Бандитский Екатеринбург - Федор Галич

не ограничусь музеями и начну бить рожу этой шалавы по всей Америке: в витринах музыкальных магазинов, в телевизорах нью-йоркских супермаркетов бытовой техники, рвать её на глянцевые кусочки в журнальных киосках, да подтираться газетами с её изображением. И, вместо того, чтобы встретить любимого с распростёртыми объятиями, встречу собственную старость в одиночестве, заточённой в какой-нибудь унылой заокеанской темнице.

— Любимого? А он разве не с женой уехал в командировку? — с ещё большим удивлением и подозрением, спросила соседка.

— А что, разве женатый мужчина не может быть любимым? И, по-вашему, мужики ездят в командировки с жёнами? — усмехнувшись, фыркнула Аня.

— Подождите. Вы меня совсем запутали, — остановила Аню, соседка. — Если она его любовница, то вы, получается, его жена? Или всё-таки вы его любовница, а она его настоящая жена?

— Всё очень просто. На тот момент, когда мы встречались с «Бледным», я состояла в официальном браке с другим мужчиной, а неофициально была любовницей «Бледного». А потом появилась эта шалава, у которой на тот момент тоже был муж. С ней-то он и загулял от меня, аж до самой Америки! А я, чтобы вернуть своего возлюбленного, бросила мужа в России и поехала за «Бледным» на край света, чтобы найти его и попытаться вернуть.

— А-а-а, значит вы обе любовницы? — сделала вывод соседка и презрительно посмотрела на Аню.

— Снова, НЕТ. Мы равноправные «стороны» любовного треугольника. Я — духовная грань чистых высоких отношений с амплуа «Джульетты», а она — физическая сторона его низких, плотских утех, грязная и развратная «Эммануэль».

— Как это? — перебила Анины объяснения, соседка.

— Да очень просто. Меня он любит сердцем, а её — членом. Что тут непонятного? — всплеснула руками от досады Аня.

— ОФИГЕЕЕЕЕТЬ! Я, честно говоря, начала думать, что вы две озабоченные похотливые сучки, «буксующие» по очереди под кобелём с гаремными предпочтениями, а у вас интриг на десять лет и тысячу телевизионных серий. Прямо «Санта-Барбара» какая-то! Здесь без бутылки точно не разобраться. Пойдём ко мне, напьёмся, и ты мне с самой «первой серии» всё по порядку расскажешь, как и с чего всё началось. Меня так сильно зацепил твой «анонс», что я хочу насладиться подробностями этого документального эротического романа, — затараторила соседка, сверкая заблестевшими от любопытства глазами. — Ты где остановилась? У тебя есть, где переночевать?

— Вообще, в гостинице. Но после музейных разборок с восковой соперницей мне возвращаться туда опасно. Меня там могут ждать юридически подкованные и физически подкаченные официальные представители мадам Тюссо.

— Вот и отлично! До приезда своего милого поживёшь пока у меня. Здесь тебя никто не найдёт. Да и «высиживать яйца своего петуха» возле его дверей, гораздо удобнее, чем ждать у моря погоды, в береговой гостинице. А у меня для тебя есть отдельная тёплая кровать, тарелка горячего супа и непромокаемая жилетка, в которую ты можешь плакаться с утра — до вечера. Ну как, согласна?

От соседки веяло такой добротой, заботой и искренним желанием помочь, что у растроганной Ани, от такого неожиданного предложения выкатилась слеза.

Одобрительно кивнув головой, Аня улыбнулась и, взяв соседку по-дружески за руку, направилась с ней в сторону её дома.

Глава 13

Выйдя из недельного запоя, посвящённого «Дню супружеской независимости», помятым, небритым, с головной болью, пустыми бутылками и карманами, «Антигриппин» понял, что в холостой жизни кроме бесспорных плюсов больше всё-таки минусов.

Во-первых, его достала казённая жрачка. Ему хотелось горячих домашних щей из квашеной капусты, студень, пирогов с его любимой начинкой, настоящей овсяной кашки. А не этой противной каши-минутки из пакета, магазинские несъедобные пельмени и соевые сосиски.

А во-вторых, ему не хватало внимания и заботы со стороны. Чтобы кто-то поднёс к кровати холодненького огуречного рассольчика, положил под голову мягкую подушку, а на голову — прохладный, влажный компресс. Чего от проституток бесплатно не дождёшься. Да и в сексуальном плане, проститутки не могли решить его половую проблему. Брезгливому «Антигриппину» было противно посещать интимные места «общего пользования». И вульгарная раскованность девиц лёгкого поведения его больше удручала, чем возбуждала. Ему всегда нравились невинные образы скромных учительниц и натуральные пышные формы чумазых доярок, без всего этого наращенного, накаченного, подкрашенного, подтянутого, косметического «тюнинга».

В общем, хорошо подумав, «Антигриппин» сделал вывод, что восседать на криминальном троне в одиночестве ему будет страшно, скучно, «страшно скучно», некомфортно и самое главное ОДИНОКО.

Чтобы покончить со своим непривычным неприятным холостым положением как можно скорее, он отменил «ДЕНЬ СУПРУЖЕСКОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ» и, объявив кастинг на освободившуюся вакантную должность «жены», начал активно возвращать себе «жениховский» опрятный вид.

Спустя три подготовительных дня, в полдень, в пустующем помещении ночного клуба, состоялся кастинг.

По старой доброй традиции, чтобы попасть в клуб, будущим «невестам» нужно было пройти «face control» и «dress code».

Внешний вид оценивали охранники, а опрятность — специально обученные служебные собаки, которые при входе обнюхивали представительниц слабого пола и, если от них пахло «нечистоплотностью» — громко начинали лаять и кусать их за неподмытые попки.

Прошедшие «dress code» девушки снимали с себя верхнюю одежду в гардеробе, причёсывались, пудрили носики, красили ресницы и губы. После чего, поочерёдно заходили за ширму-декорацию и всовывали свои очаровательные мордашки в вырезанное в ширме отверстие.

По ту сторону фанерной декорации, на высоком троне, величественно восседал «Антигриппин» и оценивающе смотрел на высовывающиеся оттуда ухоженные лица потенциальных невест. Ширма была изготовлена в виде огромной свадебной фотографии, на которой были изображены в полный рост Аня и «Антигриппин», только вместо лица Ани была вырезана дырка, в которую и высовывались претендентки на её место. А «Антигриппин» глядел, как бы со стороны, насколько гармонично смотрится рядом с ним, та или иная девушка.

Формат самого кастинга предполагал обычный стандартный отбор, но из-за мании «Анигриппина» всё делать с шиком и блеском, он больше напоминал помпезный конкурс красоты, нежели обычные смотрины.

Бороться за титул новой «криминальной королевы красоты» пришли представительницы разных профессий: учительницы, медсёстры, продавщицы, горничные, официантки, секретарши, профессиональные проститутки (маскирующиеся под массажисток), массажистки (маскирующиеся под проституток), студентки (не желающие учиться) и домохозяйки (не желающие работать).

В первом, «интеллектуальном», отборочном туре, девушкам предстояло блеснуть эрудицией и ответить на несколько простых вопросов:

— Сколько будет, если два умножить на два?

— Кто является первым космонавтом в истории?

— Леннон — это вождь революции или лидер группы «Битлз»?

— Как проверить: сырое яйцо или варёное?

— Какой главный ингредиент в салате «Селёдка под шубой», шуба или селёдка?

Во втором туре девушек ждал «конкурс купальников», где они могли во всей красе продемонстрировать свои «прелести».

А в