Адепт Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна

Больница Святого Патрика, и правда, располагалась в тупике.

Совсем рядом с промышленной зоной, по соседству с каким-то пыхтящим заводом. На вывеске, подсвеченной лампой, кроме названия располагалась эмблема: открытый глаз, а внутри него вместо зрачка – схематичное изображение бутона розы.

Дарт остановил автокэб подальше, у обочины, в темени одного из недостроенных зданий, коих в Эгвуде мы встретили немало. Парни засобирались со мной, но я не позволил им даже выйти из автокэба.

– Следите за водителем, он может проснуться. Если через час не вернусь, уезжайте. Вы должны попасть в Лэнсом, в тот же гостиничный номер до шести утра. Портал сработает для вас в обратную сторону.

– Рэй, ты чего? – нахмурился Дарт. – Ты же сказал, что вернёшься. Это всего лишь больница.

Я посмотрел на мрачное трёхэтажное здание, огороженное решетчатым низким забором с круглыми плафонами фонарей на столбах.

– Это всего лишь больница, – повторил я слова Дарта и направился в сторону здания.

Глава 3.5

На полпути к больнице я услышал спешные шаги.

Обернулся. Меня догонял Дарт и протягивал шляпу.

— Надень на всякий случай. Мало ли. — Он с тревогой покосился на больничную вывеску. — Вдруг о тебе даже в психушке слышали… и листовки видели.

Я молча забрал у него шляпу.

Лишней она, и правда, не будет, хотя вряд ли в замшелой эгвудской больнице меня так сразу смогли бы узнать — тут всё же не Лэнсом, а промышленная закрайка. В таких местах люди слишком много работают, чтобы отвлекаться на политические интриги.

Дарт нахмурился и добавил:

— Если понадобится помощь, дай знать. Вспышкой света, например… чтобы мы увидели. Мы с Купером глаз с больницы сводить не будем. — Он развернулся и направился к автокэбу.

Я посмотрел ему вслед и надел шляпу, надвинув её на лоб.

Потом ещё раз окинул взглядом больницу.

Вблизи она казалась не такой мрачной, и даже, как ни странно, красивой.

Здание было построено явно не одно десятилетие назад. И только сейчас, обходя его сбоку, я заметил, что оно имеет форму креста. Его венчал купол со светящейся гирляндой фонарей на постаменте, а центральный вход украшала выступающая вперёд сквозная галерея с колоннами и треугольным фронтоном.

Фасад здания был отделан жёлтым дроблёным камнем и дополнен объёмными рельефными изображениями обнажённых дев с крыльями, только не ангельскими, а бесовскими – перепончатыми, как у летучих мышей, с острыми костяными пиками.

Девы будто кланялись каждому, кому не повезло тут оказаться.

Я подошёл к калитке и пункту пропуска.

Сторож – молодой здоровенный детина – заметил меня почти сразу. Как только я оказался у калитки, он тут же вышел из будки и бегло оглядел меня через решётку. Особенного опасения я у него не вызвал (при его телосложении сложно кого-то опасаться).

– Вы что-то хотели, сэр?

— Извините, я здесь проездом, – оправдываясь, забормотал я. – У меня утром поезд до Лэнсома. Я понимаю, что три часа ночи, но я бы очень хотел повидать одну пациентку. Она проходит здесь лечение, и не могли бы вы…

– Приходите завтра, с десяти до двенадцати, — перебил меня сторож.

— Я не могу завтра… у меня же поезд, — развёл я руками.

– Мне плевать, что у вас там. Есть часы для свиданий, есть часы для приёма граждан, есть часы для…

— Погодите, -- остановил я его. – Я предупреждал доктора Шеридана, что подойду. Он разрешил.

Сторож мгновенно сменил тон: смягчился, лукаво прищурился.

– Доктора Шеридана? Чего же сразу не сказали? Вы, наверное, в седьмое женское отделение хотели? У вас заказ?

– Э-э… – Сходу я не нашёлся, что сказать.

– Ой, да ладно, не смущайтесь, – усмехнулся сторож. – Там самые симпатичные пациентки. И палаты у них отдельные, для принудительного лечения. Вколол им сироп и делай с ними всё, что хочешь. Но можно и без сиропа, так даже интересней. Доктор Шеридан и меня туда пускал, советую заглянуть в тридцать третью палату, там такая…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До меня, наконец, дошло, что этот извращенец имеет в виду. Внутренне я передёрнулся, когда всё это представил.

– Понял, – перебил я его. – Но мне бы самого доктора увидеть. Мы о конкретной пациентке договаривались.

– У вас оплачено?

– Оплачено. Но за ваши старания я ещё и накину. Если проводите. – Я вынул из кармана пятисотенную купюру, скрутил её трубочкой и просунул между прутьями решётки. – Так вы меня проводите до приёмного кабинета доктора Шеридана?

Сторож уставился на купюру и лизнул губы.

– Мне нельзя покидать пост, сэр. Но я вас так пропущу, – сказал он, не сводя глаз с предложенных денег. – Доктор Шеридан должен быть на ночном дежурстве… сами понимаете, он никого не допускает. Клиентов обычно встречает сам. Ну либо кто-то из санитаров, которые с ним дежурят. Пройдёте в центральный вход, там будет слева гардероб, вот за ним повернёте в западный коридор, четвёртая дверь по правую сторону. Там висит табличка «Заведующий приёмным отделением К-Д. Шеридан», не ошибётесь. Только постучитесь, он вежливость любит.

Я улыбнулся.

– Буду сама вежливость. Уверяю вас, доктор Шеридан никогда такой вежливости не видел.

– Вот сла-а-авно, – протянул сторож.

Он выдернул купюру из моих пальцев и отправил в оттопыренный карман униформы. Щелкнула щеколда на калитке, и сторож впустил меня на территорию больницы.

Я ступил на освещённую, вымощенную камнем дорожку, ведущую через плешивый давно не стриженый газон прямо к галерее перед центральным входом.

Вот только когда я сделал несколько шагов, сторож вдруг окликнул:

– Сэр?

Я медленно обернулся.

Сторож хмурился и смотрел на меня с подозрением.

– Сэр, вы бывали у нас раньше?

– А в чём дело?

– Ваше лицо… – Парень ещё больше нахмурился. – Ваше лицо кого-то напоминает.

Я беззаботно махнул рукой.

– А, вы об этом… Да я уже привык, что меня вечно за кого-то принимают. Начинаю ненавидеть свою рожу.

Сторож хохотнул.

– Ладно, идите. Не задерживайте очередь.

Вот если бы была возможность, я бы этому скоту уже сейчас зубы в глотку заколотил.

Но пришлось развернуться и быстрым шагом направиться к центральному входу, пока меня раньше времени не опознали. Шума наводить совсем не хотелось – я не за этим сюда пришёл. По крайней мере, не в первую очередь за этим.

Преодолев длинную дорожку и галерею с колоннами, я открыл дверь, приостановился на пороге, на всякий случай оглядывая пустынный и тесный больничный холл: мало ли кто меня там ждёт.

Случиться могло всё, что угодно.

С другой стороны, обо мне и Ребекке, а значит, и о теле Ринга, знали единицы. Такой секрет не разбалтывают, кому попало. Зивард вылетел из игры, Ринги под наблюдением, а Херефорд… вот он вполне мог здесь поджидать. Возможно, он слышал, как Зивард сказал мне пароль после того, как я прострелил ему ногу.

А насчёт сестры я допускал несколько вариантов.

Первый. Ребекка давно мертва и сгинула в неизвестной могиле. Второй. Ребекку перевезли в другое место, чтобы я до неё не добрался, и держат на случай давления. Третий. Ребекка здесь, и меня ждёт засада. Четвёртый. Ребекка здесь, и все на неё плевали, потому что заваруха уже случилась.

В холле никого не оказалось.

Но как только я миновал гардероб и свернул в коридор, позади раздался глубокий баритон:

– Эй, уважаемый, кто тебя пропустил? Тут больница, а не проходной двор.

Я повернулся на голос.

Из коридора противоположного крыла на меня надвигались два санитара-крепыша, оба, как на подбор: высокие, мускулистые, с бычьими шеями и красными физиономиями без проблеска совести в глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А вы, уважаемые, клиентов по виду определить не способны? – ответил я им.

– На сегодня клиентов больше не значилось, – прищурился один из бугаев, продолжая стремительное движение в мою сторону.