Война с внутренним врагом - Олег Платонов

Однако даже среди монархистов уже тогда проявились космополитические колебания. Они не позволили победить единственно верной в тех условиях политической линии – немедленному провозглашению Царя и всемерной организации поддержки ему как Национальному Вождю в борьбе за общерусское дело. Голоса последовательных русских патриотов заглушались шумной молвой различных сторонников конституционной монархии на западный лад и «непредрешенцев». Эти «монархисты» готовы были идти на любые соглашения и уступки и даже признать законными многие результаты антирусской революции, в т. ч. расчленение России и выделение из нее «независимых государств». Эта фактическая капитуляция большей части монархистов перед антирусской революцией и боязнь идти за свое дело последовательно, до конца, сильно подрывали их авторитет и лишали массовой общественной поддержки. Съезд не принял каких-либо серьезных решений и, ограничившись обсуждениями, разъехался. Единственным действенным результатом его стало создание Высшего Монархического Совета под председательством Н. Е. Маркова, в который входили Н. Д. Тальберг, А. М. Масленников, А. А. Ширинской-Шихматов, А. В. Свистунов.

Серьезные разногласия среди русских монархистов возникли в связи с вопросом о престолонаследии. Летом 1921 г. мать Царя Николая II Императрица Мария Федоровна не верила известиям о гибели своего сына, считая их ненадежными, ходили упорные слухи (распускаемые агентами большевиков), что Государь жив и находится в одном из русских монастырей, а его брат Михаил скрывается в Шанхае. Такая позиция Марии Федоровны, которая отказывалась даже служить панихиду по убиенным, затрудняла решение вопроса о престолонаследии, хотя среди русских монархистов уже сложилась определенная позиция.

Прежде всего совершенно справедливо отмечалась незаконность отречения Государя от Престола, которое было фактически насильственным, революционным актом. Согласно российским законам (п. 38 Основных законов), отречение Царя только тогда имеет силу, если Правительствующий Сенат, который, согласно Конституции, собирает Царь, опубликует его и тем самым придаст ему силу закона. А так как Временное правительство (точнее, Временный комитет) самовольно и незаконно произвело изменение в составе Сената без изменения закона, то акт отречения юридически является недействительным. Соответственным образом незаконен акт о провозглашении России демократической республикой.

Наследником Николая II и его сына являлся брат Царя вел. кн. Михаил Александрович. Женитьба его на разведенной Вульферт, позднее гр. Брасовой, согласно Основным законам, лишала его потомство права на Престол, так как брак был морганатическим, неравным.

Законными претендентами на Престол были братья отца Николая II – вел. князья Владимир и Павел. Как известно, вел. кн. Владимир умер еще до революции, а вел. кн. Павел был убит большевиками; следовательно, претендовать на Престол могли их старшие сыновья – Кирилл Владимирович и Дмитрий Павлович.

Приверженцы Кирилла Владимировича стояли собственно не за него, а за его сына. Они призвали Кирилла Владимировича отречься от права на Престол в пользу сына. Причиной такой позиции было прежде всего предательское поведение Кирилла Владимировича, который еще до отречения Царя пришел присягать Временному правительству и привел с собой вверенные ему Государем военные части. Кроме того, существовало еще и юридическое основание отвергать этого великого князя. Еще перед рождением Наследника Престола Алексея (1904) Царь назначил юридическую экспертизу, которая установила, что потомки вел. кн. Владимира (отца Кирилла Владимировича) не могут претендовать на Престол, потому что супруга великого князя Владимира Мария Павловна, урожденная вел. кн. Мекленбург-Шверинская, при вступлении в брак не перешла в Православие. Ей это Царь Александр II разрешил при условии, что она и ее муж откажутся от прав на Престол. Хотя позднее, после рождения детей, она все же приняла Православие, по закону ее дети, как рожденные от матери-лютеранки, претендовать на царскую власть не могли.

По поводу прав на российский Престол вел. кн. Дмитрия Павловича тоже существовали серьезные возражения, главное из которых состояло в том, что он принял участие в убийстве Г. Е. Распутина. Как проливший кровь, он не может быть главой Русской Церкви, каковым традиционно со времен Петра I являлся русский Царь. Кроме того, после убийства Распутина Царь наложил на Дмитрия Павловича опалу, которая не была снята.

Несмотря на столь серьезные аргументы против, оба претендента не отказались от прав на Престол и продолжали интриговать, стараясь воздействовать на общественное мнение, Кирилл Владимирович – из Парижа, Дмитрий Павлович – из Лондона (позднее он тоже переехал в Париж из-за отрицательного отношения к нему английского короля Георга). На съезде в Рейхенгалле партию приверженцев Дмитрия Павловича возглавляли генералы М. В. Половцев и М. В. Голеевский. К приверженцам его принадлежал и генерал Бискупский.

Монархисты надеялись на третейский суд матери убитого Царя Марии Федоровны, хотя не было ясно, согласятся ли с ним претенденты.

Уже в следующем году в монархическом движении произошел окончательный раскол, в результате чего в русской эмиграции образовалось два монархических центра. Виновником раскола стал вел. кн. Кирилл Владимирович, самочинно провозгласивший себя сначала (в 1922 г.) Блюстителем Престола, а затем (в 1924 г.) и Императором. Многие члены Дома Романовых сочли заявление Кирилла Владимировича несвоевременным и согласились с мнением вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, что «Государь Император будет указан Нашими Основными Законами в союзе с Церковью Православной, совместно с Русским народом». Это мнение поддержало большинство членов Высшего Монархического Совета во главе с Марковым, избрав позицию поддержки в качестве монархического вождя русской эмиграции великого князя Николая Николаевича. Борьба между двумя монархическими центрами «за Кирилла Владимировича» и «за Николая Николаевича» обессиливала и дискредитировала монархическое движение.

Вел. кн. Кирилл Владимирович не отличался принципиальностью. В 20-е он предлагал совместить свое монархическое правление с американской моделью государственного устройства, а в 30-е – с системой Советов. Сотрудничал он и с папой римским, и с масонами. Однако за неимением более «законного» претендента на Престол после смерти вел. кн. Николая Николаевича влияние Кирилла Владимировича стало возрастать, чему способствовало признание его Первоиерархом Зарубежной Церкви митр. Антонием. Однако в широких патриотических кругах авторитет монархии от этого сильно пошатнулся.

Для абсолютного большинства православных русских людей было совершенно неприемлемо видеть на Престоле, который совсем недавно занимал свщмч. Царь Николай I I, человека, предавшего, изменившего ему, своим позорным поведением 1 марта поправшего законы Российского государства. Нравственное чувство русского народа никогда не могло принять предателя своим Государем.

Русское патриотическое движение сумело создать за границей ряд влиятельных, хотя и небольших, органов печати, выражавших мировоззрение коренного русского человека. Конечно, эти газеты и журналы не имели такого щедрого финансирования, как масонско-космополитические, и существовали, как правило, на скудные средства русских патриотов за границей.

В 1920 начали выходить связанные с Высшим Монархическим Советом журнал «Двуглавый Орел» (1920–1922, 1926–1931; Берлин, Париж), с 1921–1922 газеты «Новое время» (1921 – н. 1930-х; Белград), «Русь» (1922–1928; София). Как орган связи русского воинства за рубежом выпускался журнал «Часовой» (1929–1941, 1947–1988; Франция, Бельгия). С 1928 по 1941 г. издавался «Царский вестник», а с 1931 по 1941 г. – «Русский голос». Особо хотелось бы выделить «журнал волевой идеи» – «Русский колокол», выходивший с 1927 по 1930 г. под редакцией великого русского мыслителя И. А. Ильина.

Русский патриот кн. М. К. Горчаков основал в Париже издательство «Долой зло», специализировавшееся на издании книг, раскрывавших «опасную для человечества работу темных сил масонства, сектантства, социализма, иудаизма».

Русская патриотическая мысль за рубежом анализирует происшедшую в России катастрофу, ищет пути выхода из нее. Замечательным трудом в этом направлении стали «Воспоминания» (1923–1928) товарища обер-прокурора Синода князя Н. Д. Жевахова. Жанр этой книги не точно отражает ее настоящее содержание. На самом деле это глубочайшее историческое и религиозно-философское осмысление одной из самых трагических эпох жизни русского народа, пророческое предвидение многих событий 20–30-х гг.

Революция, справедливо утверждал Жевахов, не была выражением «народного гнева против Царя и его правительства», а лишь плодами безверия, самомнения и гордости людской. Осмысливая свою эпоху, Жевахов отмечает, что люди настолько ушли от правды, что перестали узнавать ее.