. На самом деле мне очень повезло наткнуться на Линду так быстро.

Без неё я бы точно долго плутал по этим извивам очень долго. Когда настал бы вечер и мне пришлось бы возвращаться в Башню Магии, я, конечно, с помощью того же Телекинеза мог бы подняться до уровня крыш и банально улететь. Но найти какое-то конкретное место в этом человейнике было какой-то дикой задачей. Ориентироваться тут нормально могли только местные.