Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

еще раз подмигнул.

– Вот что еще может случиться. Найдется щелкопер, бумагомарака, вставит в сказку не только нашего царя, но и соседнего короля, и заморского шахиншаха, и патриарха, и кардинала, и самого святейшего папу, и тебя, и меня. Чина, звания не пощадит! И будут все скалить зубы. Что прикажешь робить? Обижаться? Но ведь глупо обижаться на побасенку. Если ты на нее обижаешься, значит, глуп и не понимаешь, что это ложь.

– Что ты все о сказках и побасенках талдычишь? – рассердился юноша. – Пойду я. Нечего ты не можешь поведать о вере.

– Постой, хлопец! Не сердись и не хмурься. Если ты шукаешь правую веру, то запомни, на белом свете нет ничего правее и святее евангельской истины. Шукай ее, только ее. Запомни, эта истина светла и ясна, как солнце, как небо. Поэтому прогони с сердца и с лица хмурые тучи. Послухай слова Христовы: «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они помрачают лица свои, чтобы показаться людям постящимися. Ты же, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не людям, но Отцу твоему». Разумеешь? Не будь уныл, не будь мрачен. Радуйся! Ибо наша радость вечна, как вечен наш Бог.

– Чему же мне радоваться?

– Радуйся Господу. И апостол о том пишет: «Радуйтесь всегда о Господе, И паки говорю: радуйтесь». И Сам Господь говорит: «Радуйтесь и веселитесь, ибо мзда ваша многа на небесах». Наша христианская вера – вера радости и света. Вот ты не уразумел смысл слов «будьте как дети». А ведь все мы, христиане, являемся детьми – чадами Бога. Послухай, что говорят наши книги: «Тем, которые приняли Его, дал власть чадами Божьими быть». Вот чему надо радоваться. Христианин уже не сын крови, похоти плоти и похоти мужа. Он сын Самого Господа. Разумеешь?

Глава 26

Сначала Ивану казалось, Опсимат говорит глупо и бестолково. Но, вслушиваясь в слова чернеца, царевич неожиданно понял, что они исполнены несомненной мудрости и силы. Его сердце сильно забилось, голос прервался от волнения.

– Кажется, отче, я понял. Выходит, христиане – дети Божьи?

– Так, паныч.

– Значит, и я, ежели приму вашу веру, стану чадом Божьим?

– Так. Об этом хорошо пишет апостол: «Соединяющийся с Господом един дух есть с Господом».

– А другие люди… Которые не христиане, кто они? Не дети Божьи?

– Нет, хлопец. Они дети дьявола. О том и Господь говорит в писании: «Ваш отец дьявол. И похоти отца вашего хотите творить». Как пастырь отделяет овец от козлищ, так и Бог отделяет верующих в Него от неверующих.

– Что же делать мне, чтобы стать чадом Божьим?

– Ничего особливого. Только веруй в Бога Христа. Ведь Он Сам говорит: «Все возможно верующему». И апостол говорит: «Без веры же невозможно угодить Богу». Веруй и живи по вере.

– Как это – жить по вере?

– О, это дюже просто. Соблюдай две заповеди. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всей мыслью твоей. И возлюби ближнего твоего как самого себя.

– Что значит – как самого себя?

– И это просто. Христос учит: «Во всем, как вы хотите, чтобы люди творили вам, так и вы творите им». Ты же не хочешь, чтобы тебе творили зло? Вот и сам не твори зла другим.

Так юноша и старец беседовали некоторое время. Наконец Иван собрался уходить, Кланяясь, попятился к двери, но вдруг остановился и смущенно проговорил:

– Мне сказали, батюшка, что ты чудный прозорливец. Не мог бы ты заглянуть в будущее и сказать, скоро ли я найду веру и найду ли вообще.

Опсимат рассмеялся:

– Ох уж эти люди! Чего только не набрешут обо мне, старике. Все желают знать, что будет. И ты желаешь знать будущее? Изволь! Веру ты найдешь. Но не так скоро, как хотелось бы тебе.

– Где же я найду ее?

– Не здесь. А за горами, за лесами, за широкими морями.

– За морями? А какая она, самая наилучшая вера?

В ответ старец дурашливо пропел:

А лоб у нее, точно мрамор бел,

А щеки горят, будто маков цвет.

Он сел на пол, скрестил ноги и снова стал прилаживать мочальный хвост к воздушному змею. Удивленному гостю чернец сказал:

– Иди с Богом, сын мой! Да благословит тебя всемилостивый и всесильный Господь. Больше я ничего не скажу. И не отвлекай меня от важного дела.

Озадаченный юноша направился в гостиницу. Шел по монастырскому двору и думал о тех удивительных вещах, что узнал от Опсимата. Подумать только, каждый человек может стать чадом непознаваемого и невидимого Бога.

Иван попытался представить себе Господа. На сей раз ничего не получилось. Только вообразилось подножье Божьего престола, окутанное ослепительно-белыми облаками. Вокруг подножья стояло бесконечное множество людей: иноки и воины, бояре и цари, мужчины и женщины, старики и дети. Все светлоликие, в блистающих одеждах. Все смотрят куда-то вверх.

Царевич так размечтался, что чуть не ударился головой о низкую притолоку.

Демьян и Кудеяр уже ожидали товарища за ужином.

– А мы тебя потеряли! Садись, повечеряем.

И наперебой стали рассказывать о том, что видели и слышали в городе.

Весь Егупец говорил о предстоящей поездке Халявского и Храповицкого к королю. Всюду обсуждали, какие необычные подарки повезут паны. Поговаривали, новый подарок Тараса превзойдет искусственную птицу Опанаса.

На следующий день Иван решил посетить Замогильную академию. Поэт вызвался идти с ним. А атаман сказал, что останется в гостинице и будет отсыпаться. Ведь неизвестно, каково еще будет путешествие.

Академия располагалась в каменном здании, горделиво возвышавшемся среди деревянных хат. На широком дворе толпились парубки, приехавшие держать вступительные испытания. В толпе важно расхаживали магистры и профессора, среди которых было немало монахов.

Дорогой кафтан царевича, богатый пояс и сафьяновые сапоги сделали свое дело. Ивана и Демьяна незамедлительно провели к пану ректору.

Перед его кабинетом стоял здоровый каменный мужик, голый, в венке и с какой-то балалайкой.

– Это Аполлон – предводитель муз, покровитель стихотворцев, – объяснил поэт и добавил проникновенным голосом: – Мой Аполлон ваш любит разговор. Меж вами я нашел и музу молодую…

Кабинет поражал обилием книг и всяких диковинок. Но ни уродцы в склянках, ни скелет великана, ни бивни слона не поразили юношу так, как искусно вырезанные каменные человечьи головы, расставленные по полкам.

Ректор – почтенный монах в дорогой рясе из черного шелка – встретил гостей с распростертыми объятиями.

– Salve, amici mei! Здравствуйте, друзья мои! Что привело вас в сию обитель мудрости?