Месть Коула Камерона - Сандра Мартон

– Ты не должна разговаривать со мной в таком тоне при людях. Ты моя жена и должна вести себя как моя жена.

– Почему? Ты боишься за свой авторитет?

– Заруби себе на носу: я больше не намерен терпеть твои выходки.

– Ах, да. Я должна знать свое место. Как мебель.

– Нет. Ты должна вести себя как жена, которая уважает своего мужа.

– Только до тех пор, пока ты помнишь, что все это спектакль.

Коул устало снял пиджак и галстук и бросил их на стул.

– Я предупредил тебя. Мне все это надоело.

– Тебе это надоело? Ты перевернул всю мою жизнь, привез меня сюда, где все лебезят перед тобой...

– Это неправда!

– Неправда? «Как вы поживаете, сэр?», «Добро пожаловать домой, сэр», «Всегда к вашим услугам, сэр».

– А ты бы хотела, чтобы они на меня шипели?

Фейт поняла, что он прав. Ничего особенного в том, как его приветствовали шофер или швейцар, не было. Это была элементарная вежливость, и Коул тоже был вежлив с ними. Точнее, он был вежлив со всеми – кроме нее, – а ей только отдавал приказания.

– Это только тебе нужно объяснять, как себя вести. Ты никогда не пробовала обходиться с людьми достойно? С такими людьми, как Отто или Джон? Тебе не приходило в голову протянуть им руку и сказать, что ты рада их видеть?

– Но я не рада! Я не рада видеть твоих слуг!

– Фейт! Они не слуги, они работают у меня.

– Есть какая-то разница?

– Огромная! – Коул прошелся по комнате. – Слугам отдают распоряжения, а они только отвечают «да, сэр» или «нет, сэр». Я никогда не требовал от людей ничего подобного. У меня нет слуг. Есть люди, которые у меня работают. Я хорошо им плачу. Я их уважаю, и они уважают меня. Я никогда не позволю себе унижать их. И я никогда не позволю этого тебе. Понятно?

То, что Коул не сделал ничего плохого, а она вела себя далеко не блестяще, было понятно, но Фейт по-прежнему не могла разобраться, что он за человек.

– Тебе понятно? – повторил Коул.

Он злился, и Фейт пришло в голову, что она постоянно раздражает его. А прежде – много лет назад – этого не случалось. Он всегда улыбался, стоило ему только увидеть ее. Он один умел произносить ее имя так, что оно звучало как самый изысканный комплимент.

– Я не хотела, – призналась она. – Я никого не хотела обижать. Ведь это не их вина, что... все это со мной случилось.

– Тебе здесь не нравится, – казалось, Коул с трудом подбирает слова. – Я знаю это. Но я здесь живу. Здесь мои офисы и... здесь мой дом.

Да, здесь его дом. Но это не дом Фейт. Впрочем, разве у нее вообще есть дом? Ни трейлер ее родителей, ни дом Камеронов не вызывали у нее теплых чувств. Очень недолго ее домом была любовь Коула, но об этом не стоило вспоминать.

– Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я не портила твой дом.

– Да.

– Пожалуйста. Если ты предоставишь мне отдельную спальню, как в доме Камеронов.

– К черту дом Камеронов!

Он сказал это так зло, что Фейт шарахнулась в сторону. Он что, сошел с ума? Да, она не в восторге от его города, его дома и от него самого, но разве это важно?

– Дом Камеронов, мой брат – это все осталось в Либерти. А здесь твоя жизнь, Фейт, здесь и сейчас. Ты моя жена, так обращайся со мной как с мужем. И мне наплевать на жалкий клочок бумаги, который я подписал только потому, что у меня не было другого выхода.

Коул наклонился и поцеловал ее. Фейт оттолкнула его, но он обнял ее и снова наклонился к ее лицу. В эту минуту он был особенно нежен, прежняя грубость исчезла, и Фейт, сама того не желая, покорилась ему. Она обняла своего мужа, лицо Коула скрылось в ее волосах... В эту минуту раздался стук в дверь. Он прозвучал как удар грома. Они моментально отпрянули друг от друга.

– Да? – отозвался Коул, по-прежнему не отрывая взгляда от лица Фейт.

– Ваш кофе, сэр.

Коул не сразу нашелся, что ответить.

– Спасибо Доббс. Оставьте поднос в холле, хорошо?

– Конечно, сэр.

Некоторое время они смотрели друг на друга. В конце концов Фейт провела ладонью по лицу и прошептала:

– Скажи наконец, чего ты добиваешься?

Он и сам не знал. Иногда ему хотелось посильнее обидеть ее, а иногда даже сама мысль об ЭТОМ казалась преступлением.

– Нам предстоит ужин, – деловито сказал он, у тебя меньше часа, чтобы одеться.

– Ноя...

– Вот твоя ванная. – Коул открыл дверь в комнату, отделанную благородным темным кафелем и зеркальной плиткой. – За ней гардеробная. Там все, что может тебе понадобиться: одежда, косметика...

Фейт сделала шаг назад.

– Я не стану носить обноски твоих женщин.

– С ума сошла? Все прямо с прилавка! – Коул самодовольно улыбнулся. – Специалист по покупкам иногда бывает просто незаменим. Так... – он глянул на часы, – у нас ровно пятьдесят минут. Не знаю, сколько тебе нужно, чтобы привести себя в надлежащий вид, но лучше начинай прямо сейчас.

– И ты уверен, что я буду в надлежащем виде?

– Ты напрашиваешься на комплимент? Но если я скажу, что ты всегда прекрасна, ты не услышишь ничего нового.

– Что?

– Ты прекрасна и восхитительна. И я ни на секунду тебя не забывал. Жаль, что я не могу пропустить ужин... Но это благотворительный вечер, и я обещал на нем быть.

– А я нет.

– Но ты моя жена. Куда я, туда и ты, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. Он понимал, что это не то, что ей хотелось бы услышать, но когда он снова прикоснулся губами к ее губам, ему показалось, что она вздохнула.

– Только не в постель, – шепотом ответила ему Фейт.

Он знал, что ее чувства расходятся со словами, но она была не готова признать это.

– Одевайся, – поторопил он. – Выбери что-нибудь длинное, все будут в смокингах и вечерних платьях.

– Но я не захватила с собой ничего...

– Одежда в гардеробной. Я купил всего понемногу. Надеюсь, тебе что-нибудь понравится.

Что она так долго копается?

Коул прошелся по комнате и посмотрел на часы. Семь сорок четыре. Последний раз он проверял время две минуты назад. Неужели она еще не готова? Он уже стучал в дверь гардеробной, и Фейт обещала выйти через пять минут. Коул попросил ее поторопиться, поскольку они уже опаздывают. Это была не совсем правда: в открытке было написано, что гости приглашены к восьми тридцати, следовательно, люди начнут собираться не ранее восьми сорока пяти, а то и девяти часов, чтобы выдержать тон. Да и ехать было минут пять. Так что у них уйма времени, вот только ожидание выводило Коула из себя. Сегодня он собирался представить ее всему миру... Ну, хорошо, не всему миру, даже не близким друзьям, а всего лишь хорошим знакомым. Но все же он собирался представить Фейт в обществе как свою жену. Когда-то это было его заветной мечтой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});