Плохая привычка (СИ) - Кит Тата

Я рублюсь до последней капли крови, соплей и пота!

— Конечно, поддаюсь, — фыркнул я и расслабленно откинулся спиной на край дивана, закинув руки, сцепленные в замок, за голову. — А-то расстроишься ещё. Не люблю бабские слёзы.

— Какая прелесть, — хохотнула Наталья, как-то злодейски и лукаво на меня глянув. — Прелестно слышать от лошары оправдания, что он не лошара, а благородный рыцарь.

— Ты опухла?! — у меня аж брови подлетели.

Наталья и раньше не была робкого десятка, и умела говорить мнение в лицо, но дерзкая Натаха — это что-то новое.

— Опухла? Ну, после вчерашнего есть немного. А что? Сильно заметно? — захлопала она невинно глазками.

— Заметно. Заметно, блядь, — кивал я, нащупывая позади себя диванную подушку, которая почти сразу полетела в Натахино плечо. С нежностью, разумеется.

Я хоть и долбоёб, но уже давно вышел из возраста пиздить симпатичную мне красавицу портфелем, чтобы из высоких чувств довести её до слёз.

— Эй! — возмутилась я Наталья, тоже отбросила джойстик и подняла ту подушку, что я в неё швырнул, вернув мне её прямиком в лицо.

— Хуей! Натах, со мной шутки плохи, — пригрозил я ей указательным пальцем и начал собирать все диванные подушки, что были на диване. — Я, может, в приставке играть лошара, но в том, как пиздиться подушками, я спец.

— Ага, конечно, — фыркнула Наталья, тоже встав с пола и наперегонки со мной собирая диванные подушки. — Сейчас вы тоже огребёте, а потом будете ныть, что вы не лошара, а рыцарь. Давайте-давайте! — поманила она меня пальчиками, забравшись на диван с ногами.

— Пизда тебе, — рыкнул я тихо и рванул в бой, получая по башке подушками, в то время как сам старался мягко бить её подушками только по длинным стройным ножкам.

И как в такой ситуации перестать лыбиться, как долбоёб?

Никак, нахуй!

Наталья смеялась, визжала, морщила носик и прикрывала глаза, когда подушка пролетала мимо её лица. А потом она и вовсе вошла во вкус и, забыв о том, что на ней, вообще-то, только трусы и моя футболка, бросилась мне на спину, повалив на диван.

Находясь под ней, я извернулся взял её голову в захват, почесав кулаком другой руки по макушке.

— Ну, и кто из нас теперь лошара? — улыбался я самодовольно.

— Ай! Больно-больно-больно! — зашептала вдруг Наталья и захныкала. Я до жути перепугался, поняв, что переборщил.

Освободив её из захвата, я усадил её на диван и сам сел напротив, обеспокоенно разглядывая её лицо, руки, ноги, голову.

— Где больно? Показывай.

— Я же говорила, что меня невозможно выиграть, — ехидно произнесла Наталья, скинув маску страдалицы, и огрела меня подушкой по башке, вновь повалив на диван и едва не сев на меня.

— Могла бы и поддаться хоть приличия ради. Я начальник, всё-таки.

— Так, шпана! — услышал я голос сына в стороне и, приподняв голову, увидел своего сонного помятого лося, выбредающего из комнаты. — Я, блин, спрячу от вас приставку, если тихо не умеете играть!

Наталья подобралась и прикрыла ножки подушкой.

— Мы больше так не будем, — произнесла она как-то по-детски, но по глазам и хитрой улыбочке было видно, что ей до сих пор весело.

— А ты что разорался? Пиздуй на кухню, готовь обед, раз проснулся.

— Уже обед? — удивилась Наталья, глядя на наручные часы на узкой цепочке. — Ничего себе! Получается, мне домой пора.

— Пожрём, и я тебя отвезу.

Стало грустно, что отлично начатый день заканчивается в обед. Не привязывать же к себе Натаху? Хотя сейчас хочется именно этого…

Глава 31. Наталья

Он издевается?

Уже, наверное, в сотый раз я посмотрела на наручные часы. И ещё немного, и я проткну каблуками сапог пол в прихожей.

— Неужели?! — выдохнула я с облегчением возведя взгляд в потолок.

Скрежет замка в двери говорил о том, что мне, наконец-то, вернули сына после осенних каникул.

— О! Мам, привет! — очень довольный жизнью Стёпка вошёл в квартиру, звеня ключами. Следом за ним вошёл и его отец.

— Привет-привет, — бросила я суетливо, помогая сыну скорее снять куртку и шапку. — Стёп, в темпе! Опаздываешь в школу. Рубашка и брюки на вешалке на ручке шкафа. Портфель я тебе собрала. Первый и последний раз. Быстро одеваться, Стёп!

— Ага. Сейчас! — сын в темпе побежал в свою комнату, где начал спешно одеваться.

— Федосеев, ты издеваешься? — рявкнула я шёпотом на бывшего мужа, который с умасленной улыбочкой стоял у двери в прихожей. — Ты должен был ещё вчера утром привести мне сына. У него даже уроки не сделаны.

— Прости, Наташ. Ну, заигрались вчера немного, — нисколько не сожалея о содеянном, произнес бывший.

Мне осталось только закатить глаза. Комментировать что-либо здесь было бессмысленно.

— Блин! Пап, чуть не забыл! — из комнаты выбежал Стёпка. Уже в брюках, но ещё в не застегнутой и не заправленной рубашке. В руке он нёс свои большие наушники, которые отдал отцу. — Арина просила. Ей там, типа, для живота надо.

— Арина просила? — передразнила я с насмешкой, когда сын вновь убежал в свою комнату. Неконтролируемо я скрестила руки на груди и мысленно оградилась от бывшего.

— Я их познакомил, — почти даже невинно повел плечами Федосеев, при этом будто стараясь не смотреть на меня.

Боже, дай мне сил избавиться от желания отмыть своего ребенка железной щеткой после знакомства с любовницей отца.

— Молодцы, — хмыкнула я и прикусила внутреннюю сторону щеки, стараясь погасить раздражение, вспыхнувшее внутри. — А почему наушники для живота? Современный прикол?

— Она беременна, — будто вскользь постарался произнести бывший. — И где-то вычитала, что музыка благоприятно влияет на…

Я уже не слушала.

Я мысленно отключилась от его трёпа, стараясь не поддаваться эмоциям и заглушить неприятное ощущение в груди. Не скажу, что мне нож в рёбра всадили. Но приятного было мало.

Спустя два с небольшим месяца после развода моя жизнь начала входить в какое-то относительно стабильное русло. Не считая того, что я напилась в клубе, а затем проснулась в постели у начальника, моя жизнь идёт так, как я себе её и хотела выстроить после развода: работа, дом, сын, и так по кругу. Никаких сердечных волнений и переживаний. Холодная голова, холодный разум и планирование каждого следующего шага, потому что ответственность за всё теперь лежит только на мне.

В общем, я превратилась в самую занудную и скучную версию самой себя, в то время как мой бывший муж проживал полную жизнь. Настолько полную, что у него на подходе новый ребенок, новая семья. И, в целом, всё отлично. Будто нет ни забот, ни хлопот, ни обязательств. Видимо, всё самое скучно досталось только мне.

— Всё! Я готов, — из комнаты выбежал сын. Кинул портфель рядом со своими ногами и быстро надел ботинки. А затем сразу куртку и шапку. — Всё, пап, погнали.

— А меня с собой прихватить не хотите? Мне тоже выходить пора, — взметнулись мои брови.

— Ага, мам. Пошли.

Только ради того, чтобы не испортить настроение сыну, я сделала вид, что мне комфортно спускаться вместе с бывшим по лестнице и с благодарностью кивать, когда он открыл для нас дверь, выпуская из подъезда.

— Я за тобой в пятницу вечером приеду, — сказал Федосеев Стёпке. — Но только при условии, что сделаешь уроки.

— Ладно-ладно, — шкодливо улыбнулся сын. — Сделаю. Ну, всё, пока, короче! — махнул он рукой и быстрыми шагами двинулся в сторону пешеходного перехода, чтобы добраться до школы.

Я вынула из кармана пальто ключи от машины и, обойдя Федосеева, пошла к своей машине, не сказав ему ни слова. Будто он исчез, стоило сыну перестать на нас смотреть. Мне же необязательно сохранять с бывшим дружеские отношения, когда нас не видит сын?

— Наташ, — всё же прилетел мне в спину интеллигентный голос бывшего.

Стиснув челюсти, я втянула носом холодный ноябрьский воздух и обернулась, стараясь сохранять на лице беспристрастность.