Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

Да что это, в самом деле, внутренне возмутилась я.

Кто из нас враг? Что это за клоунада? Мне нужны ответы, а не вопросы!

Но то, что сказал доктор в следующую секунду, заставило меня перепугаться.

— Вероятно, у него менингит!

Я знала, что это опасная инфекция, которая затрагивает мозг. Мы с дедушкой Овитц с недоверием переглянулись.

«Что делать? Что нам делать?» Я растерялась.

— Мне нужно позвонить, — сказал врач.

Я с облегчением вздохнула. Наверное, он хочет проконсультироваться. Доктор взялся за телефон, а мы с дедушкой обратились в слух. Очевидно, этот молодой врач только начинал практиковать под руководством более опытного коллеги.

— Да, Брэндон Овитц, — ответил он в трубку. — Нет, вам нет необходимости приезжать. Я справлюсь. Хорошо, если вы настаиваете. Ладно, пока.

Увидев приехавшего доктора, я немного успокоилась. Наверняка он уже сталкивался с подобными случаями.

— Этот малыш не болен, — услышали мы. — Посмотрите, каким довольным он выглядит!

«Что? Не может быть!»

Молодой врач тоже выразил свой протест, но в других выражениях, и я почувствовала, что солидарна с ним. «Сколько лет этому старикану? Когда в последний раз он посещал курсы повышения квалификации?»

— Необходимо сделать спинномозговую пункцию, — заявил молодой врач.

— Вы смеетесь? Вы знаете, чей это ребенок? — возразил ему коллега.

— Знаю. И потому хочу, чтобы родителям позвонили и спросили их разрешения.

— Они в отъезде, — вступила я. — Но у меня есть номер для экстренных случаев.

Тут вмешался дедушка Овитц:

— Я сейчас позвоню! Прошу всех быть рядом.

Бегло переговорив с Майклом, он передал трубку доктору.

— Да, мистер Овитц, — сказал тот. — Да, верно. Прежде чем делать пункцию, я должен заручиться вашим согласием.

Секундное молчание. Майкл, должно быть, уловил, насколько молод этот эскулап, собирающийся предпринять нечто серьезное в отношении его сына.

— Ну, гм, да, мистер Овитц. Угу, я лично. Я делал это сотни раз.

И он передал трубку мне. Майкл спросил меня, что я обо всем этом думаю. Но я мало что знала о менингите. Я сказала только, что все, что я вижу, ненормально. Родничок вспух, такого я раньше никогда не видела.

— Мы возвращаемся. Я дал согласие. Постараемся вылететь сегодня же, — ответил Майкл.

С Брэндоном на руках доктор спустился в вестибюль и позвал медсестру.

— Она будет его держать, — объяснил он мне. Я представила себе моего маленького Брэндона, распростертого под яркими лампами, в то время как незнакомая особа сжимает его крохотные ручки и ножки, а доктор вонзает в его позвоночник иглу. Я хотела быть с Брэндоном сама! Но меня не пустили. От отчаяния тошнота подступила к моему горлу.

Потянулись тягостные минуты ожидания. Спустя двадцать минут медсестра вернулась и сказала, что необходимо осмотреть сестру и брата больного ребенка.

— Сделайте так, чтобы они коснулись подбородком своей груди, — сказала она. — Если это будет болезненно или они не смогут согнуться, значит, у них то же самое.

Полумертвая от беспокойства, я набрала номер. Телефонную трубку почти тотчас же сняла Кармен:

— Разбудить? Уже середина ночи! Как ты себе это представляешь?

Мы обе хорошо себе представляли последствия… Аманда… Ее вопли…

— Пожалуйста, Кармен! Все очень серьезно!

Через десять минут я снова набрала номер Овитцев. Сквозь рев Аманды я еле расслышала: поводов для беспокойства нет.

Еще через десять минут появилась медсестра с Брэндоном на руках, и мое сердце опрокинулось. Его мордашка была заревана, он уже не улыбался. Пока его несли через комнату, он тянул ко мне свои ручки, а я давилась слезами…

Я бросилась к нему, но медсестра остановила меня:

— Нет, нет. Еще не все! Он сильно плакал, и я принесла его, чтобы он увидел вас. Он звал вас. Нам нужно сделать еще несколько анализов. Предстоит госпитализация.

С этими словами она повернулась и, сопровождаемая криками Брэндона, скрылась в дверях. Закрыв лицо руками, я пыталась овладеть собой. Дедушка Овитц обнял меня.

Повинуясь необъяснимому порыву — чем она могла мне помочь? — я позвонила моей давней подруге Мэнди. Она работала в штате Монтана, и я, вероятно, разбудила ее, взахлеб рассказав о случившемся. Не важно, какие она нашла для меня слова! Я просто слышала ее голос, уверенные интонации: все будет хорошо…

Снова ожидание. Наконец пришла другая медсестра и проводила нас в детскую палату. Душа моя болела. Одна ножка Брэндона была опутана проводочками, а сам он лежал в какой-то холодной, похожей на клетку, металлической кроватке. Бедный милый малыш! Могу ли я взять его на руки? Да, ответили мне, только осторожно с трубками.

Было уже далеко за полночь. Я предложила дедушке вернуться домой и дождаться Майкла и Джуди; я же останусь здесь. У меня и в мыслях не было оставить тут Брэндона одного — в этом ужасном месте, в этой ужасной кровати, даже если бы он и заснул! Прижав к себе, весь остаток ночи я держала его на руках, сидя на стуле…

Брэндон все еще спал на моих коленях, когда около восьми утра прибыли его родители. Джуди бросилась к моим ногам на пол, забирая у меня свое дитя. Но тут произошло то, от чего жалость вновь пронзила мое сердце — на этот раз к матери: ее сын начал вырываться, плакать и потянулся ручонками ко мне. Джуди взглянула мне в глаза — с таким выражением, какого я у нее никогда раньше не видела, и кротко вернула мне ребенка.

Я чуть не разрыдалась.

— Смотри, он хочет к Сьюзи, — сказала она еле слышно мужу. — Почему бы тебе не пойти домой, Сьюзи? Ты так устала, а мы побудем здесь. — В ее голосе звучала нежность.

Я прижалась щекой к мягким волосикам Брэндона и продолжала покачивать его до тех пор, пока он не перестал всхлипывать. Подняв глаза, я увидела, что Джуди все еще смотрит на нас с нежностью. Волна подлинного страдания и сочувствия заполнила пространство между нами. И шла она в обоих направлениях.

Мне очень не хотелось выпускать из рук Брэндона, но я понимала, что мне нужен отдых. Я отправилась домой и, рухнув в постель, проспала большую часть дня. Джуди предупредила меня, что за детьми присмотрят Кармен и Делма, и я была ей благодарна. Проснувшись, я тут же позвонила в больницу. День клонился к вечеру. Джуди сообщила, что результатов анализов еще нет и что она наняла для Брэндона частную медсестру. Мое сердце снова упало. Он плакал? Да, ведь он еще не привык к новому человеку.

Приехав на следующее утро в больницу, я наконец услышала хорошие новости: результаты анализов показали, что менингита у Брэндона нет и что у него всего лишь бактериальная инфекция. Температура понизилась до 99 градусов[62], и его могут выписать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});