СССР-2061. Том-8 - СССР 2061

— Эмм…да.

Марсианка тихо склонила голову, и внезапно рядом с Лилией оказалась вся команда. Марсианка впервые улыбнулась, обнажив стройный ряд зубов. Это было похоже на обычную человеческую улыбку:

— Мы изменяем наше решение и готовы к сотрудничеству. Мы хотим наших, марсианских сказок, — динамик прервался теплым выдохом, и Лилия поняла, что приятный аромат, преследовавший ее весь вечер, — это аромат дыхания инопланетян, — передайте вашему правительству, что мы хотим марсианских сказок…

Первый контакт был налажен…

Город

Город строился. Под огромным куполом с пылающей надписью СССР он возводился, не останавливая свой рост ни на мгновение.

Дзинь-дзинь! — весело звенели молотки, раздавались радостные оклики. Город кипел жизнью.

Осваивай. Работай. Шагай вперед. Эти простые слова были развешены одновременно по всем куполам.

Но под остальными люди работали по звонкам. Они звенели, отмечая начала и концы обедов, смен, дней и ночей. Люди приходили со звонком и уходили домой с ним же.

И только за надписью СССР не раздалось ни единого. Начальник купола, Федор, был человеком старой закалки. Он был из тех людей, которые помнили- когда ты делаешь что-то действительно свое – ты не будешь работать «до звонка». И он отменил их. Совсем. И теперь город уверенно обгонял остальных, а в воздухе носились слова «Будущее светло и прекрасно…».

И под куполом СССР бурлила жизнь, а в это время к стеклянной поверхности одного из куполов приблизился мужчина с неприятными тоненькими усиками. Он с ненавистью уставился на яркую надпись и, зло сплюнув, исчез в глубине …

Город возводился ежечасно, ежесекундно. Ни разу не раздался гудок, оповещающий о начале или конце смены. Каждый приходил и делал столько, сколько мог. И приходил снова.

Даже дети, приехавшие с семьями «на ассимиляцию» – даже они, маленькие и большие, принимали участие в Великой Гонке. Они сажали деревья, толкались под ногами у взрослых, постоянно требуя новых «игр».

Ростислав, обычно угрюмый великан, пнул семилетнего Петьку:

— Вот что ты возишься? Сходил бы, поиграл. Малой же еще.

Мальчишка, даже не подняв взгляда, подскочил и обежал вокруг ящика:

— Ань, полить надо!

C вышки Федор заметил старого друга и спустился к нему. Едва дотянувшись, хлопнул Ростислава по плечу:

— Ты правда думаешь, что земные кубики их смогут оторвать от вот такого?

В длинных ящиках с грунтом несмело пробивались ростки первых марсианских цветов. Указав на тот, что был на самом краю и уже вытянулся чуть дальше остальных, мальчик гордо улыбнулся Федору: «А этот мы Марсианской Анютой назовем…». И убежал – за лейками, цветными бумажками для надписей и за подругой.

Под безмятежным небом Марса Федор блаженно жмурился от удовольствия, сверяя планы. Они уверенно обгоняли своих соседей. Если так пойдет и дальше, можно будет отправить им людей на помощь в доработке их городов.

А под соседним куполом распаковывались загадочные ящики. Мужчина с тоненькими усиками возбужденно раздавал команды, плешь на его голове неестественно блестела. Они реализовывали простой, малозатратный и безупречно мирный план…

Идиллия была нарушена через три дня. Ответственный за безопасность купола Сергей появился рано утром. Хмурый и встревоженный, он ткнул в Федора пачкой листовок:

— На, читай. И даже не предлагай собрать их или спрятать – весь город уже на ушах стоит. Постарались соседушки.

Федор с недоумением взял одну из ярких бумажек. Текст гласил:

«Только Развлечения! Только аттракционы! Все для мужчин, для женщин и для детей! Spa-салоны, кинотеатры к вашим услугам и абсолютно бесплатно! У нас только одно правило – не работать! Добро пожаловать в страну развлечений!»

Ниже следовала приписка, что на входе выдают двадцать тысяч кредитов – достаточно, чтобы провести там безмятежный месяц. При выходе кредиты аннулировались и более не выдавались.

— Ну и что? — Федор невозмутимо вернул листовки.

— Уйдут! — всплеснул руками Сергей, — уйдут! Не вводить же нам железный занавес! А у нас задержку на две недели ввести – и все, отсталая колония! Остальные успеют забить участки и мы никогда, никогда их не догоним.

Федор перечитал текст. Глаза перебегали по строчкам, ища выход. Наконец, он потянулся, швырнул листовки в мусорную корзину и вернулся к цифрам. Сергей застыл в ожидании.

— Молодой ты, Сережа, — буркнул ему Федор, не переставая вглядываться в столбики цифр, — железный занавес, железный занавес… отпускай людей. СССР хорошо постаралось, отбирая колонию. Мы не брали хомячья, которым смысл жизни – спать-жрать-играть.

Сергей выслушал речь командира и с каждым новым словом лицо «молодого» багровело все сильнее. Наконец, швырнув остатки ярких бумажек в уже переполненную уже корзину, он стремглав выскочил на улицу.

Люди толпились у выхода из Купола. Глаза их жадно блестели, и все взгляды стремились туда, где под соседним куполом оглушительно гремела музыка, сверкали разноцветные огни и призывно танцевали разряженные девицы.

— Ну и куда вы? — злобно крикнул Сергей.

Из толпы раздался насмешливый голос:

— А сегодня воскресенье! Выходной!

Выскочил Федор. Схватив Сергея, он отвел его в сторонку и спокойно сказал ему что-то. Толпа с интересом присматривалась к двум самым важным людям под Куполом.

Запретят?

Заставят?

Закончив с Сергеем, Федор вышел к остальным. Улыбнулся в ответ на встревоженные взгляды:

— Берите детей. Отдыхайте. Ваш выходной продлится ровно столько, сколько вы пожелаете. Мы не держим никого. Однако помните – каждый день, проведенный там – это украденный шажок к нашему с вами будущему. И… — Федор помедлил, чтобы притихшая толпа поймала каждое его слово, — в знак нашего союза с другими куполами не нарушайте ни единого правила, указанного на листовках.

Толпа аплодировала. Недоумевающий Сергей едва не плача наблюдал, как уходит едва ли не половина населения – туда, к зазывавшим их огням.

— Не получится. Не выйдет, — бормотал он, провожая взглядом каждого уходящего. Сглотнув, Сергей резко повернулся и отправился работать.

Федор подошел к Ростиславу:

— Молодой еще. Не понимает.

— Не понима-а-ет, — величаво протянул кузнец, — я и мальчонку своего отправил. Проверю хоть, не хомячьё ли вырастил.

Тепло улыбнувшись, Федор вновь потянулся к плечу великана, похлопав:

— Возвращайся к работе, Ростислав. И я вернусь.

Прошел день.

Человек с неприятными тонкими усиками радостно смотрел на отдыхавших людей. На второй половине купола в жестком режиме двойных смен работали наемники.

Догнать и обогнать – теперь этот девиз принадлежал не СССР.

Человек же внимательно следил, чтобы пришедшие не занимались рабочими вопросами там, под соседним куполом. Заметив карандаш в руках мальчишки, он живо подскочил к нему:

— Как зовут?

— Петька… — мальчик ошарашено поднял на него глаза.

— Петенька, — елейно проговорил мужчина, став от этого еще неприятнее, — у нас запрещается работать. Отдыхай. Играй. Вон твои автоматы с файтингами – самые последние, японская модель!

Мальчишка с неудовольствием посмотрел на автоматы. На мужчину. И снова на автоматы.

Автоматы орали, зазывали яркими и пустыми огоньками и призывали ничего не делать.

Ничего не создавать.Совершенно ничего.Тоска зеленая.Петька поморщился и свистнул:

— Анька! Айда к цветам, засохнут же!

Юров Михаил Юрьевич,

жж http://grizzliy.livejournal.com/

«База № 5»

Глава 1. «Внезапный звонок»

«Я из прошлого, из темного, ужасного, шлю вам в будущее светлое привет, в коммунизме вы ведете жизнь прекрасную, и у вас уже, наверно, денег нет…» – неслось со стены с видео-обоями. «Ага, как в воду глядел, гык!» – улыбнулся Сергей Кабанцов, майор Советской Армии, просматривая один из фильмов из своего любимого сборника «Классика русских комедий» начала века. Приятно заиграл вызов по видеофону, Сергей нахмурился и буркнул «Стоп!» – оживший моляр Викентий на стене в зале напротив дивана замер в неподвижной картинке, словно прислушиваясь к предстоящему разговору.

Кабанцов нажал кнопку:

— Здравия желаю, товарищ полковник! — бодро, но недовольно отозвался он на изображение полковника Саженцева.

— Серега, быстро в штаб!

— Разрешите поинтересоваться, что случилось? — чуя неладное спросил он.

— Майка в жопу засучилась! — рявкнул полковник, и сквозь зубы процедил: – Быстро, я сказал!

Ровно через 7 минут Сергей садился в свой видавший лучшие времена Москвич «2051», названный без лишней хитрости по году выпуска. Роскошь, тем не менее, непозволительная для подавляющей части граждан Европы.