Обратные адреса - Семен Бытовой

До мыса Орла уже было рукой подать, он уже показался своим крутым каменным уступом, - вдруг наперерез байдаре из-за поворота выскочило военное судно.

По длине его бортов и по осадке Игорито сразу определил, что это японский эсминец. Он двигался на самом полном с зажженными бортовыми огнями, и только Игорито, налегая на весла, хотел отвернуть, на эсминце вспыхнул прожектор и широкий луч нащупал байдару. Орэко вскрикнула, закрыла глаза, и, как ни старался Игорито поставить байдару кормой к лучу, ему не удалось: прожектор цепко держал ее в широком поле яркого света.

- А-нэ-нэ! На байдаре! Не двигаться с места! Берем вас на борт! послышался голос с капитанского мостика.

Игорито хотел крикнуть, что они не терпят бедствия и не нуждаются в помощи, но не успел: эсминец, несколько сбавив ход, подходил все ближе, и матросы торопливо спускали вдоль стального борта штормтрап.

- Быстро на корабль! - приказали с капитанского мостика.

Игорито, поддерживая Орэко, помог ей ухватиться за веревочную лестницу, и не успела она добраться до середины, как матросы подхватили ее и втащили на палубу.

Игорито залез туда без посторонней помощи.

- Кто вы и куда шли на байдаре? - спросил, подбежав к ним, морской офицер в черном плаще с капюшоном.

- Мы - айны, камуй-капитан, с Шикотана, - сказал Игорито, перехватив испуганный взгляд Орэко.

В это время из каюты вышел начальник военного гарнизона майор Кавамото, и Игорито даже обрадовался, решив, что майор, которого айны ждали ко дню камуй-осин-то, хоть с опозданием, идет на Шикотан.

Игорито уже начал было говорить майору, как, ожидая его, глава общины Нигоритомо долго не разрешал выводить медведя из клетки, но Кавамото прервал:

- С Плоского острова прибыли на Шикотан все пять айнских семейств?

- Да, камуй-майор, - сказал Игорито. - Вся наша община собралась на праздник.

- Кто тебя так сильно побил? - только теперь заметив ссадины и кровоподтеки на лице Игорито, спросил майор.

- Я получил эти раны в схватке с камуй-медведем, господин майор. Я был избран на празднике почетным стрелком именно потому, что получил много ран...

- А куда ты плыл с девушкой?

- На мыс Орла, господин майор. Я избрал ее себе в жены.

- Как зовут ее?

- Орэко!

Кавамото, глянув на девушку, слегка поклонился ей:

- Поздравляю вас с браком, Орэко-сан!

После этих слов у Орэко отлегло от сердца, и она с надеждой посмотрела на Игорито, подумав, что майор Кавамото разрешает им плыть дальше на мыс Орла.

Но на чем плыть?

Как только их подняли на палубу эсминца, прожектор погас, на море легла непроницаемая тьма, байдару унесло волнами. Может быть, камуй-майор, любезно поздравивший ее с браком, отправит их на мыс на этом военном судне?

Честной, чистой, доверчивой, с добрым, отзывчивым сердцем, ей и в голову не приходило, что кто-то может помешать их с Игорито счастью, и с трепетным ожиданием она смотрела на майора, который почему-то слишком медлил со своим решением. Возникшая было в душе смутная надежда, что все окончится благополучно, вдруг сменилась предчувствием чего-то недоброго, страшного, и от мысли, что ее могут разлучить с любимым, Орэко содрогнулась от ужаса. Она шагнула к Игорито, прижалась к нему плечом с твердой решимостью не расставаться с ним.

Но тут офицер в черном плаще приказал матросам:

- В трюм их!

...Эсминец подходил к Шикотану. С капитанского мостика хорошо были видны костры на вершине мыса и люди, сидевшие там.

В ту же минуту, как на эсминце загремели цепи и якоря, плюхнув в воду, ушли на дно, глава общины побежал к берегу. Подумав, что пожаловал наконец начальник гарнизона, Нигоритомо несказанно обрадовался и стал в уме складывать приветствие, с которым он обратится к знатному гостю.

Первым делом, понятно, он выразит свое глубокое сожаление, что господину майору не удалось присутствовать на камуй-осин-то, а ведь ему так хотелось увидеть, как будут выводить медведя. Затем преподнесет ему заранее приготовленный подарок - клык моржа, на котором искусный мастер Сиракура изобразил целую сценку охоты на сивучей (за такие клыки японские скупщики платили дорого, но слишком долго, не меньше года, длилась работа мастера-костореза).

Нигоритомо быстро спустился вниз и стал ждать, пока шлюпка, в которой находился майор, подойдет к берегу. Следом шла другая шлюпка с вооруженными матросами. "Для охраны высокого начальника", - решил он.

И не успел Кавамото ступить на землю, как глава общины, отвесив низкий поклон и приложив к груди ладони, произнес:

- О великий, о славный камуй-майор! Айны рода Чисима не забудут чести, какую вы оказали им своим прибытием на Шикотан.

Кавамото в ответ только слегка козырнул.

- Нигоритомо! - сказал он после короткого Молчания. - Россия ведет войну с императорской Японией. Не исключено, что их десанты со дня на день высадятся на островах. Значит, и здесь разгорятся бои, от них можете пострадать и вы, мирные айны. Заботясь о вашем благополучии, командование в лице генерала Кабаяси приказало мне вывезти вас, айнов, в более безопасное место. - Измерив Нигоритомо пристальным взглядом, прибавил жестко, приказным тоном: - Вели людям общины садиться в шлюпки!

- Мы лучше уйдем в горы, высокий камуй-майор! Переждем в горах, пока стихнет война, потом вернемся к родным хижинам!

- Все должны подчиниться приказу нашего командования. За неподчинение в военное время - расстрел!

- О высокий камуй-майор, - дрожащим голосом опять сказал Нигоритомо, просительно протянув руки к Кавамото. - Дай нам время собраться. В наших хижинах еще не погасли очаги, там осталась наша одежда, запасы еды. На мыс Орла уплыл на байдаре мой внук Игорито со своей невестой Орэко. Дай нам дождаться их возвращения...

- Они уже на эсминце! - бросил небрежно Кавамото. - Мы перехватили их. Ну, быстро, скажи людям, чтобы садились в шлюпки!

Но Нигоритомо не двинулся с места, так и остался стоять с протянутыми руками.

А прожектор своим широким лучом все шарил на вершине мыса, и айны, столпившись там, прятали от ослепительного света глаза, ожидали возвращения главы общины. Но Нигоритомо точно окаменел и все еще продолжал стоять внизу как изваяние. Лишь новый окрик майора: "Приказываю садиться в шлюпки!" - заставил его встрепенуться и побежать на мыс.

Когда первые двадцать человек были посажены на шлюпки и отправлены под охраной на эсминец, Васирэ, испугавшись, юркнул в кусты. Затаив дыхание, не двигаясь, мальчик лежал в мокрых от росы зарослях в трех шагах от Нигоритомо. Улучив минуту, Васирэ тихонечко разДвинул кусты и спросил:

- Дедушка, можно мне убежать в горы?

Нигоритомо достал родовой жезл с клювом филина и, незаметно передавая его внуку, шепнул:

- Внук мой, беги с жезлом в горы и никогда не теряй его. Прощай, спасибо!

Пробираясь кустами, Васирэ слышал, как отчаливают шлюпки, слышал крики матросов, сидевших на веслах, и, как только внизу стало тихо, упал ничком на траву и, не боясь, что может выдать себя, громко заплакал.

...Перед тем как уйти в горы, его неудержимо потянуло взглянуть на опустевшее стойбище. Когда стало светать, он, пугливо озираясь, пробрался к хижине деда. Убедившись, что вокруг никого нет, осторожно, без скрипа отворил легкую берестяную дверь, вошел вовнутрь. В хижине еще горел очаг. Тепло напомнило о голоде, и мальчик принялся шарить по полкам, нашел две черствые лепешки и с жадностью стал грызть.

Подумав о родовом жезле, который нужно сберечь, ибо, потеряй он его, навсегда, как казалось Васирэ, исчезнет род Чисима и айны не вернутся в родные хижины, мальчик вышел во двор, постоял минуту около изгороди, где висели черепа зверей и птиц - в "час кормления волн" их должны были сбросить в море, - и торопливо зашагал по тропинке в горы.

В это время в клетке закричали чайки. Вспомнив, что они давно сидят взаперти и не кормлены, Васирэ побежал обратно, выдернул прутик, запиравший клетку, и выпустил их на волю. Отвыкшие летать, чайки разбрелись по двору.

Когда Васирэ был уже на вершине скалистого мыса, он, к радости своей, увидал, что чайки медленно поднимаются на крыло.

8

Примечание к тетради

Наш сын Митя, штурман дальнего плавания, пока его лесовоз стоял на разгрузке в Хоккайдском порту, побывал по моей просьбе в одном из селений, где живут айны.

На дворе у главы общины в клетке содержался молодой медведь. Там же Мите удалось встретиться с тремя айнами из рода Чисима, жившими когда-то на Шикотане. Род этот и в недавнем прошлом насчитывал всего чуть более полусотни человек, а за минувшие тридцать лет почти уже никого не осталось: умерли старики, а молодые ушли на заработки - кто нанялся в порту грузчиком, а кто матросом на рыбачью шхуну.

Основное же занятие айнов на Хоккайдо - кустарные промыслы. Они изумительно красиво вырезают по кости и дереву сценки из своего прошлого быта, искусно плетут корзиночки из рисовой соломы и молодых бамбуковых стеблей. Все эти сувениры охотно покупают туристы. Туристам же айны показывают свои национальные танцы, игру на древних инструментах муфтуках.